Сивоброд больше походил на высокого, бородатого археолога, чем на директора школы-интерната. Впрочем, он и был высоким бородатым археологом. Он преподавал детям историю, возил их на раскопки и всячески внушал, что никакие они не бедные сиротки, трудности вообще закаляют.
Вот и мне сегодня предстояли трудности: визит в прокуратуру города N, до которого еще добраться надо. Электричка, конечно, исключает пробки на выезде из столицы, но на перроне бывает такая давка…
На двери кабинета № 8 висела табличка: следователь Елозина Елена Дмитриевна. Я постучала и вошла. Следователь пристально смотрелась в зеркало, видимо, заметила новорожденный прыщик.
– Проходите, садитесь, – строго сказала она мне, захлопывая пудреницу. – Фамилия, имя, отчество.
Я представилась:
– Виктория Викторовна Победкина.
– Год рождения? – с явным удовольствием спросила она.
Вот нахалка! А если бы я поинтересовалась ее возрастом, она бы небось рявкнула: «Тайна следствия!»
Пришлось честно отвечать на этот и другие вопросы. Еще раз рассказывать, как я собирала подписи в поддержку кандидата. Нет, в этом подъезде у меня знакомых не имеется. Ничего подозрительного, кроме открытой двери, я не заметила. Никого, похожего на убийцу, не встретила. Кто-нибудь в черном шарфе? Так еще не сезон, холода не наступили.
Наша встреча явно подходила к концу, когда зазвонил телефон. Елена Дмитриевна сняла трубку.
– Следователь Елозина слушает. Что?! Опять?! На нашей территории? Совесть есть у людей? Ну почему в мое дежурство? Хорошо, выезжаю. Давайте машину. Только не такую грязную, как в прошлый раз. Ваш шофер вообще знает о таком благе цивилизации, как автомойка? И чехлы на сиденьях пусть пропылесосит…
Она положила трубку на рычаг и тяжело вздохнула.
– Неужели опять убийство? Вроде городок у вас провинциальный, старинный, тихий, а оказалось, прямо Сицилия, – посочувствовала я.
– И не говорите.
– Кого на этот раз?
Она посмотрела на меня оценивающе, видимо, прикидывала, можно ли доверить мне секрет.
– Геннадия Костина.
– Мэра?! – охнула я.
– Нет, конечно. У мэра есть охрана. Опять однофамильца.
– Точно так же, как Афанасия Табуреткина? Странно…
– Послушайте, Виктория Викторовна, – в голосе следователя вдруг появились интонации заговорщицы. – Вы ведь знакомы с той журналисткой. Как ее зовут? Кажется, Маргарита Снегина. Вот и шепните ей, что в городе завелся маньяк, помешанный на политике.
– На самом деле?! – воскликнула я, страшно заинтересованная этой новостью.
Раньше я про маньяков только в книжках читала. И даже там это было до мурашек пугающе.
– Ну откуда я знаю, – передернула плечами Елозина. – Я же его пока не допрашивала. Но слух пустить можно. Тогда областная прокуратура заберет у меня эти дела. Терпеть не могу «висяки». То ли дело, муж жене по голове бутылкой из-под водки съездил. Покушение на убийство. Подозреваемый налицо…
Из прокуратуры я сначала позвонила на мобильник Ритке, сообщила последние новости, а потом отправилась в предвыборный штаб Афанасия Табуреткина. Марго как раз находилась там, да и мне не мешает заглянуть, подписные листы сдать.
Штаб располагался на верхнем этаже местного торгового центра, который работает без перерывов и выходных. Цивильное место. Правда, существовала опасность тут же потратить все заработанные на выборах деньги. Так что я старалась не смотреть на витрины, пока поднималась.
Кто-то нацарапал возле нужной мне двери «Табуреткин-хаус». Внутри – в двух больших смежных комнатах – было многолюдно и накурено. Я почти сразу же споткнулась о пачку листовок, лежавших на полу. Потом долго искала глазами подругу среди сосредоточенных мужчин. Они сидели за столами с компьютерами и телефонами и одновременно говорили по мобильникам, обычным аппаратам и друг с другом.
Заметив меня, Маргарита вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.
– Слушай, все совпадает, – возбужденно затараторила она. – Я уже выяснила. Этот Костин – наш ответ Чемберлену, то есть штабу мэра. У него фамилия куда более распространенная, мы этих Костиных с десяток нашли. Но полный тезка, чтобы не только фамилия, но и имя-отчество совпадали, был только один. И сегодня его убили. Задушили черным шарфом. Правда, не в квартире, а в машине. Этот Костин работал таксистом. Местные жители заметили, что во дворе слишком долго стоит машина с шашечками и включенным двигателем. Заглянули в салон, а там труп. Водителя задушили черным шарфом. А на грудь положили газетную вырезку про честные выборы и открытый паспорт.
– Да ты что?! Как по сценарию, – изумилась я. Я все-таки полагала, что это совпадение. – Каждый день аналогичные убийства! А я-то думала, следовательша просто хотела дело скинуть. Кажется, ей работать лень, надо на чистку лица бежать. Нет, здесь все серьезнее. Похоже, у нас действительно орудует маньяк.
4
Чтобы сдать результаты моих подъездных обходов, пришлось выстоять в штабе очередь, как в железнодорожные кассы в разгар лета. Почему-то как раз в это время года любят устраивать еще и ремонт на вокзалах. Очевидно же, что никакой другой сезон не подходит так идеально, чтобы вместо просторного зала ютиться в узкой комнатке без лавочек, буфета и туалета. В штабе стулья были, но все они оказались
