верите? Ведь он дал другие показания.
– Он говорил о недоразумении, – напомнил Сильянов. – Без пояснений. Видимо, оторопел от вашего коварства. В шоке находился.
– Вы ему верите, Фома Васильевич, потому что у него денег много! – не выдержала Катя. – За деньги любой Фома – Верующий...
Следователь Сильянов стал еще строже и суше.
– Опять клевета, – погрозил он Кате пальцем. – Во взяточничестве обвиняете? Если Черкасский такой же убийца, как я взяточник, вам несдобровать! Вижу, явки с повинной от вас не дождешься, гражданка Чижова. Но предупреждаю: мы оставляем вас на подозрении и под подпиской о невыезде. Надеюсь, за границу в ближайшее время не собираетесь? Если вздумаете поменять место жительства, сообщите.
– Да не собираюсь я ничего менять и никуда сбегать, – заверила Катя, мечтая об эмиграции в страну социальной справедливости. Но где такую взять? – Очень скоро Мила очнется и подтвердит мои слова.
– Или не подтвердит, или не очнется. Всякое бывает...
По дороге домой Катя вдруг поняла, что, если бы она не знала саму себя, могла бы себя же заподозрить. На самом деле, странно все это. Маньяк-миллионер! И напал не на темной улице, не в подъезде, как в первом случае. Убийства по месту работы – это нетипично. Ведь Мила не инкассатор. Начальник достал придирками и получил дыроколом по голове? Можно представить. Но незнакомый душитель...
Кстати, кто-нибудь проверил, был ли Черкасский знаком с Милой? А с той, другой жертвой его что- нибудь связывает? Вот чем надо заниматься, а не смешить народ версиями, что Катя – это Чикатило в юбке, вернее, в джинсах.
Хотя ее слова действительно подтвердить некому. А у Черкасского – миллионы подтверждений в конвертируемой валюте. Что же получается? Нищета – преступление, и за это могут посадить в тюрьму?
Вот так, ни за что ни про что, кинут в застенок, подвергнут пыткам. Ну и что, что по Женевской конвенции пытки запрещены? Зато разрешено содержать десяток злобных теток в одной камере. Катю обвинят в чудовищном преступлении. Еще и первую жертву на нее повесят. Скажут, мол, завидовала и ее уму и красоте.
Вот если бы Катя была как все! С мужем, детьми и с кастрюлями вместо диссертации, разве смотрел бы Фома Сильянов на нее с таким подозрением? Нет, он бы ограничился формальными вопросами, понимая, что ей надо бежать в садик за младшеньким. А одиночество выглядит подозрительно. Словно это Катя в нем виновата!
Родственники, коллеги и подруги неоднократно знакомили ее с перспективными молодыми людьми. Однако те перспективы почему-то не видели и перезвонить забывали. После первого же свидания они срочно уезжали на картошку или уходили в армию. И почему Кате министерство обороны не доплачивает? Зато теперь за нее возьмется министерство внутренних дел.
А что, ведь бывают сфабрикованные дела! Сальери без суда и следствия записали в отравители Моцарта... Ищи, кому выгодно?
Вот и из Кати могут сделать козу отпущения. Будет она тщетно блеять: «Меня подставили!» А Светик лучезарно улыбнется и скажет:
– Зря ты меня не послушала. Взяла бы деньги, изменила показания. И всем было бы хорошо.
Именно это и приснилось Кате ночью. Так что спала она опять плохо.
– Екатерина, вы все справки будете составлять, начиная от царя Гороха? – усмехнулась Валерия Стурова.
Она вызвала Катю к себе в кабинет, что не предвещало ничего хорошего. Однако в этом же кабинете оказался и Алексей Горчаков. Он заступился за Катю.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Горчаков. – Нам же требовалось доказать, что дверцы машин сами не распахиваются еще со времен экипажей. Нужна чья-то злая воля. А нам нужна автотехническая экспертиза. Подготовьте ходатайство о ее назначении.
– Хорошо, – кивнула Катя.
Она не очень хорошо представляла себе, как составляются ходатайства, но в эпоху Интернета и системы «Гарант» выяснить это не проблема.
– И вообще, не удивлюсь, если автосалону не деньги нужны, а пиар. Так что ваши исторические изыскания, Катенька, могут пригодиться для публикаций об этом процессе, – заметил Горчаков.
Катенька?! На этот раз он точно обращается к ней. Как же ей повезло с работой!
– Только вряд ли история вашей графини заинтересует какой-нибудь гламурный журнал, – добавила ложку дегтя Валерия. – В гламуре нет смертей и болезней, есть только временные трудности, которые позволяют герою стать сильнее. Впрочем, если сделать акцент на насилии в семье... Это сейчас модная тема. Многие певички уже не поют, а пишут об этом книжки. О прошлом надо писать в ракурсе настоящего. Впрочем, мы хотим вам поручить погрузиться в глубь времен. Слышали про Олега Черкасского?
Катя напряглась. Они что, издеваются? Или просто не знают фамилии главной свидетельницы? С делом-то знакомятся по окончании следствия, а Светик забыла им рассказать?
– Он наш клиент, – продолжала Валерия, не замечая Катиного замешательства. – Его обвиняют в особо тяжком преступлении. Не исключено, что встанет вопрос о его вменяемости. Нужно проверить его предков, в том числе и далеких, на предмет психических отклонений и склонности к самоубийствам.
– Обычная процедура, – добавил Горчаков. – Но он не Пупкин какой-нибудь. Черкасский – из старинного княжеского рода, так что вам и карты в руки.
Не может Катя собирать сведения по этому делу! Она свидетель обвинения и не должна помогать защите. Но ей очень не хотелось отказываться от задания своего босса. Иначе как ей стать образцовой сотрудницей? В конце концов, она лишь помощница. На слуху всегда фамилии адвокатов, а не клерков из юридической консультации. Может, никто и не заметит?
Князья Черкасские тоже фигурировали в ее диссертации. Надо освежить в памяти, что именно она про них раскопала. Какая-то скандальная история была...
В свой кабинет Катя влетела с желанием эффективно работать. Молодой симпатичный шеф здорово поднимает корпоративный дух, в отличие от старого и страшного.
– Привет! – зевнула Светик. Выглядела она невыспавшейся. – Не забыла поздравить госпожу Стурову с тем, что она стала старше на год?
– У Валерии сегодня день рождения? – удивилась Катя.
Выглядела Стурова как обычно. Правда, в ее случае это всегда дорого и стильно.
– Значит, забыла, – констатировала коллега, разглядывая свои ногти. – А у Стуровой это пунктик. Она носится со своим днем рождения, как американцы с флагом. Хотя далеко не всем идут эти звезды и полоски. А в таком возрасте это праздник разве что для ее пластического хирурга.
Как же Катя могла забыть, если она просто не знала?
– Ладно, ты новенькая, может, простит, – утешила Светик. – А может, и отыграется, когда станет премию размечать. Сегодня после работы будет вечеринка в нашем ресторане. У нас тут внизу ресторан «Горячее». Как видно из названия, принадлежит он Горчакову. Классное местечко! Там часто светские тусовки проводят. И кухня разнообразная: то русская, то итальянская. Сегодня, кажется, японская. Явка всех сотрудников строго обязательна.
– А что дарить будем? – поинтересовалась Катя.
– Уже подарено. Новенькая машинка. Дамская, не спортивная, – презрительно наморщила носик Светик.
– Иномарка?!
– Конечно, не «Ока». Это наша фирма ей подарила. В знак долгой и плодотворной деятельности на своем посту. Ну, и с нас по тысяче из зарплаты вычтут – на страховку.
Ну и порядки! В архиве лучшим подарком считали книгу. Да и то, на некоторые красочные альбомы они даже всем коллективом собрать не могли.
