отправились в путешествие по Италии. Сегодня мой Карло навещает сына, тот обитает в Неаполе. А я ужинаю одна, вернее, с моей племянницей Викочкой…
Да уж, тетя не только меня порадовала, остальные дамы тоже слушали ее с интересом и даже не пытались обмениваться язвительными репликами. Уплетая божественное тирамису или лузгая семечки, русские женщины всегда готовы поговорить о мужчинах. И тетин Пиноккио, без сомнения, лучше безумного самоубийцы.
– Тетя Клава, почему я слышу все это впервые? – с укоризной спросила я. – Ты не захотела тратиться на телефонные переговоры?
– Если честно, я не хочу, чтобы отель Карло заполонила моя родня. Узнав про такую халяву, даже баба Дуня, которой уже восемьдесят два года, побежит загранпаспорт оформлять. И муженек мой бывший прознает, еще явится, и нам всю пиццу испортит. Ты, Викочка, – дело другое. Тебя я всегда рада видеть. Только не забывай, я теперь не Клава. Приезжай сама и Юру с собой бери. Он, кстати, как? Не созрел для того, чтобы сказать тебе: «Выходи за меня замуж»
Весь дамский клуб с интересом уставился на меня. Еще бы, ведь они знают Юру и считают его молодым и о-очень перспективным сотрудником МИДа.
Черт! Эти мне традиционные русские вопросы. Кто виноват? Что делать? Замуж не вышла?
Нет, тетушка, ты как была Клава, так ею и осталась…
– Главное, что он регулярно и искренне говорит: «Я люблю тебя!»«– попыталась улыбнуться я.
Мало мне было испытаний в тот день. Ночка тоже выдалась еще та. В нашем отеле этажом выше поселили целую группу детишек. Внешне милые и вежливые, мальчишки и девчонки, как только остались без присмотра взрослых, устроили светопреставление, вернее, звуко. Бегали, топали, скакали, веселились.
– И это называется пятизвездный отель! Никакого комфорта, – жаловались мне за завтраком мои подопечные.
– Это детишки из Африки, – объяснила Марианна Васильевна. – Их собираются усыновлять какие-то богачи. Это сейчас модно. И, видимо, у ребят случился праздник непослушания.
– По-моему, там всю ночь проходил чемпионат по метанию слонов, – раздраженно возразила ей явно бездетная дамочка. – Детишки вместо подушек кидались слонами, видимо, не докидывали, и те грохались на пол.
Не так уж долго это и продолжалось. Лично я зарылась головой в подушку, тем самым превратив ее в «надушку», и подумала, что человек никогда не бывает полностью доволен. Что имеем – не храним, потерявши – плачем. В музее я мечтала об удобной гостиничной постели, в гостинице – о музейной тишине. Тем более что мы находились в цивилизованной стране, и, как только постояльцы пожаловались на шум, он стих. Так что дамочки явно преувеличили масштаб бедствия. К тому же наше путешествие подходило к концу, и совсем скоро всем предстояло спать в своих кроватях.
Москва встретила нас дождем. Мои подопечные разъехались на иномарках своих мужей. Кроме Марианны Васильевны и меня. Она осталась в Риме. Я, волоча за собой чемодан и раскрывая на ходу зонт, поплелась к стоянке маршруток.
Самое плохое в командировках то, что по их окончании надо мчаться на службу и отчитываться о проделанной работе. А мне так хотелось поспать после самолета, понежиться в ванной! Вместо этого пришлось забросить домой чемодан, быстро принять душ, наспех переодеться и бежать к метро. Надо сказать, что в Италии я несколько утратила навыки спортивной ходьбы на каблуках. Ничего, скоро вспомню.
Я очень торопилась, но моя начальница все равно осталась недовольна. Александра Петровская – моя ровесница, при этом она командует мною и всем отделом. И выглядит она серьезно, солидно, безупречно. Мы с ней друг другу не нравимся. Хотя у нас много общего. Мы обе – стройные и длинноногие. Я блондинка, и она блондинка. Правда, у меня короткая стрижка и прядки в художественном беспорядке разлетаются в разные стороны. Немного хулиганисто, зато стильно. А у нее гладкие длинные прямые волосы. И она ими то и дело встряхивает, словно шампунь рекламирует.
Еще она потрясла у меня перед носом целой пачкой каких-то бумажек, которые я обязана была заполнить для отчета о проделанной работе – в кратчайшие сроки. Чем я со вздохом и занялась. Стильный офис с евроремонтом, где я сейчас находилась, был так не похож на нашу учительскую. И в смысле дизайна, и в смысле общения. Я вернулась из Италии, но никто не кидается ко мне с расспросами: «Ну как там Пизанская башня? Не упала?!», или «Итальянцы действительно все жгучие брюнеты со сладкими голосами?» Нет, сотрудники международного центра культурного сотрудничества просто сидят в строгих костюмах и с умным видом за своими столами работают. Понятное дело, что для них поездка за границу – все равно, что для шофера поворот на заправку.
Так что на меня никто внимания не обращал, кроме Петровской. Она явилась ровно через два часа и начала с пристрастием просматривать мои записи, словно была заранее уверена, что в них полно ошибок. Тягостное молчание в нашем офисе прервало появление Юры. Мой жених не смог встретить меня утром, зато теперь он отвезет меня домой вечером, тем более что с недавних пор мы работаем с ним в соседних зданиях.
– Юрий Вадимович! – заулыбалась моя начальница, мигом превращаясь из колючки в майскую розу. – Как приятно вас видеть.
– Взаимно, Александра Евгеньевна, – вежливо отозвался Юра.
Но смотрел-то он на меня! Причем весьма голодными глазами. Я тоже о-очень по нему соскучилась. И если бы не Петровская, уже бросилась бы ему на шею.
– Виктория Викторовна, вы еще не освободились? – спросил он официальным тоном. Другим в этом офисе, похоже, не говорили.
Освободилась? Что я, заключенный, что ли?
– Я уже закончила отчет, – сообщила я и ему, и Петровской.
– Да, Виктория Викторовна. Но он явно не полон, – опять нахмурилась она.
– Что вы имеете в виду?
