– Цель поражена, сэр, – донесся с мостика голос дежурного офицера Леланда.
– Отлично, «крестики-нолики», – ответил капитан «Ричарда С. Эдвардса». – Развернитесь, чтобы наши десятки были направлены на береговые цели.
Артиллеристы и противолодочная бригада в полном изумлении взирала на своего капитана. Мэллори сказал им, что это дело государственной важности, абсолютно секретное. Теперь им только оставалось смотреть на его бледное безжизненное лицо и гадать, не произошло ли чего-нибудь ужасного. Одно они знали наверняка: если эта ночная операция была ошибкой, карьере капитана пришел конец.
– Остановиться и заняться поисками уцелевших, сэр? – донесся голос Леланда.
– Отставить, – распорядился Мэллори. – Мы будем атаковать цели ВЗ и В4.
– Сэр! – вскричал офицер противовоздушной обороны, склонившись над своим радарным экраном. – Только что появился самолет. Расстояние две и семь десятых мили. Параллельное следование, сэр. Скорость восемь узлов.
– Оставайтесь у «терьеров», Скип, – распорядился Мэллори. Обычно с целью противовоздушной обороны «Эдварде» использовал лишь двадцатимиллиметровые пушки «фаланга», но для пикетирующей операции его снабдили четырьмя ракетами «земля – воздух» и громоздкими ракетными установками. Пять недель вся команда выражала недовольство, поскольку «терьеры» заняли единственное ровное свободное место, использовавшееся обычно для турниров по фрисби. Одну из ракет, правда, применили три минуты назад для уничтожения вертолета.
– Это гражданский самолет, сэр, – сообщил радарный офицер. – Одномоторный. Скорее всего, «сессна».
– Ракеты к запуску! – скомандовал капитан. Офицеры, находившиеся в оперативно-тактическом центре, услышали, как были выпущены две ракеты, щелчок перезарядки и звук запуска еще одной ракеты.
– Черт! – выругался наводящий офицер. – Простите, капитан. Цель ушла за гребень скалы, и первая ракета ее потеряла. Вторая врезалась в скалу. Третья попала куда-то еще.
– Цель видна на экране? – осведомился Мэллори. Глаза у него стали как у слепого.
– Нет, сэр.
– Очень хорошо, – произнес капитан. – Артиллерия?
– Да, сэр?
– Открывайте огонь из обоих орудий, как только получите подтверждение цели на взлетном поле. После пяти залпов перевести огонь на особняк.
– Есть, сэр.
– Я буду в своей каюте, – сказал Мэллори. Офицеры какое-то время стояли на месте, глядя на закрывшуюся дверь, пока наводящий офицер не доложил:
– Цель ВЗ взята. – И тогда члены команды отставили все вопросы и занялись каждый своим делом.
Через десять минут, когда дежурный офицер Леланд собрался постучать в каюту капитана, оттуда донесся одиночный выстрел.
Натали еще никогда не приходилось летать между деревьями. Отсутствие луны не делало это занятие более приятным. Черная масса деревьев неслась им навстречу и исчезала внизу, когда Микс дергал «сессну» вверх и снова нырял вниз, отыскивая какое-либо свободное пространство. Даже в темноте Натали различала бунгало, дорожки, бассейн и пустой амфитеатр, мелькавшие под самолетом.
Каким бы собственным радарным устройством ни руководствовался Микс, оно явно было совершеннее механических сенсоров, установленных в третьей выпущенной ракете. Она врезалась в дуб и взорвалась, подняв немыслимый фонтан из коры, ветвей и листьев.
Микс свернул вправо к пустующей полосе зоны безопасности. Внизу что-то горело, дымились, по меньшей мере, две машины, а в лесу то и дело мелькали вспышки выстрелов. В миле к югу на единственную взлетную полосу ложились снаряды.
– Ого! – воскликнул Джексон, когда рядом с ангаром взлетел на воздух топливный бак.
Они обогнули северный причал и вновь углубились в океан.
– Нам надо вернуться, – сказала Натали. Она держала руку в своей сумке, не спуская палец с предохранителя «кольта».
– Приведите мне хотя бы один довод, – бросил Микс, поднимая самолет на пятнадцать футов над уровнем моря.
Натали вынула руку из сумки.
– Пожалуйста, – твердо сказала она.
Микс посмотрел на нее, затем поднял бровь и перевел взгляд на Джексона.
– А, какого черта! – прорычал он.
«Сессна» круто свернула вправо и изящно развернулась, пока прямо под ней не замигал зеленый огонь пирса.
Глава 74
После того как вертолет Барента пропал из виду и наступила тишина, оберст еще некоторое время стоял на месте, засунув руки в карманы.
– Итак, – наконец повернулся он к Солу. – Настало время прощаться, моя маленькая пешка.
– Мне казалось, я уже стал слоном, – холодно возразил Сол.
Вилли рассмеялся и подошел к креслу с высокой спинкой, которое прежде занимал Барент.
– Пешка всегда остается пешкой, – сказал он, усаживаясь с достоинством короля на троне. Он бросил взгляд на Рэйнольдса, тот подошел и встал рядом.
Сол не отрываясь смотрел на оберста, однако успел заметить краем глаза, как Тони Хэрод отполз в тень и, положив голову своей мертвой секретарши себе на колени, издал какое-то тошнотворное мяуканье.
– Продуктивный день, не так ли? – спросил старик.
Ласки промолчал.
– Герр Барент сказал, что ты сегодня убил по меньшей мере трех его людей, – улыбнулся Вилли. – И как тебе нравится быть убийцей, еврей?
Сол на глаз прикинул расстояние между ними. Шесть клеток и еще около шести футов. Двенадцать шагов.
– Это были невинные люди, – продолжил немец. – Оплачиваемая охрана. У них наверняка остались жены, дети. Тебя это не заботит, еврей?
– Нет. – Он покачал головой.
– Вот как? – удивился Вилли. – Значит, ты осознал необходимость уничтожать невинные жизни, когда это требуется? Очень хорошо. Я боялся, что ты сойдешь в могилу с той же дешевой сентиментальностью, которую я уловил в тебе при нашей первой встрече. Это прогресс. Как и вся ваша убогая нация, ты понял, что невинных нужно убивать, если от этого зависит твоя собственная жизнь. Представь, как тяготила меня эта необходимость, моя маленькая пешка. Людей, обладающих моей Способностью, немного – может, один на несколько сот миллионов, не больше дюжины в каждом поколении. На протяжении всей истории таких, как я, боялись и преследовали. При первых же признаках проявления нашего превосходства нас клеймили, как ведьм и дьяволов, и безмозглая толпа уничтожала нас. Мы поломали зубы, пока научились скрывать свой исключительный дар. Если нам удавалось спастись от пугливых скотов, мы становились жертвами других, обладавших такими же способностями. Когда рождаешься акулой среди тунцовых косяков, при встрече с другими акулами не остается ничего другого, как бороться за сферу обитания. Мне, как и тебе, удалось выжить. У нас с тобой гораздо больше общего, чем мы готовы признать, не так ли, пешка?
– Нет, – ответил Сол.
– Что?
– Нет, – повторил Сол. – Я – цивилизованное человеческое существо, а ты – акула, безмозглая, безнравственная машина убийства, питающаяся отбросами. Ты – рудимент эволюции, способный лишь хватать и глотать.
– Ты пытаешься спровоцировать меня, – ухмыльнулся оберст. – Ты боишься, что я оттяну твой конец. Не бойся, пешка. Это будет быстро. И скоро.
Сол глубоко вздохнул, пытаясь справиться с физической слабостью. Только бы не упасть на колени. Раны его все еще кровоточили, но болезненные участки тела онемели и потеряли чувствительность, что
