Сол приготовил восхитительный обед: салат из свежих фруктов, домашний хлеб, который он называл багеле, запеченная в восточном стиле баранина и сладкий турецкий кофе на десерт. Когда они вернулись в его комнату, чтобы поработать, уже стемнело, и им пришлось включить свет.
Длинный стол был завален папками, горами переснятых документов, фотографиями с изображениями жертв концлагерей, взиравших в объектив с безучастным видом. Повсюду валялись сотни желтоватых листков, исписанных убористым почерком Сола, а на стенах висели списки имен, дат и карты расположения концлагерей. Натали заметила старую фотокопию, на которой был изображен молодой полковник с несколькими офицерами СС – все они улыбались со старой газетной вырезки. Рядом – цветной снимок Мелани Фуллер, где она стояла с Торном во дворе своего чарлстонского дома.
Они уселись в большие удобные кресла, и Сол достал толстую папку.
– Джек считает, что им удалось обнаружить местонахождение Мелани Фуллер, – начал он.
Натали резко выпрямилась:
– Где она?
– В Чарлстоне. Снова в своем старом доме. Натали медленно покачала головой:
– Это невозможно. Она не настолько глупа, чтобы вернуться туда.
Сол открыл папку и взглянул на текст, отпечатанный на бланках израильского посольства.
– Дом Фуллер был закрыт в ожидании окончательного правового постановления о статусе владелицы. Суд не мог сразу объявить ее умершей, а чтобы продать дом, потребовалось еще больше времени. Похоже, родственников у нее не осталось. Тем временем появился некий Говард Варден, заявивший, что является внучатым племянником Мелани Фуллер. Он предоставил письма и документы, включая последнее завещание, датированное восьмым января тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, по которому дом и все его содержимое перешли к нему именно с этого числа, а не в случае смерти владелицы. Варден пояснил, что пожилую леди тревожило ее ухудшающееся самочувствие и наступление старческого маразма. Он якобы не сомневается в том, что его двоюродная бабушка доживет свою жизнь в этом доме, но в связи с ее исчезновением считает необходимым поддерживать хозяйство. В настоящий момент он поселился там со своей семьей.
– Может, это действительно дальний родственник? – спросила Натали.
– Не похоже. Джеку удалось собрать кое-какую информацию о Вардене. Он вырос в штате Огайо, а четырнадцать лет назад переехал в Филадельфию. Последние четыре года работал помощником старшего лесничего в городском парке, и три из них жил в парке Феермаунт…
– Парк Феермаунт! – воскликнула Натали. – Это как раз неподалеку от того места, где исчезла Мелани Фуллер.
– Вот именно, – подтвердил Сол. – Согласно полученной информации, Вардену сейчас тридцать семь лет, он женат, имеет троих детей – двух девочек и мальчика. По сведениям чарлстонской полиции, его жена полностью соответствует описанию, но ребенок при них почему-то всего один… пятилетний мальчик по имени Джастин.
– Но… – начала было Натали.
– Постой, это еще не все, – перебил Сол. – Дом Ходжесов по соседству был продан в марте. Его приобрел некий врач по имени Стивен Хартман, с ним живут жена и двадцатитрехлетняя дочь.
– Ну и что? Я вполне могу понять, почему миссис Ходжес не захотела возвращаться в этот дом.
– Да, – согласился Сол, поправив очки, – но похоже, что доктор Хартман тоже из Филадельфии… Преуспевающий нейрохирург, который внезапно прекращает свою практику, женится и в марте покидает город. И именно тогда же, когда Говард Варден со своим семейством ощутили потребность перебраться на юг. Новая жена доктора Хартмана, третья по счету, некая Сюзанна Олдсмит – бывшая старшая сестра отделения интенсивной терапии в филадельфийской больнице общего профиля. Его друзья крайне изумлены этим браком.
– А что необычного в том, что врач женится на медицинской сестре? – удивилась Натали.
– Ничего, конечно. Но, согласно справкам, которые навел Джек Коуэн, до того момента, как доктор Хартман и сестра Олдсмит уволились и вступили в брак, все считали их отношения сугубо профессиональными. Более того, ни у одного из счастливых новобрачных не было двадцатитрехлетней дочери.
– Тогда кто же?..
– Юная особа, известная в Чарлстоне под именем Констанции Хартман, очень сильно напоминает некую Конни Сьюэлл – медсестру из отделения интенсивной терапии, которая уволилась на той же неделе, что и сестра Олдсмит. Джеку не удалось получить более определенных сведений, но мисс Сьюэлл бросила свою квартиру и друзей, не поставив их в известность, куда направляется.
Натали принялась мерить нервными шагами маленькую комнату, не обращая внимания на шипение лампы и мечущиеся по стенам тени.
– Значит, предполагается, что во время этого безумия в Филадельфии Мелани Фуллер была ранена или получила травму. Газеты писали о том, что в реке Шилкил была найдена машина с трупом возле того места, где потерпел крушение вертолет ФБР. Но тело принадлежало не Мелани. Я знала, что она жива. Я чувствовала это. Выходит, она была лишь ранена и заставила этого лесничего препроводить ее в местную больницу. А Коуэн проверил больничные записи?
– Конечно. – Сол кивнул. – Он выяснил, что перед ним там побывал кто-то из ФБР или под видом агента ФБР. Никаких упоминаний о Мелани Фуллер нет. Масса старух, но ни одна из них не подходит под ее описание.
– Это не имеет значения, – сказала Натали. – Старая ведьма каким-то образом замела следы. Нам ведь известно, что она умеет это делать. – Натали вздрогнула и потерла руки. – Значит, когда наступило время выздоровления, у Мелани Фуллер уже была готова группа обработанных зомби, которые и отвезли ее обратно домой в Чарлстон. Постой-ка, я догадываюсь… мистер и миссис Варден привезли с собой больную бабушку?
– Да, вроде бы мать миссис Варден, – с легкой улыбкой ответил Сол. – Соседи ни разу ее не видели, но кто-то рассказал Джеку, как в дом вносили больничное оборудование. Это тем более странно, ибо, по сведениям, полученным из Филадельфии, мать Нэнси Варден скончалась еще в шестьдесят девятом году.
Натали снова заметалась по комнате.
– А доктор, как его?..
– Хартман.
– Да… Он с сестрой Олдсмит находится в доме Ходжесов, чтобы оказывать Фуллер первоклассную медицинскую помощь. – Натали замерла с широко раскрытыми глазами. – Но, господи, Сол, это же очень рискованно! Что, если власти… – Она замолчала.
– Какие власти? – усмехнулся Сол. – Чарлстонская полиция никогда не заподозрит, что больная мать миссис Варден и исчезнувшая Мелани Фуллер – одно и то же лицо. Это мог заподозрить шериф Джентри, у Роба была потрясающая интуиция… Но он мертв.
Натали бросила на него быстрый взгляд и глубоко вздохнула.
– А что насчет группы Барента? – поинтересовалась она. – Этих… из ФБР и всех остальных?
– Возможно, они объявили перемирие. – Сол пожал плечами. – Вероятно, мистер Барент и его дружки, оставшиеся в живых, не хотят больше подвергаться такому же пристальному вниманию общественности, как в декабре. Натали, представь, если бы ты была Мелани Фуллер и бежала от таких же порождений мрака, не желающих афишировать свои кровавые деяния, куда бы ты направилась?
Натали секунду подумала, затем произнесла:
– В дом, который и без того уже стал центром всеобщего внимания из-за целой череды необъяснимых убийств. Невероятно!
– Да, – согласился Сол. – Невероятно, но именно эта невероятность и стала для нас удачей. Джек Коуэн сделал все, что мог, при этом не навлекая на себя гнев начальства. Я отправил ему закодированное послание с благодарностью и просьбой продолжать расследование. Он будет ждать известий от нас.
– О, если бы только остальные могли нам поверить! – воскликнула Натали.
Сол покачал головой:
– Даже Джек Коуэн верит лишь в часть этой истории. Единственное, в чем он не сомневается, так это в
