Рыбки осмелели и иногда тёрлись об мои ноги, что вызывало неприятные ощущения. Мне захотелось выйти и рассказать всё Аполлиону младшему. Держать в себе свои догадки, уже не было сил.
Я поднялся по мраморным ступенькам, завернулся в полотенце и, подозвав рукой Пола, шепнул ему:
— Ночью кое-что случилось, нам нужно поговорить.
— Энурез? — рассмеялся он.
— Дурак, — улыбнулся я и легонько щёлкнул его по лбу в стиле Тани.
— Давай после завтрака поговорим, — попросил он. — Мне надоела эта спальня, потом прогуляемся по улице, и тогда ты всё расскажешь. Хорошо?
— Хорошо, — ответил я. — Только нужно улизнуть от родителей и чтобы ангелов рядом не было.
Когда мы вышли, наши мамы как раз забирали поднос с молоком и сыром у взрослого ангела, стоящего за дверью. Когда дверь зарылась, нам раздали по стакану, и мы стали пить этот, уже привычный, напиток и закусывать сыром.
Мы с Аполлионом стояли у большого окна и, глядя на их местное солнце, выбирали, куда пойдём гулять.
— Нужно спросить ангелов, безопасно ли нам ходить одним, — предложил Аполлион.
— И ты думаешь, взрослые признаются, что это безопасно? — улыбнулся я, поражаясь наивности Пола. — Нужно будет сбежать.
— Они же будут беспокоиться, — нахмурился он.
— Мы оставим им записку, — сказал я тоном, не терпящим возражений.
Пол обернулся на болтающих друг с другом родителей и немного подумав, сказал:
— Ладно, пошли записку писать.
Битва
Одной из новых способностей, которые мне дали при этом рождении, являлось то, что я идеально ориентировался на местности. Глядя на очертания зданий и их особенности, я всегда запоминал путь, которым мы шли. Поэтому сказав родителям на словах, что мы пройдёмся вокруг дома, мы отправились обратно к Колизею.
Десять земных минут туда-сюда, никому не навредят. Находясь в чужом краю, люди опасаются иностранцев только тогда, когда их не понимают. Прикоснувшись к любому ангелу, мы смогли бы объяснить, кто мы такие и что нам нужно. Добродушность этих существ не оставляла сомнений. Мы шли по неровным камням мостовой и, озираясь по сторонам и улыбаясь встречным прохожим, разговаривали друг с другом.
— Помнишь девочку, которую мы вытаскивали из бассейна? — спросил я.
— Аньку что ли? — уточнил Пол.
— Анаэль, но можем называть её, как хочешь, — улыбнулся я. — Вчера ночью мне не спалось, и я встретил её на кухне.
— Что она тебе рассказала? — с интересом спросил Пол.
Мимо нас снова прошла толпа детей, которые вели себя так же возбуждённо, когда увидели нас. Думаю, они воспринимали нашу загорелую кожу так же, как мы воспринимаем негров. А отсутствие крыльев, для них было равнозначно встрече «всадника без головы». Когда шумная толпа прошла, я ответил:
— Ничего особенного, но потом мы пошли в бассейн на первом этаже. Там в воде плавали три взрослых ангела. Их крылья светились.
— Светящимися? — спросил Пол и обернулся на толпу маленьких ангелов и стал рассматривать их крылья.
— Эти женщины неподвижно спали лицом в воде, — продолжил я, подтягивая Пола за собой.
— Надеюсь, ты их не будил? — улыбнулся Пол. — Помнишь, как недовольна была взрослый ангел, когда мы Аньку разбудили.
— Нет, конечно. Я теперь понимаю, почему нельзя будить ангелов, — сказал я. — Им снятся страшные сны, и я могу их чувствовать, когда прикасаюсь к спящему ангелу.
— Да ты что? — воскликнул он. — А я смогу увидеть их сны?
— Думаю, сможешь, — согласился я. — Ты же даже львицей научился управлять. У нас с тобой одинаковые способности. Можем вечером зайти в чужую спальню и проверить. Ангелы спят крепко и не смогут нас заметить.
— А что им снится? — спросил Пол.
— Кошмары, — начал рассказывать я. — Анаэль, когда мы её разбудили, снилось поле боя. Она была воином, который сидел в окопах и пытался снять пулемётчика. В конечном итоге он сам погиб и Анаэль сразу проснулась.
— Ангелы тоже воюют? — нахмурился Пол.
— Нет, она была на нашей, человеческой войне, — поправил я. — Я тогда подумал, что эти ангелы приходят помогать людям, которые погибают. Но то, что этого мужчину убили, не стыкуется с этой теорией.
— А сегодня, какие сны ты видел? — спросил Пол задумавшись.
