Я сидел и в последнем свете севшего солнца пытался найти различия между близнецами. Нужно было научиться отличать, кто из них кто — я привык обращаться к людям по имени. Через несколько минут я плюнул на эту бесполезную затею, так как, скорее всего, девушки специально стёрли между собой разницу, чтобы пошутить.
— Тань, расскажи ещё что-нибудь про этот остров, — попросил Аполлион.
— Самое интересное в острове Суртсее — это то, что он доказывает, что скептики и противники Библии ошибаются, — начала рассказывать Таня, изредка меняя позу, так как горячий камень, на котором она сидела, прогревал тело даже сквозь термоштаны. — Этот остров уже седьмой раз за 20 лет возрождается из пепла. И демонстрирует людям, как после Потопа растения и животные заселяют мир. Всё происходит очень быстро.
— А что говорят скептики по поводу Библии? — спросил Аполлион.
— Они говорят, что изложение истории, — начала отвечать Таня, — представленное в Библии, не может быть истинным, ссылаясь на то, что на формирование геологических особенностей Земли должны были уйти миллионы лет, а биологическое восстановление Земли после Потопа было бы невозможным за короткий промежуток времени, указанный в Библии.
— Тань, а ты веришь в Бога? — спросила первая близняшка.
— Я верю, — задумавшись, ответила Таня, — верю, но я не очень люблю церковь. Там слишком много неестественных ритуалов. Думаю, большинство из них придумали люди. У меня вера своя. Я уверена, что всё вокруг кто-то создал. Я это чувствую всем телом. Вот в этого создателя и верю. Может, это Бог, может, это природа. Этого я достоверно не знаю, но мне и не нужно. Главное, что я веду себя праведно. Какую бы веру человек ни исповедовал, главное — чтобы не грешил. А люди постоянно придумывают новые и новые ритуалы вокруг веры, мне это не нравится.
— Может, это прозвучит кощунственно, но ты знаешь анекдот про Папу Римского? — улыбаясь, спросил Аполлион.
— Рассказывай, но отойди, пожалуйста, в сторонку, чтобы нас молния божьей кары не задела, — со смехом сказала Таня.
Аполлион встал с горячего камня, потирая попу, отошёл в сторонку и начал рассказывать:
— Умирает Папа Римский. Стоит перед воротами в рай, его встречает апостол Пётр и спрашивает, мол, кто такой — собеседование надо пройти, чтобы определить, куда направить. Папа начинает рассказывать, что он посланец Бога на земле и вообще он Папа Римский!
— Ещё дальше отойди, — громко рассмеялась Таня, глядя на небо.
— Апостол ничего не понимает и ни о каких посланцах не слышал, — отойдя ещё на два шага, продолжил Аполлион. — Просит папу подождать и идёт советоваться к Иисусу. Иисус тоже не понимает, о чём идёт речь, и отводит папу в сторонку побеседовать.
— Ну?! — нетерпеливо спросила Таня.
— Через несколько минут Христос начинает истерично смеяться. Подходит к апостолу и сквозь слёзы говорит: «Представляешь?! Ты помнишь тот рыболовный кружок, который мы организовали 3500 лет назад?! Он до сих пор существует!!!»
— Это ты к тому, что люди склонны выдумывать и, благодаря этому, правда со временем трансформируется и обрастает домыслами? — спросила Таня.
— Да, — ответил Аполлион.
— А ты представляешь, как удобно маскировать правду, благодаря такому свойству человека? — улыбаясь, спросила Таня.
— Вы как хотите, но я хочу спать, — сказала одна из близняшек, — Даш, ты идёшь?
— Я ещё посижу тут, — сказала Даша, украдкой глядя на меня.
— А мы пойдём посмотрим фильм, — сказала Таня, вставая и беря Аполлиона под ручку. — Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, — тихо сказал я и остался с Дашей наедине.
Абсолютно чёрное небо с яркими звёздами, отражающимися в неспокойной морской воде, и яркое красное зарево жерла вулкана создавали романтичную обстановку.
Сон
Мы сидели у кратера вулкана вдвоём. Ночь настала настолько внезапно, что стемнело мгновенно. Вместе с темнотой пришёл холодный воздух, но нам было тепло, так как вулкан нагревал землю вокруг, и мы были тепло одеты. Звук волн океана на фоне абсолютной тишины успокаивал. Благодаря чёрному одеянию, я видел лишь лицо и руки Даши, которая ёрзала на соседнем камне.
Когда стемнело, озеро лавы в спящем вулкане стало ярче и подсвечивало наши лица красно-жёлтыми отблесками. Вдобавок восходила полная луна, оставляя дорожку белого света на воде. Если бы не она, мы бы не смогли видеть океан, и за пределами дорожки он превращался в густой мрак.
— Ты почему не пошла спать? — спросил я, удивившись тому, как громко прозвучал мой голос в тишине.
— Я спала с тобой, — тихо ответила Даша.
Я захлебнулся от удивления и стал прикидывать, показалось ли мне то, что она сказала. Пытаясь проиграть эту фразу в голове, я искал скрытый смысл, но вариантов не было. Через пару минут я осторожно переспросил:
— Что ты имеешь в виду?
— Как что? — ответила Даша. — Ты так заразительно сопел в батискафе, что я тоже уснула в кресле и хорошо выспалась. Тем более что не каждый день удаётся побывать в таком необычном месте, как этот остров. Я бы посидела с Надей, но она вчера была в ночном клубе и уже, наверное, видит второй сон. Так что, если ты не против, я составлю тебе компанию.
— Я не против, просто не сразу тебя понял, — улыбнулся я, глядя на мерцающий огонь земли, — а что необычного в этом острове?
— Ну, как, — тихо сказала Даша, — ты только представь, что этот остров исчезнет с лица земли уже через несколько сотен лет. Мы сейчас тут сидим, а он умирает. Его размывают волны. Слышишь, как приятно они звучат?
— Я вообще кроме воды ничего не слышу, — сказал я, — очень не хватает ночного звука цикад и птиц. Если убрать волны, то тишина будет абсолютной. Настоящий необитаемый остров.
— Звук волн успокаивает, но вместе с тем, они неумолимо точат землю, — задумчиво сказала Даша.
— Самое интересное, что остров постоянно возрождается как птица Феникс, — отметил я.
— Что за птица? — с интересом спросила Даша.
— В древности был миф, — начал объяснять я, — что существует птица Феникс, которая раз в 500 лет собирает себе гнездо из редких трав, потом сжигает себя сама. На месте пепла появляется яйцо, из которого появляется птенец, а через некоторое время он вырастает в новую птицу Феникс.
— Так это же обычная жар-птица, — воскликнула Даша, — мне про неё мама сказки рассказывала. Только жар-птица живёт не 500 лет, а всего один день. А представь, что это светящееся пекло и есть это гнездо. И через несколько лет там появится яйцо, а из него вылупится новый Феникс.
— Мифы придумывают люди, — улыбнулся я, — поэтому вполне может быть, что в древности несколько моряков рассказали про этот остров, который рождается в огне и умирает каждую сотню лет. А людская молва или несколько туго слышащих бабушек превратили остров в птицу.
— Получается, что мы как бы сидим рядом с гнездом Феникса? — загадочно спросила Даша. — А зачем он сжигает себя?
— Феникс является символом вечности, — ответил я. — Если бы Феникс не умирал, а жил вечно, он бы, пожалуй, стал символом дряхлости. Мир так устроен, что мы все умираем, но, рожая детей, мы обеспечиваем человечеству вечную жизнь. Если бы мы жили вечно, то темп жизни снизился бы.
