двор, замершие игровые площадки. На ближайшем к ней мониторе отображалась темная классная комната: ученики стояли, сидели, распростершись на партах, заваливались в стороны или натягивали цепи. Все они были здесь.
«Просто сон, — сказала себе мисс Гейсс. — Ложись и спи дальше».
Но вместо этого она встала с постели, натянула свое лоскутное платье поверх фланелевой ночной рубашки, повязала поверх резиновый фартук, сунула ноги в сапоги, взяла «ремингтон», отыскала прибор ночного видения, который Донни привез с городского склада, набитого подобными товарами, и вышла, чтобы подняться по широкой лестнице на колокольню.
Мисс Гейсс вышла на узкую площадку, огибающую колокольню по периметру. Отсюда просматривалась вся территория, и лишь участок восточного двора школы был закрыт фронтоном. Свет прожекторов заливал игровые площадки, ров, освещал ближайшие участки разровненного бульдозером мусора там, где когда-то стояли соседние дома. Ничто не двигалось.
Учительница зевнула и покачала головой. Ночной воздух был холодным, она видела облачко собственного дыхания. «Я уже слишком стара, чтобы вот так вскакивать. Банды беженцев сейчас гораздо опаснее покойников».
Она развернулась, чтобы спуститься по лестнице, но в последний момент задержалась перед распределительным щитом, который они с Донни установили на колокольне. Тихонько вздохнув, она потянула рубильник, отключающий прожектора, и принялась возиться с прибором ночного видения. Он был тяжелым, плохо сидел у нее на голове и не налезал поверх ее очков. Кроме того, она постоянно ощущала, что выглядит по-идиотски с этой штукой на лице. Однако Донни рисковал жизнью, когда ездил за ним в город. Она передвинула свои очки на лоб и опустила на глаза прибор ночного видения.
Развернулась и окаменела. Твари шевелились на западе, за пределами того круга, который высвечивали прожектора. Они копошились между мусорными кучами, бледные сгустки выбирались из фундаментов и нор в каменных завалах. Мисс Гейсс могла определить, что они мертвы, по тому, как они спотыкались и падали, и поднимались снова, натыкаясь на препятствия, и все равно упрямо продолжали продвигаться вперед. Их было двадцать… нет, не меньше тридцати высоких силуэтов, направлявшихся прямо к школе.
Она развернулась на север. Еще штук тридцать или больше фигур двигалось оттуда. На востоке еще отряд, на расстоянии броска камня ото рва. И еще сколько-то на юге.
Больше сотни мертвецов приближалось к школе.
Мисс Гейсс сдернула прибор ночного видения и присела на край лестницы, пригибая голову едва ли не к коленям, чтобы черные пятна перед глазами померкли и она снова смогла нормально дышать.
«Они никогда еще не организовывались вот так. Никогда не приходили все вместе».
Она ощутила, как сердце прыгнуло, дрогнуло, после чего снова забилось.
«Я и не подозревала, что в окрестностях осталось столько мертвецов. Как же…»
Часть ее разума кричала, чтобы она прекратила теоретизировать и сделала что-нибудь. «Они идут за детьми!»
Это нелепо. Мертвецы едят только живую плоть… или хотя бы плоть, только что бывшую живой. Значит, они должны идти за
Мисс Гейсс защищала своих детей на протяжении тридцати восьми лет. Она оберегала их от самых худших проявлений жизни, позволяя своим ученикам, насколько это было возможно, оставаться в безопасности и плодотворно трудиться весь учебный год. Она защищала своих детей друг от друга, от хулиганов и их же недобрых ровесников; она защищала их от бессердечного тупоумного начальства; она оберегала их от превратностей учебного плана и от кошмарных местечковых философий. Мисс Гейсс защищала, по мере сил, свои четвертые классы от слишком раннего взросления и вульгарных проявлений общества, всегда поощряющего вульгарность.
Она защищала их — всеми своими способностями и силой воли — от побоев, похищений, психологического и сексуального насилия со стороны тех монстров, которые прятались под масками пап и мам, приемных родителей, дядюшек или дружелюбно настроенных чужаков.
И вот теперь эти мертвые твари явились за ее детьми.
Мисс Гейсс пошла вниз по лестнице так стремительно, что фартук и подол платья захлопали на ветру.
Мисс Гейсс понятия не имела, почему в строительном вагончике на шоссе оказался сигнальный пистолет, в отсеке, соседнем с тем, в котором она обнаружила подрывные капсюли, но пистолет она оценила. К нему прилагалось всего три заряда, тяжелые штуки, которые походили на гипертрофированные патроны для дробовика. До сих пор она не израсходовала ни одного.
И вот теперь она поспешно поднималась обратно на колокольню с ракетницей в руке и тремя зарядами в кармане фартука. Еще она прихватила четыре коробки патронов калибра.30-.06.
Некоторые из покойников все еще топтались в сотне ярдов от игровой площадки, но остальные уже форсировали ров.
Мисс Гейсс извлекла из кармана заряд, переломила ракетницу и неловкими пальцами принялась вставлять патрон. Заставила себя остановиться и перевести дух. Прибор ночного видения болтался на шее, тяжелый, словно альбатрос. «Где мои очки? Куда я подевала свои очки?»
Она протянула руку к голове, опустила на место свои бифокальные очки, снова отдышалась и засунула ракету в пистолет. Со щелчком соединила части ракетницы и потянула рубильник, включающий прожектора, отчего игровые площадки залило белым светом.
Дюжина или больше мертвецов находились перед рвом. Еще десятки ковыляли по улицам с двух сторон.
Мисс Гейсс взяла ракетницу обеими руками, закрыла глаза и нажала на курок. Ракета взмыла слишком высоко и упала, не долетев до рва дюжины ярдов. Она заполыхала алым огнем, лежа на земле. Голый покойник с торчащими наружу берцовыми костями перешагнул через огонек и продолжил рывками двигаться к школе. Мисс Гейсс перезарядила пистолет. Взяла ниже и выстрелила в западном направлении.
На этот раз ракета ударилась в грязный склон на дальней стороне рва и исчезла из виду. Алый огонек пошипел секунду, а потом погас. Еще с дюжину бледных силуэтов форсировало ненадежную преграду.
Мисс Гейсс зарядила последнюю ракету. Внезапно раздался звук, похожий на порыв неизвестно откуда взявшегося ветра, и всю западную часть рва охватило пламя. Последовала пауза, после чего пламя ринулось на юг и на север, заворачивая за углы, словно приведенные в движение хитро уложенные костяшки домино. Мисс Гейсс перешла на восточную сторону смотровой площадки, наблюдая, как огонь несется по рву, пока вся школа не оказалась в центре громадного прямоугольника пламени тридцати футов высотой. Даже с расстояния пятьдесят ярдов она ощущала жар на лице. Она опустила ракетницу в большой карман фартука.
Примерно две дюжины фигур, уже пересекших канаву, ковыляли через игровую площадку. Несколько запуталось в колюще-режущей проволоке, но затем вырвалось на свободу и двинулось дальше.
Мисс Гейсс посмотрела на свои руки. Они больше не дрожали. Она старательно зарядила «ремингтон», заполнив обойму. Затем подтянула ремень винтовки, как было показано в книгах, надежно уперлась локтями в перила, глубоко вдохнула и приставила глаз к телескопическому прицелу. Когда повсюду полыхало пламя, ей не нужны были огни прожекторов. Она выбрала первый движущийся силуэт, прицелилась ему в череп и плавно спустила курок. После чего прицелилась в следующего.
На краю игровой площадки все остальные форсировали ров, несмотря на огонь. Кажется, ни один не повернул назад. Каким бы невероятным это ни показалось, но несколько даже прорвалось, закопченные, но невредимые; большинство выходило пылающими, словно вымоченные в бензине факелы, языки пламени играли на их телах, накатывая оранжево-черными волнами. Они продолжали двигаться вперед еще долго после того, как сгнившая одежда и сгнившая плоть обгорали до костей. Даже наполовину оглохнув от грохота «ремингтона», мисс Гейсс слышала далекое «чпок», когда мозговая жидкость, перегревшись и превратившись в пар, взрывалась в черепах, превращая их в осколочные гранаты. После чего тело падало, добавляя к общей иллюминации персональный погребальный костер.
Мисс Гейсс передвинула прицел, выстрелила, кинула взгляд поверх ствола, убеждаясь, что труп упал
