теперь уже можно было различить смутные очертания предметов правда не слишком ясно, но возможно она видела в темноте как кошка я сказал Господи да что же это происходит что ты там делаешь Скажи наконец, а она Ничего не делаю, а я Ты…, тут я окончательно проснулся сел на постели и зажег свет она уже успела одеться а одну туфлю еще держала в руке: на миг я увидел ее топкое слишком красивое трагическое лицо две блестящие полоски на щеках, сейчас в этом лице было что-то смятенное растерянное потом яростное жесткое жесткая складка губ когда она крикнула Погаси сейчас же лампу я и без света обойдусь, а я Да что же это такое, а она Погаси сказано тебе погаси погаси погаси слышишь погаси, потом грохот сброшенной с ночного столика лампы звон стекла одновременно со стуком брошенной туфли и с минуту я совсем ничего не мог разглядеть и сказал Да что это с тобой, а она Ничего, потом я опять услышал в темноте какие-то шорохи почти бесшумные и догадался что она ищет свою туфлю удивляясь как это она обходится в таком мраке без света, и сказал Ну что же в конце концов происходит, а она все еще шаря свою туфлю В восемь идет поезд, а я При чем здесь поезд? Да что это в самом деле… Ты же сама сказала что твой муж вернется только завтра, она не ответила продолжая суетиться в потемках теперь она очевидно нашарила свою туфлю надела ее, я слышал я угадывал как она ходит по комнате взад и вперед, и я сказал Господи боже ты мой! Я приподнялся было но она ударила меня И я снова упал на подушки она опять ударила меня, лицо ее приблизилось к моему я различил какие-то странные звуки словно булькала вода хотя она старалась сдержаться мне почудилось будто она произнесла Оставь меня, потом Грязная сволочь, а я Что? а она Грязная сволочь Грязная сволочь Неужели ты меня не можешь оставить в покое никто еще со мной так не обходился как, а я Как я обходился? опа Никак Я для тебя ничто даже меньше чем ничто, а я О-о, а она Я которая… Я которая…, а я Да ладно тебе, а она Не смей ко мне прикасаться а я Да ладпо тебе, а она Не смей ко мне… а я Я тебя провожу Нечего тебе ехать на поезде Я тебя отвезу на машине Я, а она Оставь меня оставь меня оставь, из соседнего номера нам постучали в стенку, я поднялся нашаривая в темноте свою одежду бормоча Черт! Где ж мои… но она снова ударила меня в темноте наудачу ударила чем-то твердым, по-моему сумочкой, ударила несколько раз подряд изо всех сил один раз угодила мне прямо в лицо в этих ударах был какой-то странный привкус, что-то яростное как будто ощущение рассеченной скулы ушло одновременно с болью куда-то вглубь как острый но не терпкий зеленый сок, боль расходилась кругами, мне представлялась кожица, вкус ренклода когда сливы из зеленых становятся синими созреют лопнут и выступит сладкий сок, я отпустил ее и опять привалился к подушке ощупывая скулу и снова вслушиваясь как опа быстро ходит взад и вперед по комнате словно бы воочию видел ее точные и быстрые движения какими женщины складывают вещи, наклоняются подбирая что-то я только дивился как это опа управляется в темноте но без сомнения она видела в темноте, потом я услышал как щелкпул замок ее чемоданчика потом перестук высоких каблучков быстро пересек комнату и на миг я увидел свет лампочки горевшей в коридоре а лица ее не увидел: только волосы, спину вырисовывающиеся на черном фоне, потом дверь захлопнулась я различил поспешно удаляющиеся становящиеся все глуше шаги потом ничего не стало слышно и вскоре я почувствовал предрассветный холодок, натянул на себя одеяло, подумав что осень теперь уже не за горами, подумав о первом дне пашей встречи три месяца назад когда я был у нее и положил ладонь ей на плечо, подумав что в конечном счете она можеть быть и права и что не этим путем другими словами с ней или точнее через нее я сумею разобраться (по как знать?) возможно это все тоже было зря, столь же лишено реального смысла как выводить на листках бумаги буковки похожие на следы мушиных лапок и искать смысла в словах, возможно оба они были правы, он когда говорил что я все выдумываю высасываю из пальца но ведь такое тоже встречается в газетах, так что надо полагать между магазинчиками с желтыми витринами выкрашенными под дерево и черными с золотом вывесками и кафе-табак, или между полуночью и шестью часами утра, или между двумя штуками сукна, у них иной раз оказывалось достаточно свободного времени и свободного пространства дабы заниматься такими вещами — хотя как знать, как знать? И понадобилось также чтобы я был и тем кто укрывшись за живой изгородью смотрит как он спокойно движется вперед, навстречу собственной своей смерти по этой дороге, красуясь по выражению Блюма, заносчивый глупый гордый и пустоголовый не соизволивший или возможно даже не подумавший пустить свою лошадь рысью даже не слушая тех кто ему кричал не ездить дальше возможно не думавший даже о развратной жене своего брата или вернее сказать о жене развращенной его братом по оружию или еще вернее своим братом — кавалеристом коль скоро он в данном случае смотрел на него как на равного себе или если угодно как на нечто противоположное коль скоро она подставляла себя обоим (или скорее обоих их обставляла) одна и та же гурия задыхающаяся екающая селезенкой фыркающая кобылка, продвигавшаяся вперед в мирном и ослепительном послеполуденном свете он спросил меня который теперь может быть час? принимая в расчет что дорога чуть отклоняется на запад или восток и что я мог в эту минуту видеть его тень верхом на коне укороченную справа и отбрасываемую назад под углом примерно градусов сорок и то что сейчас была уже вторая половина мая и солнце думаю было впереди и слева от нас (вот почему нас почти ослепляло да еще этот гравий что ли, от недосыпа, словно под веки насыпали наждачную пыль и мы видели лишь темную тенистую сторону деревьев, черепичные крыши, амбары, домики блестевшие как металлические, как наши каски среди этой черно-зеленой зелени но нивы были пе рыжие а зелено-желтые, и еще перед нами блестел асфальт шоссе) солнце находилось где-то на юго-западе следовательно было примерно около двух часов пополудни хотя как знать? я старался представить себе нас четверых и наши движущиеся тени ползущие по поверхности земли, такие маленькие, проделывающие в обратном направлении тот самый путь примерно параллельный тому по которому мы ехали десять дней назад направляясь навстречу неприятелю а тем временем линия фронта чуть переместилась поэтому перегруппировка войск шла с юга на север примерно километров на пятнадцать — двадцать так что движение каждого воинского соединения могло бы быть схематически изображено стрелкой или вектором обозначающим передвижение различных родов войск (кавалерии, инфантерии, стрелков) вступивших в бой с неприятелем на карте где места этих боев нанесены крупным шрифтом ибо в памяти потомков должны сохраниться названия каждого самого заурядного поселка или даже хутора или даже фермы или мельницы или хижины или луга, вроде нижеуказанных
Четыре Ветра
Терновник
Рак
Волчья Скважина Ослиное Дно Прекрасная Тандиньерка Птичий Насест Чертова Шерстобойка Белый Кролик Целуй в Зад Кармелитский Крест Блошиная Ферма Белая Ферма Ферма Каприз Проволочная Ферма Поваленный Лес Королевский Лес
Долгий Бор Десять Журавлей Башмак Котел Поддувало Тростники Луг Скромницы Мартиново Поле Поле Бенуа Заячье Поле холмы нанесенные на карту в виде маленьких черточек расположенных веером вокруг волнистой линии хребта так что кажется будто по полю боя пробежала выписывая вензеля сороконожка, каждая воинская часть изображена в виде небольшого прямоугольника от которого идет соответствующий вектор, каждый из них на всякий случай изогнут так что представляет собой нечто напоминающее рыболовный крючок, другими словами копьецо его отклонено от той части черты которая так сказать изображает удилище, вершина кривой поэтому совпадает с той точкой где наши войска вступили в непосредственное соприкосновение с неприятельскими войсками таким образом вся операция в целом может быть изображена на штабной карте серией параллельно расположенных крючков обращенных своим острием к западу, это схематическое воспроизведение действий различных воинских частей по-видимому не учитывает ни характера местности ни неожиданных препятствий возникающих в ходе боя, действительные пути следования имеют в действительности вид разодранных зигзагообразных линий и порой они пересекают друг друга путаются и следовало бы их с отправной точки изображать толстой жирной линией которая постепенно истончается и (как изображают на карте Африки пересыхающее русло реки поначалу бурный поток но мало-помалу — в противоположность другим рекам которые чем дальше от истока и ближе к устью становятся все шире — оп исчезает скрывается испаряется выпитый песками пустыни) должна кончаться пунктиром состоящим из крохотных точечек разбросанных на пекотором пространстве выстроенных друг другу в затылок и в конце концов тоже куда-то безнадежно исчезающих по как назвать такое: не война не классическая гибель или истребление одной из двух враждующих армий а скорее исчезнование поглощение небытием всего того что еще неделю назад было полками батареями эскадронами отделениями людьми, или еще вернее: исчезнование самой идеи самого понятия полка батареи эскадрона отделения человека, или еще вернее: исчезновение всякой идеи всякой концепции до того полное исчезновение что генерал дабы покончить с этим не находит ни малейшего резона который позволил бы ему
