контролю, и это так поразило обоих, что повергло в оцепенение.
Марк смотрел ей в лицо сверху вниз, уголок его рта слегка подергивался.
– К черту, что я знаю, кто ты на самом деле! К черту, что ты ненавидишь мой характер! Мы воспламеняемся, как только касаемся друг друга. С этим ничего не поделаешь! Как это объяснить, Джейн?
Она могла бы это объяснить. Только Марк никогда бы не поверил
– Разве это нужно объяснять? – спросила она тихо. – Неужели тебе необходимы ответы на все вопросы?
Марк сжал ее обнаженное тело так, что на коже остались следы пальцев. Было видно, что в мужчине шла внутренняя борьба.
– Я?.. Нет! Черт побери, Джейн!.. Не хочу сейчас никаких ответов!
Стоун наклонился к ней, но девушка, внезапно испугавшись, отвернулась.
– Ты не пожалеешь об этом?
Марк медлил, его рот был на волосок от ее губ. Чувствовалось его теплое дыхание.
– Может быть. И все же рискну!
Сияющие от желания глаза любовно ласкали каждый изгиб ее тела. Джейн воспринимала этот взгляд как нечто осязаемое, он словно поглаживал кожу. Их губы соединились, и страсть взорвалась, втянув влюбленных в такой водоворот чувств, что больше не оставалось места никаким сомнениям.
Марк медленно опустил девушку на мягкие складки одеяла, словно на подушки. Сильные руки блуждали по ее телу. Пальцы будто касались оголенных нервных окончаний – дразнили, теребили, возвращали к жизни.
– Марк!
Девушка легко выдохнула имя и нежно провела руками по его груди и плечам, явственно ощущая бугры мускулов под легкой тканью рубашки и жар кожи. Стоун вырвался из ее объятий, чтобы освободиться от одежды. Джейн следила за мужчиной и ощущала странную злость, причину которой не пыталась объяснить. Отсвет пламени играл на его сильном теле, придавая загару бронзовато-золотой оттенок, подчеркивая превосходную лепку мускулов.
Джейн позволила себе хорошенько рассмотреть Стоуна, прежде чем снова взглянула ему в лицо. Он ясно увидел в глубине ее фиолетовых глаз желание. Марк глухо застонал и встал перед девушкой на колени, осыпая поцелуями от шеи до пальцев ног. Руки изучали каждый сантиметр ее тела.
– Ты прекрасна, Джейн, – пробормотал он хрипло. – Так прекрасна, что я уже почти забыл……
Она мгновенно поняла, что Марк хотел сказать. Он желал ее, но смущался этого, желал помимо своей воли. Мечтал овладеть телом презираемой им женщины и негодовал на себя за это. Его отношение к Джейн в основе своей не изменилось. А она так доверчиво поддалась его ласкам, добровольно пошла навстречу новой, еще большей боли.
На мгновение Джейн пронзил дикий страх. Конечно же, соглашаясь на близость с Марком, она делает огромную ошибку! Но сейчас этого хотелось больше всего на свете! А будущее? Что ж, его встречают с открытым лицом.
Джейн протянула к Марку руки, привлекла к себе и приняла на себя всю тяжесть его тела. Она целовала мужчину со всей страстью, которая бушевала в ней, и чувствовала ответ – столь внятный и настойчивый, что забыла обо всем на свете, целиком отдавшись уносящему ее потоку. Теперь во всем мире существовали только она и Марк, их обоюдное желание – слишком сильное, чтобы с ним можно было бороться. Оно уводило их далеко, туда, где боль и страдания казались нереальными. Джейн любила этого человека, и теперь настало время, когда не словами, но всем своим телом она могла доказать это.
Спустившись вниз, Джейн обнаружила, что Марка в доме нет. Он бродил по саду. Несколько минут хозяйка стояла у окна и смотрела на недавнего врага, воскрешая в памяти прошедшую ночь. Они любили друг друга у камина, потом в спальне – бурно, с таким напряжением всех сил и чувств, что теперь, при воспоминании об этом, Джейн почувствовала нечто близкое к тому, что можно назвать счастьем.
Раньше девушка не могла даже вообразить того состояния, которое довелось испытать минувшей ночью. Опыт супружеской жизни с Дэвидом был очень далек от этого нового волшебного ощущения. А Марк? Было ли это ново и для него? Или он занимался с ней любовью точно так же, как с любой другой женщиной? От этой мысли радость слегка померкла.
Марк резко обернулся, увидел, что хозяйка дома наблюдает за ним. И вдруг Джейн заметила, что лицо мужчины вновь превращается в ледяную маску. Сердце пронзила острая боль. Поэтому, когда Стоун вошел в дом, она осталась стоять спиной к нему, продолжая глядеть в окно невидящими глазами.
– Надеюсь, я не разбудил тебя, когда поднимался?
Голос Марка прозвучал холодно и отчужденно, что, учитывая обстоятельства, было просто нелепо. Он разговаривал так, будто они встретились за вечерним чаем в доме священника! И этот человек недавно обнимал, целовал ее, делил с нею выношенную в сердце страсть! Не может быть!
Джейн почувствовала, как в ней поднимается злость.
– К тому времени я уже проснулась. Прошу прощения, если это доставило тебе неудобство. Что ты собирался сделать, Марк? Уползти потихоньку, пока я сплю, а потом послать открыточку с неловким «прощай»?
Его глаза сузились.
– Никуда я не собирался уходить! Во всяком случае до тех пор, пока не буду уверен, что ты в полном порядке. – Последовал пристальный взгляд. – Прошлой ночью ты была сильно напугана.
– Ты имеешь в виду тех двоих и что я чуть не утонула? А не страшнее ли то, что случилось позже? – Джейн шагнула к нему, желая отомстить за боль, которую он причинял. Щеки ее пылали. – Я все думаю, зачем ты был со мной этой ночью, Марк?
– И как же ты отвечаешь себе на этот вопрос? – Стоун продолжал внимательно изучать ее лицо, при этом одна бровь слегка поднялась. – Давай попробуем перевернуть вопрос: зачем ты это мне позволила, дорогая?
– Ах! Я имела несчастье забыть, что казуистика – твоя специальность!
– Что ты хочешь услышать? – Марк тяжело вздохнул, будто этот разговор для него непосилен. – Может, ждешь моих извинений за происшедшее?
– Нет! – Действительно, этого совсем не хотелось.
– Тогда самый простой ответ такой: события прошлой ночи сильно возбудили нас обоих.
– Неужели? А как же ты тогда объяснишь то, что было на свадьбе Барбары, у озера?
Господи, зачем она задала этот вопрос? Что ей надо? Не лучше ли оставить все как есть? Да, именно так и нужно сделать, говорила себе Джейн, но почему-то чувствовала неодолимую потребность пробить брешь в ледяной стене, которую он воздвиг между ними.
– Вожделение! – Марк хрипло расхохотался, заметив, что она вздрогнула, побледнела и изменилась в лице. – Зачем нам притворяться, Джейн? Ты страстная женщина. Ты возбуждаешь в мужчинах желания, с которыми трудно совладать. Впрочем, ты сама это знаешь. А я ничем не отличаюсь от других.
Она и не предполагала, что может спокойно выдержать подобные рассуждения, но держалась. Наверное, потому, что не имела сил остановиться.
– И эта ночь ничего не изменила в твоих чувствах?
– А должна была что-то изменить? – Марк прошелся по комнате, подхватил и надел пиджак, глядя на хозяйку через плечо с высокомерной улыбкой. – Меня интересуют только факты, не эмоции. Я беру очевидное и сужу о нем соответственно. – Он поднял бровь. – Если хочешь сказать еще что-нибудь, что, по твоему мнению, может изменить мой взгляд на вещи, оставь надежду.
Джейн отвернулась, чтобы не видеть его усмехающегося лица. Конечно, она могла бы сказать правду, всю правду. Могла бы объяснить, почему хотела защитить сестру. Могла бы еще раз рассказать о своем замужестве, о лжи в газетах. Да все, что угодно! Но есть ли в этом смысл? Марка ничего не интересует. Иначе бы он понял, что женщина, лежавшая в его объятиях прошлой ночью, женщина, любившая его, не может быть той, за кого он ее принимает!
– Так что же, Джейн?
Она шагнула в сторону кухни, едва удостоив мужчину взглядом.
