— Это я переживу. А вот твой язык…
— А что с ним?
— Исправлять его будем, — пыхтела Туська, поднимаясь по лестнице. — Читала пьесу Бернарда Шоу 'Пигмалион'?
— Не-а…
— 'Не-а'! — передразнила Туська. — А мюзикл 'Моя прекрасная леди' смотрела?
— Это смотрела, — сообразила Васек, к чему учительница клонит. — Только я камнями рот набивать не буду, не надейся.
— И не нужно. С дикцией у тебя все в порядке. А вот лексикон тебе придется подкорректировать. А то у тебя все «еха-моха», чешуя, 'че ты лепишь', 'щас по репе настучу', «ребсы», 'шухер'! 'Без Байды', «отвечаю»… 'ты мне на уши не падай'… «отвянь»… 'ласты склею'…
— Тусь, может, хватит примеров? — поморщилась пристыженная Васек.
— Может, и хватит, но ты… у… блин! — Туська споткнулась. Ну кто б на месте Васька промолчал? Она тоже не смогла:
— А еще мне замечания делает!
— Ты на меня не смотри, — нашлась быстро Туська. — Мне можно. Я знаю, когда красное словцо подпустить, а когда девочку из пансиона изобразить. У тебя же этот жаргон непроизвольно выскакивает, особенно с парнями. Тут Ваську нечего было возразить. Водился за ней такой грешок, хотя ругаться нецензурно она себе никогда не позволяла. И парни при ней не выражались. С другой стороны, в Луже, к примеру, Васек много чего повидала и наслушалась во время матчей. Ну так она не кисейная барышня из пансиона и изображать из себя такую не станет. Даже ради Тимура. Не в ее характере через колено себя ломать. Впрочем, Туська права, когда она по-настоящему превратится в Василису, за языком ей придется хорошенько следить, а то, не дай бог, сболтнет что-нибудь лишнее при Тимуре, о той же встрече в больнице, к примеру, или о том, что дяде Тимура тридцать всего стукнуло и зовут его Илья. Таких вещей Василисе знать не положено, напомнила себе Васек. К этому моменту последний лестничный пролет был успешно преодолен, и Васек, повозившись с ключами, открыла перед Тусей дверь.
— Входи, раздевайся, — проговорила она излишне шумно, стараясь сгладить первое впечатление. — Тут у нас вешалка, а это вот дверь в совмещенный туалет и ванную. Там кухня, там комната. Не возражаешь, если я тебе мамины тапочки дам?
— Не возражаю. Казалось, Туся не поняла, о чем ее спросила Васек. Ответила она чисто автоматически. Видно, была здорово удивлена.
— Вот, значит, где ты живешь?
— Да, — просто сказала Васек, — здесь я и живу. Квартира была однокомнатная. Комната пятнадцать метров, кухня — семь. Мебель самая обычная, на полу синтетический палас, телик хоть и с плоским экраном, но простенький.
— А это что такое? — Туся подняла глаза к потолку.
— Струна, — объяснила Васек. — На ней раньше занавеска висела, комнату на две делила. У окна родительская половина была, а я в проходной обитала на кресле-кровати. А когда мне лет десять исполнилось, я решила на кухню спать перебраться. Так и мне, и родителям спокойнее.
— Да, несладко тебе живется, — покачала головой Туська и как-то уважительно посмотрела на одноклассницу.
— Ничего, я не жалуюсь, — усмехнулась Васек. — И потом, это все временные трудности. Лужков нам квартиру обещал выделить в этом году. Мы очередники, да и дом под снос. Родители здесь уже и ремонт давно не делают, и ничего нового не покупают. Великого переселения ждем. Короче, в новую жизнь с новыми вещами, а весь этот хлам на помойку. Не, ну кое-что, конечно, заберем. Телик, к примеру. Мы все же не миллионеры. Да ты проходи, падай в кресло, — пригласила Васек. И энергично распахнула дверцу шкафа. — Вторая попытка.
— Что?
— Да так, это я про себя, — улыбнулась Васек. — Ну, с чего начнем? Только предупреждаю: у меня с этим не очень.
— Не очень! — фырчала Туська через полчаса. — Да это слабо сказано! Ни одной мини-юбки!
— Зато пять пар штанов. А вот эти джинсы вообще новые. Фирменные, — похвалилась Васек. Но на Тусю это не произвело никакого впечатления.
— Фирменные джинсы — это, конечно, незаменимая вещь в женском гардеробе, особенно если они секси, ну, зауженные книзу, — пояснила Туська, заметив вопрос в глазах Васька. — Но у нас с тобой совсем другой случай. Короче, лучше бы у тебя было пять мини-юбок. — Туська приподняла бровь, как будто ее озадачило что-то важное, что она чуть не упустила из виду. — Слушай, а у тебя вообще-то как с ногами?
— Как у всех, две. Левая и правая, — терпеливо ответила Васек, взглянув на свои любимые широкие джинсы, которые как раз сейчас были на ней.
— У-у-у, как все запущено! — протянула Туська.
— Да все я понимаю, — скривила губы Васек. — Нормальные у меня ноги. Ровные.
— Уже легче, а вообще-то… вопросов много. И чем дальше, тем больше. Вот, к примеру, что мы будем делать с твоими волосами? Стрижка у тебя специфическая, под мальчика, Тимуру она сразу в глаза бросится. Напрашивается парик. Хотя бы на первое время.
— Так заметно же будет.
— Не будет. Это я беру на себя. У нас в «Останкино» такая гримерша есть, пальчики оближешь, — смачно причмокнула Туська. — Мы тебе классный паричок под миленькую стрижку подберем из натурального волоса. Мама родная не узнает.
— Это хорошо, — облегченно выдохнула Васек: все же из натурального.
— Хорошо-то хорошо, а вот ты мне лучше ответь: ну вот познакомитесь вы, и что дальше? Ну как ты ему потом признаешься, что ты — это ты? Васек на миг растерялась. Да, умеет Туська задавать правильные вопросы. А действительно, как? Но поскольку Васек привыкла считать, что жизнь — штука умная и в нужный момент всегда подскажет верное решение, она и на этот раз не стала долго раздумывать над ответом.
— А-а-а… — легкомысленно махнула она рукой. — Я так далеко не заглядываю! Сначала мне нужно настоящей девчонкой стать, понравиться ему, а потом уже видно будет.
— Допустим, — согласилась Туська и опять задала вопрос, озадачивший Васька: — Кстати, ему какие девчонки нравятся: блондинки или брюнетки? 'Натали была блондинка, Жанна — брюнетка', — подумала Васек. Трудно определить его вкус.
— По-моему, ему без разницы. Он вообще внутренним качествам предпочтение отдает, — ответила Васек, вспомнив историю с половиной пары.
— Тогда цвет оставим твой.
— Ни за что! — Васек в отчаянии схватилась за волосы. — Я же пегая!
— Ты дурында! У тебя самый клевый цвет! Да если хочешь знать, сейчас модницы за этот русый оттенок с переливами готовы бешеные бабки отвалить в салоне. Последний писк сезона. А тебе этот писк за бесплатно от природы достался. Так что радуйся!
— Тусь, а ты меня не обманываешь?
— Заняться мне больше нечем.
— А чего ж сама не перекрасишься? — провокационно спросила Васек.
— Это с моими-то до пояса волосами? Так, вопрос закрыт, — твердо закончила Туська. — Теперь насчет тряпок подумать нужно. — Она тоскливо оглядела скудный Василисин гардероб, разбросанный на кровати. — Ну, положим, фигуры у нас одинаковые.
— Ага, мы обе худые, — поддакнула Васек.
— Не худые, а стройные, и все, что нужно, у нас на месте, — поправила тут же Туся, решая что-то про себя. — Только вот боюсь, что этот синий парусиновый сарафан ниже колена должного впечатления на парня не произведет. Что-то подсказывает мне, что этот твой Тимур понимает в девчонках толк.
— Понимает, это точно. Только пока он еще не мой! — снова приуныла Васек.
— Не твой, так будет твоим, — обнадежила Туська и добавила, гордо выпятив подбородок: — Я же тебе сказала: когда я берусь за дело, успех неизбежен! Но учти, я учительница требовательная. Спорить с
