ранним хронистам, подобное уникальное явление наблюдалось в правление Титу Юпанкви Пачакути II, пятнадцатого монарха времен Древней империи. На третий год его царствования, когда «хорошие законы и обычаи были позабыты и люди предавались всевозможным порокам», случилось так, что «двадцать часов не было рассвета». Другими словами, ночь не закончилась в положенное время, и восход солнца задержался на двадцать часов… В Ханаане солнце не садилось за горизонт около двадцати часов, а в Андах столько же времени длилась ночь…
Упоминается о бедствиях, вызванных Венерой, и в месопотамских текстах. В вавилонских псалмах, посвященных богине Иштар (Венере), которую иногда называли «звездой плача», говорится от ее имени:
Я заставила небеса дрожать, а землю сотрясаться, Из-за меня небо светит тускло, Я дождем обрушила сверкающий огонь на враждебные земли, Вот почему я Иштар, Иштар я, царица небес, от этого света, поднимающегося в небесах. Я Иштар; я странствую в высях… Я заставляю содрогаться небеса и колыхаю землю, В этом моя слава… Она, которая светит на небесном горизонте, Чье имя чтят в людских жилищах, Вот моя слава. «Царица небес и вверху и внизу», пусть так говорят, В этом моя слава. Я разбиваю горы, В этом моя слава.. Древние греки были убеждены, что легендарный Фаэтон (греч. «пылающий») превратился в Утреннюю звезду (Венеру). Аполлодор (II в. до н. э.) считал Фаэтона сыном Тифона. Этого же мнения придерживался и Гесиод. Действительно, если вспомнить гипотезу о происхождении Венеры из недр Юпитера, то Тифон вполне можно назвать папашей.
В «Тифонии» Нонна имеется упоминание о тектонических разрушениях и приливных волнах, доходивших до неба, вызванных сближением Фаэтона с нашей планетой:
Воды потопа, смешавшись с рядами небесных созвездий, Сделали Млечный Путь еще более белым от пены… Скоро и мир перестал бы быть миром, и вспять обращенный Железный век прекратил бы бесплодную связь человеков; Но мановеньем священным Зевса бог синекудрый Режущим землю трезубцем копнул Фессалийскую гору И посредине вершину рассек; в расселину пика Воды блестящие вдруг устремились и ринулись в недра. Скоро, согнав с себя струи идущего с высей потопа, Вновь появилась земля; а когда удалились наплывы, Между глубоких ущелий опять обнажились утесы. 
Рис. 95. Кодекс «Мальябекиано»
При сближении с нашей планетой Фаэтон (Венера) не смог преодолеть «кружащиеся полюса (Земли), и быстрая ось смела его». В результате гравитационного взаимодействия между планетами орбита Земли изменилась, то есть увеличился эксцентриситет ее орбиты.
В кодексе «Мальябекиано» имеется рисунок, где отображен момент сближения Венеры с нашей планетой. Бог Земли, с початком кукурузы в руке, «поймал» Венеру, эмблема которой находится в правой руке божества. Таким образом, индейский художник изобразил гравитационное взаимодействие между планетами, которое привело к многочисленным катаклизмам на Земле.
Овидий так описывает одно из сближений с Фаэтоном, когда Земля находилась в перигелии, то есть ближайшей к Солнцу точке орбиты:
Полымя землю уже на высотах ее охватило; Щели, рассевшись, дает и сохнет, лишенная соков, Почва, седеют луга, с листвою пылают деревья; Нивы на горе себе доставляют пламени пищу. Мало беды! Города с крепостями великие гибнут Вместе с народами их, обращают в пепел пожары Целые страны. Леса огнем полыхают и горы: Тавр Киликийский в огне, и Тмол с Афоном, и Эта; Ныне сухая, дотоль ключами обильная Ида, Дев приют — Геликон и Гем, еще не Эагров. Вот двойным уж огнем пылает огромная Этна; И двухголовый Парнас, и Кинт, и Эрикс, и Офрис; Снега навек лишены — Родопа, Мимант и Микала, Диндима и Киферон, для действ священных рожденный. Скифии стужа ее не впрок; Кавказ полыхает. Также и Осса, и Пинд, и Олимп, что выше обоих. Альп поднебесных гряда и носители туч Апеннины. Тут увидал Фаэтон со всех сторон запылавший Мир и, не в силах уже стерпеть столь великого жара, Как из глубокой печи горячий вдыхает устами Воздух и чует: под ним раскалилась уже колесница. Пепла, взлетающих искр уже выносить он не в силах, Он задыхается, весь горячим окутанный дымом. Где он и мчится куда — не знает, мраком покрытый Черным как смоль, уносим крылатых коней произволом. Верят, что будто тогда от крови, к поверхности тела Хлынувшей, приобрели черноту эфиопов народы. Ливия стала суха, — вся зноем похищена влага. Волосы пораспустив, тут стали оплакивать нимфы Воды ключей и озер. Беотия кличет Диркею; Аргос — Данаеву дочь; Эфира — Пиренские воды. Рекам, которых брега отстоят друг от друга далеко, Тоже опасность грозит: средь вод Танаис задымился И престарелый Пеней, а там и Каик тевфранийский, И быстроводный Исмен, и с ним Эриманф, что в Псофиде; Ксанф, обреченный опять запылать, и Ликорм желтоватый, 
