Остался у него в руках один золотой, который поднял пастух.
С тех пор каждое утро стала открываться перед ним Гулливая поляна, дарить ему то золотые монеты, то серебряные. И вырастил пастух добрых сыновей: на богатство не завистливых, к чужому горю отзывчивых, умных да работящих. Умели они землю пахать, умели траву косить, не робели в трудный час и за правду мирскую встать.
А пещеры в лесу и сейчас сохранились. Жил в них атаман со своими дружинниками или другие какие люди ютились — трудно сказать. Только есть пещеры.
— А клады? — спросил Костя Беленький, поняв, что сказка кончилась.
— Клады? — переспросил дедушка. — Раз говорят люди — должно быть, есть. Понапрасну говорить не будут.
Ночной поход
Кочующая по всему бору таинственная Гулливая поляна и упрятанные в земле Воркуновы сокровища не дают нам покоя.
Не может быть, чтобы целая поляна исчезла и отыскать нельзя, — волнуется Ленька Зинцов.
Ну, увидишь, а она опять уйдет, какой из этого толк? — не спеша рассуждает Павка Дудочкин. — Никакого толку не получается.
Василию Петровичу — и тому, видать, жалко, что пропадает в земле бесполезно такое богатство. Дослушал он дедушку до конца — нашими разговорами заинтересовался.
У Туманова насчет Гулливой поляны свои соображения. Встал он, налипший на ладони песок рука об руку отряхнул, по коленкам галифе шаркнул.
— Эх, — говорит, — пустить бы на окружение этой поляны эскадрон кавалерии да верстовую цепочку пехоты — никуда не упряталась бы! От пехоты ускользнет — на кавалерию наскочит.
— Как же кавалерию, Василий Петрович! А если кони в топь забухаются?
Это Боря голос подал.
— Почему обязательно через топь ей нужно скакать?! Лучше по сухому объехать, — рассудил Туманов.
— Лучше, если бы объехать можно было.
— А почему нельзя?!
— Разное там… — начал Боря и запнулся смутившись. Дедушка дотянулся до него рукой и похлопал по плечу.
— Не волнуйся, соколик. Мы с тобой шажком-пешком дальше кавалерии ускачем.
И чувствуем мы из этого замечания с намеком, что Борису с дедушкой больше нашего про Гулливую поляну известно.
При Туманове промолчали, будто никакого внимания на эти слова не обратили. Побоялись, что еще смеяться над нами станет. А когда всей пятеркой в шалаше спать укладывались, Борю подробно расспросили. Он прямо сказал:
— Гулливая поляна, наверное, есть. Про нее и мама знает и тятя мне рассказывал. Мальчишкой он сам видел, как старики с лопатами тайком от людей ее разыскивали, хотели клады раскопать. Которые на коленках через лес ползли. Слух такой прошел, что если на коленках через лес проползти да полынное семя на зубу держать, то Гулливая поляна не скроется.
Уже в постели Боря сообщил шепотом:
— Дедушка давно показать мне ее обещается. Давайте вместе просить, чтобы всем поглядеть.
— Конечно, вместе! — вдохновился Ленька. Лежавший спокойно Костя Беленький и тот при восклицании Зинцова оживился.
Предложение насчет Гулливой поляны всем по душе пришлось. С утра и приступили к осуществлению задуманного.
Дед Савел сначала хотел наши просьбы на шутку перевернуть: посмеивается, отговаривается, но нерешительно. От этого у нас смелости прибавилось.
Туманов, проспав ночь в дедушкиной сторожке, в Гулливую поляну тоже, видать, по-настоящему поверил: нас поддерживает.
— Может, — говорит он, — попробовать на счастье, Савелий Григорьевич, если они на Воркуново наследство так раззавидовались?
Дедушка недовольно глазами на лесного инженера вскинул и спрашивает:
— А дело как?! — и на деревянные кружки возле сторожки показывает.
— Не помешает. К сроку все на своем месте будет. Ведь я клады раскапывать не пойду!
Старый лесник насупил брови, губами шевелит — смекает. А Туманов подсказывает:
— В отлучку-то, пожалуй, лучше даже будет, спокойнее. А то заслышат шум — пойдут пускать концы в воду. Тогда ищи-свищи ветра в поле.
Из этого разговора мы мало что понимаем. А Туманову, видать, и не особенно хочется, чтобы мы вникали. В таком случае надо делать вид, что мы и не прислушиваемся и внимания не обращаем.
Понятно одно, что дедушка с лесным инженером соглашаться начинает.
— Решай, — говорит, — как лучше. Тебе виднее.
Туманов и решил.
— Тогда, — говорит, — так и сделаем: вам Воркуновы клады искать, а мне начатое дело продолжать.
— Успеха тебе! — негромко, но с чувством произносит дедушка. И вместе с пожеланием в его словах звучит глубокая благодарность.
Закончив разговор с Тумановым, он обращается к нам:
— Значит, Гулливую поляну хотите отыскать?
Он прикидывает что-то в уме. Скрывая лукавинку в глазах, хмурит брови и, не дождавшись ответа, снова спрашивает:
— Какое нынче у нас число?
Я внимательно слежу за выражением лица деда Савела, стараясь угадать, куда ведут его вопросы. Почему именно сейчас дедушке потребовалось узнать день месяца.
По лицу угадываю я и настроение деда.
Нет, он не в обиде на нашу просьбу. А что старается казаться сердитым, так это только для вида.
— Смотрите, поиски долгие и путь не ближний, — предупреждает дедушка.
— Нам теперь привычно, дойдем, — за всех отвечает Костя.
— А не перепугаетесь, если леший огаркает или в трущобу заведет?
— Нет, не испугаемся! Нас много.
— А ты не боишься, Квам?
Если с друзьями договорились, разве можно отказываться, идти на попятный. И я даже смелее Кости отвечаю:
— Нет, не сробею!
На всякий случай добавляю:
— Я за тебя буду держаться.
Ленька перемигивается с Павкой. Ишь, мол, какой оборотистый!
— Ну, если все вы такие храбрые, — соглашается дедушка, — тогда ладно, попробуем. Готовьтесь сегодня в ночь. И запомните: пока не отыщем Гулливую поляну, не бывать вам в своем шалаше. Договорились?!
Мы на все согласны. Ни одним вопросом больше ни дедушку, ни Василия Петровича от их занятий не отвлекали. Спать нам в этот день пришлось лечь засветло.
— Вставать, как позову, — такое предупреждение получили мы от деда перед отправкой в шалаш.
