изготовлена. Более подробно мы расскажем об этом ниже. На рис. 4 мы приводим первую страницу Радзивиловской летописи с латинским номером «а». Между прочим, она начинается с предисловия на НЕМЕЦКОМ языке.
Остальные листы рукописи, кроме листов от переплета, Историки датируют XV веком по филиграням. Опираясь, при этом на гипотезу, будто имеющаяся на листах филигрань «голова быка» относится именно к XV веку. Однако датировка «по филиграням», как и датировка «по стилю почерка», очевидно, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ НЕЗАВИСИМЫМ МЕТОДОМ ДАТИРОВАНИЯ. Такой «метод» целиком и полностью опирается на ПРЕДПОЛАГАЕМУЮ ЗАРАНЕЕ хронологию тех источников, из которых извлекаются сведения о старых почерках и филигранях. Любое изменение хронологии источников мгновенно меняет всю систему палеографических и «филигранных» датировок.
Другими словами, датировка по филиграням целиком и полностью основана на эталонных текстах, которые по каким-то соображениям предполагаются уже датированными. Вновь обнаруживаемые тексты датируют, привязываясь к датировке предыдущих «эталонов». Если эталон датирован неверно, то и все остальные датировки, очевидно, будут ошибочными.
Более того, не исключена возможность использования в XVIII веке запасов старой бумаги XVI–XVII веков в случаях, когда нужно было специально создать рукопись «под древность». Филигрань «голова быка», имеющаяся на листах рукописи, и вариации этой филиграни могли использоваться фабрикой по изготовлению бумаги и в XVI, и в XVII, и в XVIII веках. Тем более что «три листа от переплета» сами историки датируют по филиграням именно XVIII веком!
Н. А. Морозов был, по-видимому, прав, когда считал, что Радзивиловский список, привезенный Петром I, и лег в основу всех остальных списков Повести временных лет. Он писал: «Во время семилетней войны в 1760 году Кёнигсбергский оригинал был приобретен для нашей Академии Наук, и уже через шесть лет после этого он был напечатан в Петербурге в 1767 году… Вот настоящее начало русских летописей, и если мне скажут, что и ранее Петра I существовала Никоновская летопись, то мне придется попросить читателя дать доказательство этого утверждения» [547].
4. Подлоги в Радзивиловской летописи — основном списке Повести временных лет
4.1. Печатные издания Радзивиловской летописи
Историки пишут: «Радзивиловская летопись, один из ВАЖНЕЙШИХ памятников летописания до монгольской эпохи… Радзивиловская летопись — ДРЕВНЕЙШАЯ, ДОШЕДШАЯ ДО НАС, — текст ее завершается первыми годами XIII века» [716], с. 3.
Далее выясняется немаловажное обстоятельство. «Радзивиловская летопись НЕ ИМЕЛА ПОЛНОЦЕННОГО НАУЧНОГО ИЗДАНИЯ» вплоть до 1989 года [716], с. 3. До этого было лишь два издания, из них ТОЛЬКО ОДНО — ПО ПОДЛИННИКУ. Первое «издание 1767 года, ПОДГОТОВЛЕННОЕ ПО КОПИИ (то есть не по самой Радзивиловской рукописи, а по ее копии — Авт.)… содержало множество пропусков, произвольных дополнений, подновлений текста и т. д…В 1902 году основной список рукописи… был издан… фотомеханическим путем (но без транскрипции текста)» [716], с. 3.
И лишь в 1989 году вышел 38-й том «Полного собрания русских летописей», в котором Радзивиловская летопись была наконец, издана.
4.2. История Радзивиловского списка
Судя по историческому обзору сведений о Радзивиловском списке, приведенному в [715], т. 2, с. 5–6, этот список стал предметом изучения лишь в 1711 году, когда «Петр снова проездом побывал в королевской библиотеке города Кёнигсберга и повелел изготовить копию с Радзивиловской летописи для своей личной библиотеки. Копия была прислана Петру в 1711 году» [715], т. 2, с. 6.
Правда, историки утверждают, что судьба списка известна якобы с середины XVII века. Однако все упоминания о нем якобы ранее 1711 года, как ясно видно из описания в [715], основаны лишь на КОСВЕННЫХ соображениях. И, возможно отражают лишь желание современных исследователей как можно дальше вглубь проследить судьбу знаменитой рукописи. Но даже они признаются, что НЕ МОГУТ ПРОСЛЕДИТЬ ЕЕ РАНЕЕ СЕРЕДИНЫ XVII ВЕКА [715], т. 2, с. 5.
В 1758 году во время Семилетней войны с Пруссией 1756–1763 годов, Кёнигсберг оказался в руках русских. Радзивиловская летопись попала в Россию и была передана библиотеке Академии наук, где и хранится в настоящее время [715], т. 2, с. 3.
«После поступления подлинника в 1761 году в Библиотеку АН… подлинником СТАЛ ЗАНИМАТЬСЯ ТОЛЬКО ЧТО ПРИЕХАВШИЙ ИЗ ГЕРМАНИИ ПРОФЕССОР ИСТОРИИ А. Л. ШЛЁЦЕР» [715], т. 2, с. 6–7. Он подготовил издание Радзивиловской летописи, которое и вышло в его немецком переводе и с его разъяснениями в Геттингене в 1802–1809 годах [715], т. 2, с. 7. Якобы готовилось и РУССКОЕ издание, но с ним почему-то никак не получалось. Оно «осталось неоконченным и ПОГИБЛО ВО ВРЕМЯ ПОЖАРА 1812 года» [715], т. 2, с. 7. Это выглядит странно. Скорее всего списали на «плохих французов».
Затем по каким-то непонятным причинам «ПОДЛИННИК РАДЗИВИЛОВСКОЙ ЛЕТОПИСИ ОКАЗАЛСЯ В ЛИЧНОМ ПОЛЬЗОВАНИИ тайного советника Н. М. Муравьёва… В 1814 году, уже после смерти Муравьёва, рукопись находилась у известного археографа директора Императорской Публичной библиотеки А. Н. Оленина, который, НЕВЗИРАЯ НА ВСЕ ТРЕБОВАНИЯ, ОТКАЗЫВАЛСЯ ВЕРНУТЬ ЕЕ АКАДЕМИИ НАУК» [715], т. 2, с. 7.
Любопытна причина ОТКАЗА Оленина вернуть рукопись. История эта довольно темная. Рукопись уже была подготовлена к печати «старанием хранителя Публичной Библиотеки А. И. Ермолаева» [715], т. 2, с. 7. Но вместо того чтобы издать ее, Оленин затребовал от Академии наук 3 тысячи рублей якобы для осуществления более дорогого издания — с цветными иллюстрациями. ДЕНЬГИ ЕМУ БЫЛИ ВЫДАНЫ. Тем не менее он по-прежнему НЕ ВОЗВРАЩАЛ РУКОПИСЬ. Это издание так и не состоялось.
Каким образом рукопись все-таки вновь вернулась в библиотеку Академии наук, в [715] не сообщается. А ведь это очень важный момент. Речь идет как-никак О ПОДЛИННИКЕ ДРЕВНЕЙШЕЙ РУССКОЙ РУКОПИСИ, ЕЩЕ НИ РАЗУ до того НЕ ИЗДАННОМ.
Кроме того, возникает серьезный вопрос: что делали с рукописью, ПОКА ОНА НАХОДИААСЬ В ЧАСТНЫХ РУКАХ? На этот вопрос мы дадим предположительный ответ ниже.
4.3. Описание рукописи
Обратимся теперь к академическому описанию Радзивиловскогр списка.
Мы читаем: «Рукопись состоит из 32 тетрадей, из которых 28 по 8 листов, две по 6 (листы 1–6 и 242–247), одна 10 листов (листы 232–241) и одна 4 листа (листы 248–251)» [716], с. 4.
Это, на первый взгляд точное, академическое описание рукописи вроде бы призвано дать полное
