племянника она встревоженно поинтересовалась:
– А тебе что, Саша ничего не рассказал?
– Он много чего рассказал, но при чем тут очки?!
– Я так и знала! – вскрикнула тетушка. – Твой папа в своем репертуаре. Хотя я понимаю – у него открылись старые раны… боже мой, неужели он и тут считает виноватой меня?! Только так я могу объяснить его молчание!
Каспар потребовал немедленно прекратить поток сознания и объяснить все по порядку. Но он добился только туманных намеков о том, что перед уходом Шериф успел начудить. Остальное Айгуль обещала рассказать вечером, после своих таинственных дел. Никак, таких же темных, как и новомодные очки.
Заинтригованный и печальный, Каспар отправился в безрадостный поход к Шлыкову. За своей последней зарплатой, которую ему наконец обещали выдать после всех задержек. Деньги не помешают, но разве ж это деньги… Сомнительное удовольствие встречи с Ромой сулило лишь вскрытие старых ран, как выразилась бы Айгуль. Под настроение повалил мокрый снег. Каспар шел и думал, как же он теперь приедет в осиротевший дом с зияющей энергетической дырой вместо теплого шерстяного Шерифа… Аврора с серого неба, капающего мягкими ледышками, укоряла: мол, пес-то до глубокой старости дожил, а я? Ты про меня помнишь? И Каспар клялся, что помнит, но мама как будто не верила. Она вообще в последнее время стала мнительной и ранимой, предчувствуя что-то и помалкивая. Как те несчастные мазохисты из рецепта Валентины, которые одновременно боятся и ждут предательства любимых. Но в отличие от них Аврору не убедить заклинанием «здесь и сейчас».
У входа в редакцию Каспар встретил Игоря Бекетова. На ловца и зверь бежал. Игорек был необычно озадачен текущим моментом. Его выставила Оленька, он временно поселился у Ромы, и ему бы… занять у Каспара немного, чтобы перекантоваться недельку. А потом уж он верному корешку поляну накроет, потому что бабло вот-вот привалит по самое не балуйся! И это были верные признаки паники: Игорь никогда не кормил ни себя, ни ближних обильными денежными «завтраками». Он говорил честно: «Я в дерьме, братва, у меня по нулям». Но теперь, когда хвостиком махнули сразу два кита земных удовольствий – женщина и деньги, – жизнелюбие Бека хромало на обе ноги.
Как лицо, некоторым образом причастное к наступлению черной полосы в жизни Игорька, Каспар с неумеренным энтузиазмом пообещал помочь. Вот он сейчас получит свою зарплату и, разумеется, снабдит друга необходимой суммой. Даже больше чем необходимой!
– Стой! – скомандовал Игорь. – Лучше сегодня к нему не суйся. Во-первых, с деньгами опять какая-то хрень. То есть нет их, понимаешь. А во-вторых, у него проблемы. Он там чего-то лишнего понаписал в своей газетенке, теперь от него требуют опровержения. Ну, короче, Шлык в нокауте. Злю-у-щий! Лично я и в твой адрес ничего хорошего не предвижу. Короче, пережди лучше.
– А где ж я денег тогда возьму, чтоб тебе одолжить? – оторопел Каспар. – Ну разве что… ко мне сегодня тетка приехала.
– Да не бери в голову. Как-нибудь перекантуюсь…
Какие подозрительные противоречия в просьбах!
– Хм… Игорян, быстро колись, в чем интрига! – потребовал Каспар.
Проклятая инициатива следопыта! Лучше бы он помалкивал. Интрига была прямо в яблочко, то есть в материалец к диплому. Оленька попросила Игоря освободить место на ее жилплощади, равно как и в ее сердце. В общем, выставила, предъявив целый список претензий и намекнув, что на ее сердце (а значит, и на проживание рядом с этим сердцем) претендует кто-то другой. Нет, не так: она сама хочет отдать эти вакансии кому-то другому, а тот, другой… с ним проблемы! Да и не важно. Важно, что у Игоря есть версия по поводу коварного преемника.
Каспар напрягся. А зря. Версия старого друга была просто бальзамом на злорадное сердце: «Это Шлыков!» Так думал простодушный и опрометчивый в суждениях Игорь Бекетов. И с одной стороны, так и надо Шлыкову, обманщику надежд! А с другой стороны, разве это честная игра… Ведь Шлык, хоть он скользкий и жуликоватый, абсолютно не пришей кобыле хвост. Яппи совсем не при делах. Нет уж, долой византийское коварство… или да здравствует? – в смысле, умоем врага так удачно подвернувшимся способом. Да не просто промолчим – поддакнем Игореву заблуждению, утопим коварного торговца австралийцами!
Все это пронеслось в голове за мгновения. Поносилось, поносилось, устало и поковыляло прочь, хромая на все четыре копыта. Каспар набрался мужества и, была не была, сознался:
– Шлыков ни при чем. Это я.
Бекетов по-ковбойски харизматично усмехнулся:
– Вот и ты его выгораживаешь… Да еще на себя клевещешь.
«Брат, теперь я вижу истинную силу твоего духа» – вот что сказал бы Каспар, если бы ему довелось быть героем вестерна. Но ни с геройством, ни с вестерном он в данный момент себя не ассоциировал и потому обошелся вялым протестом. Но Игорь его как будто не слушал. Не слушал величественно, как праведник не слушает голоса искушений:
– Я знаю, что сам виноват. Я ведь ее к тому подталкивал. Думал, что кусок свободы ей не повредит. Пусть, типа, перебесится – и вернется довольная тем, что есть. Я ей говорил: «Ну найди себе кого-нибудь, переспи с ним, наконец. И даже роман закрути, если понравится!» Я не хотел ее удерживать. Ведь это получилась бы игра в кошки-мышки. Я догоняю, а она, разумеется, убегает… Так всегда. Мне же хотелось, чтобы Олька сделала осмысленный выбор свободного человека. Да, я академиев не кончал. Но мозги у меня есть, и руки растут из нужного места. И беседу поддержать умею. И без загибов всяких наркетских. Ты ж посмотри, что вокруг творится: вокруг либо беспредельщики, либо интеллигенты, примятые жизнью… Мне казалось, что я нечто вроде золотой середины, пускай это и нескромно звучит. Я надеялся, что Оля сделает правильный выбор… А она уцепилась за мою идиотскую фразу. Ну, не умею я изъясняться по-научному, рублю сплеча. С бабами надо мягче, конечно, туману напустить ароматного. В общем, переспала с кем попало и теперь считает, что между нами все кончено. А я-то хотел, чтобы она сделала свободный выбор!!!
Игорек накалялся – уже и вена на лбу вспучилась и просвечивала сквозь пшеничную челку. А Каспар все жевал какие-то условно нужные слова и не знал, чем помочь.
– Да я прекрасно представляю, как с тобой это было! – отмахивался Бек. – Она тебя пыталась вписать в свой идиотский план по отмщению мне. Слово, дескать, не воробей, получи отдачу! Пыталась тебя, наверное, куртуазно завлечь. Я ж ее знаю – она бы не стала откровенно в постель тащить! Но ты-то ладно, а вот кто бы воспользовался всеми привилегиями положения, так это Рома. Знаю я его натуру…
– Вот именно что воспользовался бы и давно уже поселился бы там, где мечтал, – у барышни с ж/п! Ключевое слово – «бы»! А вместо этого злодей отчего-то поселил тебя на своей съемной хате…
– Точнее, в общажной комнате. Он как ты примерно существует, только тебе общагу дали, а он договорился снять за деньги.
– Тем более странно. В комнате хоть за деньги, хоть не за деньги – все равно места мало. А он почему- то не спешит к Оленьке на тефтельки. Так бы поселился у нее – и платить не надо.
– Шлык, похоже, медом намазан – все его защищают, – зло усмехнулся Игорь. – И Олька туда же. А ведь у него все намерения на роже написаны. Он же тебя открыто просил свести его с москвичкой! Подожди, еще поселится в наследстве твоего профессора Белозерского. На охмурение требуется время.
– Ты, друг мой, еще недавно его горячо рекомендовал как лучшего работодателя в нашей вороньей слободке. А теперь обвиняешь в утонченном коварстве – типа предоставил тебе убежище, а сам подбивает клин под твою женщину.
– Одно другому не мешает, – мрачно заявил Игорь. – И вообще, могу же я иногда ошибиться в человеке!
«Можешь, и регулярно это делаешь», – ответил про себя Каспар.
Так они побрели под мокрым снегом куда глаза глядят, «без женщин и без фраз» и, надо заметить, без денег. По пути Каспар развил тему свободного выбора. Великую тему выбора, который потому и называется свободным, что может себе позволить не совершиться вовсе. А потому бессмысленно оказывать любое давление на личность с целью заставить ее этот выбор сделать. Свободный выбор свободен и быть, и не быть… И что самое удивительное, Игорь Бекетов внимательно слушал и даже ни разу не захотел метнуть в
