названием граллы, либо стать этакой скотинкой, пригодной им в пищу — тут все зависело от какой-то мизерной разницы в геноме, в эти выкладки мы пока не вдавались, в них предстояло разбираться Жен.
Ну и конечно, как это всегда бывает — им удалось завербовать себе в сообщники людей. Судя по характеру информации, те собирались в очень скором времени стать бессмертными и богоподобными (то есть подобными граллам). На У68, где я побывал, как раз и была чисто человеческая пособническая база.
— Какое-то бульварное чтиво, — поморщился Алекс. На его лице появилось страдальческое выражение, как бывает у человека, бежавшего долгую дистанцию и у самого финиша севшего вдруг с размаху в лужу.
— Ну хорошо, а почему я — то у них еретик? — все еще недоумевал я.
— Это как раз объяснимо: ты был обессмерчен одним из первых, время идет, а ты не торопишься снова лезть в инфинитайзер, чтобы продолжить трансформацию. Значит — отступник, еретик.
Ладно, будем считать, что эта загадка, так долго не дававшая мне покоя, наконец разгадана. А следом посыпались новые открытия — куда до них первым религиозным бредням!
Что касается организации и засекреченности базы У68 на государственном уровне, тут выяснилось такое, отчего Алекс сделался белым, как меловая статуя, и пребывал в таком состоянии в течение следующих часов: оказывается, люди, являвшиеся агентами граллов, стояли у самых кормил власти. И первым в их списке был обессмерченный генерал Лосев. Далее, насколько я понял по аббревиатуре, шла вся верхушка пресловутого ГЦПД.
Сообщение было настолько шоковым, что следующая разоблачительная информация воспринялась нами без должного энтузиазма: это был полный отчет по мантре, как ее называл Гор, а у них она именовалась “гипнот” — со всеми научными выкладками и с необходимой документацией. Данное оружие, как ясно следовало из отчета, было разработано на У68, причем на сей раз не граллами, а человеческим, так сказать, гением. Обнаружился и расклад той самой акции с убийством корреспондентов — для поднятия еще большего ажиотажа вокруг бессмертия — и угрозами сопернику — ну тут, понятно, чтобы умерить его активность в деле изымания аппаратов.
Просматривая сведения, Алекс все больше хмурился и наконец мерно забарабанил костяшками по столу, что свидетельствовало о наличии некоей идеи. Вдруг, перестав стучать, он произнес:
— Слишком элементарно.
В ответ на мой вопросительный взгляд он пояснил:
— Смотри, что выходит: мы получаем вал информации, и вся она спорна, сомнительна, сенсационна. Имеется лишь одно четкое разоблачение — по мантре, поддержанное фактами и документами; не сомневаюсь, что опыты докажут ее подлинность. Так вот, есть элементарный прием — когда тебе требуется впарить большую дезу, надо пожертвовать и чем-то действительно стоящим. Тогда тебе поверят наверняка.
— Выходит, что меня там водили за нос? И вся информация, которую я с таким трудом добыл, на самом деле ни гроша не стоит? — Я не без усилия поборол праведный гнев: Алекс понапрасну не скажет. Но что и говорить, это было бы обидно.
— Я не исключаю такой возможности, — ответил он. — Суди сам: ты практически беспрепятственно доходишь до цели, берешь там, что нужно, а в безвыходной ситуации вдруг обнаруживаешь потайной ход. Все слишком просто…
— Мне там не казалось, что это просто, — проворчал я.
— Потом успешно возвращаешься, — продолжил он, словно не услышав, — и прибываешь, заметь! — без сознания! В обмороке! — Тут он вскинул на меня прищуренный взгляд: — Бывало с тобой такое раньше?
Настал мой черед хмуриться.
— Нет, — признался я. — Ну и куда ты клонишь? Что это может означать?..
— Наложенная память, — отрезал он, — о возвращении, которое на самом деле было совсем иным: поняв, что на обратном пути ты им положишь уйму народа, тебя действительно усыпили в том кабинете и записали в мозгу дорогу назад, подключив твою собственную память о прежних акциях. Потом тебя подбросили в портал, лишь чуть-чуть не рассчитав момент пробуждения. У тебя, кстати, не было там галлюцинаций? Явления образов из прошлого, — он пристально смотрел мне в глаза, — это бывает, когда суют лапы в память…
— Были, — нехотя признался я, косо взглянув на Жен. Она уже перебралась за параллельный компьютер, чтобы разобраться там без помех в “своей” информации.
— Скинь-ка сразу и мне все это, — попросил Алекс, понимающе опуская расспросы.
“Черт возьми, — подумал я, — а ведь не одни прихлебам добираются у нас до высших государственных постов!” Что ни говори, а советник своим аналитическим умом способен был внушить восхищение.
— Тогда встает вопрос, кто это такие? — Я уже не сомневался, что он сейчас в два счета расщелкает и эту загадку. — Кто заинтересован в том, чтобы оклеветать в наших глазах Лосева и ГЦПД? Кому нужно запудривать нам с тобой мозги баснями про инопланетян и про их махинации с инфинитайзером? И главное — зачем?..
Я даже затаил дыхание в предвкушении исчерпывающих ответов, но тут выяснилось, что и Алекс всего лишь человек, а не аналитическая машина.
— Какой смысл гадать? — спросил он. — Когда у нас имеется возможность выяснить это простейшим способом, которого от нас никак не ожидают. Они представили У68 как вотчину ГЦПД. И, значит, уверены, что я уж точно туда не сунусь — ни под каким видом. А я вот возьму и сунусь. Причем официально. И не откладывая в долгий ящик.
С этими словами он поднялся:
— Отправлю-ка я туда своих молодцев, — заявил он с плотоядной улыбкой. — Прямо по твоим горячим следам!
Сегодня Игорь Каменский шел на задание без привычных эмоций; не было ни азарта, ни колючего холодка под ложечкой. Хотя Александр Васильевич, давая инструкции, не скрыл от него, насколько важна эта акция на У68, и Игорь видел, как советнику хочется закрыть глаза на свое нынешнее высокое положение, чтобы, как встарь, самому руководить операцией. Да и неудивительно: по данным, полученным советником по собственным секретным каналам, именно на У68, прикрываясь госрежимностью, занимались разработкой мантры. Генерал Лосев, узнав об этом, не стал возражать против жестких санкций, хотя даже Игорь заметил, что тот в последнее время не слишком-то благоволит Гору и не склонен поощрять его инициативу.
Собственное олимпийское спокойствие смущало Игоря, приводя его в недоумение: до сих пор он не жаловался на оперативное чутье, да и в Александра Васильевича верил — поболее, чем в генерала. Но рабочее состояние, когда весь организм собран и каждый нерв звенит, готовый к молниеносной реакции, не приходило. Чего уж там скрывать — он отправлялся на У68 во главе своей оперативной группы в таком настроении, словно им предстояла воскресная прогулка в парке или, учитывая снаряжение, тренировочный марш-бросок с полной выкладкой.
Он загрузился в портал вместе с пятью бойцами, заранее отдав приказ активировать защитные поля. Не забыл и о своем: опыт — лучший учитель. Запах озона наконец-то слегка взбудоражил кровь, пробудив рефлексы, наработанные годами. Оставалось только “прыгнуть” на место.
И они “прыгнули”.
Оказавшись в приемной камере на У68, бойцы меткими выстрелами обезвредили парализаторы, в то время как Игорь Каменский сунул в паспортное устройство карточку — не свое удостоверение, а специальную ксиву с “прерывателем”. От них — нежеланных гостей, находящихся в портале, можно было избавиться простейшим способом — в мгновение ока переправив их отсюда к чертовой матери — в какие- нибудь отдаленные миры. В том, чтобы воспрепятствовать этому, состояла функция прерывателя: он испускал особый шоковый импульс, парализующий электронную систему.
“Вот тебе и прообраз мантры”, — подумал Каменский, ощутив свое запястье непривычно голым без коминса. Оперативники по его знаку открыли мощную магнитную дверь — сделано это было простым толчком, поскольку автоматика “уснула” и неприступные запоры размагнитились. Затем они выскочили в помещение, напоминающее обилием растительности чуть ли не джунгли.
