Мое вероломное сердце бешено заколотилось от радости, а ноги все еще дрожали от пережитого наслаждения.
Бью сел на корточки, потирая нос.
— Я должен задать тебе тот же самый вопрос. Бетсэйби, почему ты ушла? Это не безопасно.
Я не могла объяснить ему этого. Покачав головой, я одернула сорочку. Мне хотелось разозлиться на него, но больше всего мне хотелось кинуться в его объятия и поцеловать, ощутив как его горячее тело прижимается к моему.
— Как… как ты попал сюда?
Бью глянул на окно.
— Я вскарабкался по оконной решетке. Впредь тебе следует проверять закрыты ли окна.
Как он смеет выговаривать мне?
— Один из твоих собратьев в гостевой спальне, — ответила я, чувствуя, как заливаюсь краской. О Боже стонала ли я во сне? И что было слышно Джеремаю?
— Так вот как ты вернулась в город, — сказал Бью, найдя свой телефон и двинувшись к моей стороне кровати. Он улыбнулся мне. — Умная штука этот телефон.
Как только Бью приблизился, я свесила ноги с кровати и отошла в противоположную от него сторону. Мне требовалось сохранять между нами дистанцию. Ноги все еще были как желе после его «будильника», а тело жаждало повторения.
— Бью, держись от меня подальше.
Он улегся на кровать.
— Бетсэйби, скажи мне в чем дело. Разве я сделал больно тебе прошлой ночью? Напугал?
— Ничего подобного, — сказала я. — Прошлая ночь была… превосходной. — Потрясающей. Сногсшибательной. Изумительной. Я не могла сказать ему этого, иначе бы он никогда не ушел.
Я промолчала, не в силах раскрыть Сарин секрет.
— Жизель — дрянь, Бетсэйби. Она использует людей. — Он приблизился ко мне и встал на колени рядом с кроватью. — Позволь мне помочь тебе.
— Ты не можешь мне помочь, Бью, — произнесла я тихим, преисполненным боли голосом. — Пожалуйста, уходи. Я больше не хочу разговаривать об этом.
— Бетсэйби…
— Прошу тебя, Бью, просто иди. Если бы я с кем и была, так это с тобой. Но я ни с кем не могу быть, поэтому, прошу тебя… оставь меня в покое.
Бью потянулся ко мне, чтобы коснуться моей щеки, но когда я отвернулся, он одернул руку, словно обжегся. Его голос смягчился:
— Я собираюсь выяснить, чем Жизель держит тебя, и исправлю это. Я заявил на тебя свои права. А когда член Альянса клеймит женщину своей меткой, лучше ничему не становиться на его пути.
Он бесшумно пересек комнату и плавно выскользнул из открытого окна. Я услышала приглушенный звук его шагов лишь, когда он достиг тротуара, а затем наступила тишина.
Уже назавтра Жизель допустила меня к работе, одев в одежду, которую она выбрала сама: розовый свитер с воротником «хомут» и длинную юбку.
— Надо скрыть следы от укусов, — сказала она. — Ты же не хочешь, чтобы кто-то увидел, что Бью пометил тебя. — Ее губы сжались в тонкую линию. — Неоднократно.
От ее слов я густо покраснела и вспомнила, как накануне вечером проснулась от того что Бью ласкал меня языком меж бедер.
Я налила себе еще одну чашку кофе и села за свой стол. Он был завален бумагами, в которых нужно было разобраться, и анкетами клиентов, чьи данные требовалось обновить.
За Сариным столом сидела Мэри из ночной смены. На ее голове были наушники, и она тихо гнусавила песню Бон Джови, работая на компьютере. Я бы улыбнулась, если бы все не было так грустно.
Мне захотелось расплакаться.
Мой почтовый ящик тоже был полон. Я начала разбираться в сообщениях, пропуская письма от клиентов. От Бью пришел емэйл в три утра, я удалила его не читая. Окончательный и бесповоротный разрыв — лучшее средство по избавлению от бывших… и по исцелению разбитого сердца.
Еще мне пришло четыре письма от Джейсона Картланда. Милые письма, написанные просто, без всякого официоза. Я прочитало первое:
Во втором письме говорилось:
Это письмо вызвало у меня слабую улыбку.
Пока я читала, пришло еще одно письмо. Снова от Джейсона? Я подавила вспышку раздражения.
В шоке, я оторвалась от монитора компьютера и увидела его в приемной агентства, с «БлэкБерри» в руках. Он улыбнулся и помахал мне КПК. Я снова была поражена его красотой и тем, как он кардинально отличался от Бью. Лицо Бью было суровым и сексуальным из-за резкоочерченных черт, делающих его игривую улыбку еще более волнительной. Угловатые черты римского легионера, знающего, чего он хочет, и идущего к этому напролом.
Джейсон был его полной противоположностью. Его черты лица были утонченными, идеальными — ему не ломали нос в барных драках, и он использовал средства для укладки волос. Его серый костюм был безупречен, светло-розовый галстук добавлял игривую нотку его костюму… и превосходно сочетался с моим свитером.
Я негодующе посмотрела на дверь кабинета Жизель, затем жестом показала Джейсону, чтобы он прошел.
— Я не заметила тебя там, — сказала я и поморщилась, поняв, что произвела неприветливое впечатление. Насыщенный запах «Олд Спайса» тут же испортил мое настроение.
Он ослепительно мне улыбнулся.
— Я слышал, ты была больна. Надеюсь, тебе полегчало?
Я кивнула и указала на один из ближайших стульев.
— Жить буду. — На самом деле, мне хотелось залезть в кровать и больше никогда из нее не вылезать. Но Джейсон ожидал услышать не это, поэтому я фальшиво улыбнулась и как всегда сделала вид, что ничего не случилось.
— Я рад. — Он наклонился над моим письменным столом и, взяв мою руку, поцеловал ладонь, глядя мне в глаза.
Подавив желание отдернуть руку, я холодно ему улыбнулась.
Джейсон отпустил меня и сел на стул, стоявший напротив моего стола.
— Услышав, что ты вернулась, я решил узнать заинтересована ли ты продолжить с того места, где мы остановились. Обещаю не кусаться, если только сама не попросишь.
Свидание? Прямо сейчас? От этой мысли мне захотелось расплакаться.
— Может, как-нибудь в другой раз? — спросила я, пытаясь улыбаться и потерпев в этом неудачу. — Я еще не совсем поправилась. — Сев за стол, я открыла его профайл и перелистала страницы. — Уверена, что смогу найти тебе кого-нибудь другого, если ты страдаешь от одиночества. Я знаю прекрасную гарпию…
Он дотянулся до меня через стол и вновь взял меня за руку, тяжелый запах одеколона ударил мне в нос.
— Мне не нужен кто-нибудь другой, — сказал Джейсон, приняв приторно-любезный вид, но глаза выдавали его напряжение. — Я хочу, чтобы ты провела время со мной, чтобы мы смогли лучше узнать друг друга, и чтобы я смог стереть это грустное выражение с твоего лица.
Я вытащила ладонь из его хватки. Но он был таким милым, что я почувствовала себя сукой.