на вид образ целомудрия или нестяжательности, втайне делаем противное и, распростирая завесу ужами грехов, иной образ отпечатлеваем в себе, а иным прикрываемся сверху, притворною наружностью придавая честный вид скрытному стыду и обманом уловляя взоры людей, чтобы прославиться благочестием и добродетелию, тогда под завесою тайн к укоризне нашей то, что, если откроется, заслужит осуждение.
Ибо как добродетель, совершаемая втайне, имеет похвалу от Бога, а совершаемая явно, громко провозглашается, так и пороку, пока сокрыт, угрожают только наказание и мучение, а когда обличен, готово конечное осуждение. Но хотя здесь не явны таковые развращенные начинания, прикрываясь благочестною наружностию, однако же непременно обнажены будут там, когда отнимется у них мнимая их слава, обнаружится же и сама собою воссияет истина. Ибо о них–то, может быть, говорит Исаия: «Господь открыет срамоту (?? ?????) их в день он» (ср.: Ис. 3, 17–18). Но упражняющиеся в добре не все таковы, хотя некоторые для уловления славы человеческой звание благочестия проходят нечисто. И по причине обманщиков не должно клеветать и на рачительных. Ибо действительно посвятившие себя добродетели и делами не солгавшие своему обету, но и сокровенное уподобившие видимому, у которых наружность служит истолкованием самой вещи и которые не кажутся только тем, за что выдают себя, но, какими именуются, таковы в действительности или стараются лучше, не во мнении других, но сами в себе, таковыми быть, при помощи все Испытующего, даже и глубины сердечные, и Воздающего каждому по собственным его делам, а не по предзанятому о Нем понятию. А с другой стороны, и из них также некоторые уклоняются от истинной цели, превозносясь и думая, что собственными силами усвоили себе украшение добродетели.
Глава 10. Ибо редкое и крайне трудное дело — понести величие добродетели, не превознесшись мыслию, не надмившись преуспеяниями, пребыв смиренным и, как говорит некто, бесквасным, потому что бесквасное и вблизи огня не надувается, но пребывает в смиренном виде и скромно о себе думающий не превозносится, упражняясь в добродетели, благоговением удерживаемый от надмения кичливости. Им Законодатель дает совет иметь пред очами страх Божий, приставив его навсегда пестуном неразумного превозношения и святым наставником в целомудрии. Ибо повеление на краях ризы делать кисти из «прядения синяго» (ср.: Чис. 15, 38) и взирающим иметь в этом всегдашнее напоминание о Божественных заповедях, как мне кажется, знаменательно дает разуметь сие самое, потому что как кисть — начало ризы, так начало премудрости — страх Господень.
Посему его–то должно искать на всякой вершине добродетели (потому что вершины скользки, маломысленных совращают в высокоумие), чтобы, непрестанно колеблясь пред очами души, сдерживал он от надмения преуспеяниями и научал доблестного, что хотя и сам он исткал себе ризу, однако же Бог дал ему мудрость для такового исткания; и Виновнику познания, а не делателю подобает приписывать всю силу.
Таким образом и добродетель будет блистательнее, будучи признаваема делом Божиим, и приобретение ее для приобретающего пребудет приводимо в безопасность страхом Божиим, как всегда охраняемое благоговением к Самому Богу нашему. Ему слава и держава вовеки! Аминь!
Мысли, которые могут человека отводить от тленного и прилепляют к нетленному
Вот лучший и краткий путь к добродетели: бегство от мира.
Вожделевающему нетленного надлежит ни во что вменять тленное.
Если желаешь Истинной Жизни, ожидай всегда человеческой смерти.
Возненавидь настоящую жизнь, ибо, смотри, колесо ее вертится без порядка.
Не вожделевай благ, которых употребление минуется и обладание которыми утрачивается.
Смейся над теми, которые во всем благоуспешны, а сострадай к тем, которым во всем неудача, ибо первое ведет к награде, а последнее — к любомудрию.
Упражняйся в терпении, в каком, как знаешь, подвизались мученики, потому что и от нас требуется свидетельство совести.
Всему предпочитай душу, и путь добродетели совершится тогда без труда. Все тленно, а душа бессмертна, потому тленному надлежит предпочитать бессмертное.
Будь готов к скорбям, и приобретешь большую пользу.
Проси у Бога не приятного, но одного полезного. Если попросишь первого, Бог не даст, а если и получишь, оно пропадет.
Не порицай нищеты, потому что соделывает подвижника неразвлекаемым в исполнении Закона.
Не веселись при богатстве, потому что заботы о нем, всего чаще и против воли, отлучают человека от Бога.
Близок конец, да готовится ленивый к понесению наказания.
Недалеко до жатвы, поэтому душевную ниву очистим от терния.
Ничто не сокрыто от Судии, поэтому напрасно стараемся грешить скрытно.
Прежде людей стыдись Ангелов, потому что при нас их много, и устраняй себя от всякого постыдного поступка.
Заботливо помышляй о весах Судии и выбрось из себя всякую, какая есть в тебе, примесь житейских покушений.
Праздность и покой почитай для себя вредом и спеши сделать что–либо такое, что потребуется от нас.
Помышляй всегда о непостоянстве настоящей жизни, и ничто в ней не в состоянии будет развлечь тебя.
Да не услаждают тебя земные веселости, которые временны, это — уда, как рыбу, приманивающая и уловляющая душу.
Старайся не впадать в искушения, а если впал, покажи мужество.
Никогда не презирай проливающего слезы бедняка, чтобы не презрены были слезы твоей молитвы.
Любомудрие, сие самое преимущественное достояние людей, хочет одно пребывать и с одним приобретшим его.
Добродетель — Божий хитон; научись исткать ее, и будешь облачающим Облачающего тварь.
Что на земле, то похищается татями. Ты делай Небесное, ибо сие недоступно перстам похитителей.
Должно отказаться от роскоши, потому что вовлекает в дела, от которых после трезвения бывают воздыхания.
Всего лучше гнушаться плотолюбивых помыслов, потому что и тело растлевают, и душу оскверняют.
И земные блага не без трудов достаются, почему же уклоняемся от благ Небесных по причине трудов?
Хочешь ли без труда творить добродетель? Рассуждай о труде, что он временный, а о награде, что она вечная.
Все истаивающие от желания удовольствий неприличных пусть рассуждают о кратковременности наслаждения и о продолжительности наказания.
В какой мере нечиста жизнь, в такой же и душа делается скотскою; и плакать должны дошедшие до этого, как повредившие разумную силу, и притом сами от себя.
Все почитай тленным, и добродетель только — нетленною.
Пренебреги всем прочим, что делает человека скотоподобным и делай то одно, что может соделать тебя Небесным.
Прилагай попечение о добродетели, потому что она любомудрием обновляет Адама.
Владеешь чревом? Владей и языком, чтобы, когда остаешься рабом одного, и освобождение от другого не было бесполезным.
Люби Бога, не будь же паче сего пристрастен к своим, чтобы тебе не оказаться, по слову Его, хотя бы и не желал ты, недостойным Его.
Будь терпелив в скорбях, потому что венцы подвизающимся в них.
