нападение в лесу могло быть одним из звеньев в хитроумном плане маркиза, если верны слухи, что связывают его с лесным братством. Кстати, в этом мире существует полигамия, то есть многоженство, так что дворяне, да и не только они, могли иметь столько жен, сколько способны прокормить и про… ну это не важно. Обычай хоть куда, до него нашему миру еще очень далеко.
Что касается лесного братства, это весьма разветвленная разбойная сеть, занявшая практически все леса королевства. А если учесть, что большую часть территории страны занимают лесные массивы, то понятно, почему они неуязвимы. Шайки обычно не превышают пятнадцати – двадцати человек, дабы не делить добычу на совсем мелкие части. Лесные братья имеют своих сторонников – они же осведомители – в городах, поселках, даже замках дворян, иначе бы не могли так эффективно действовать. Королевские войска, привычные к открытому бою с врагами, не могут справиться с бандитами, если только не удается застать врасплох, что бывало довольно редко. А тайных служб, способных уничтожить бандитов на корню, нет, или они в зачаточном состоянии.
Еще более серьезная организация – Клан убийц. Даже по названию можно судить о той работе, которую они выполняют, а кроме того, занимаются кражами и похищениями. Работают практически без ошибок и берут весьма дорого, а их репутация такова, что встречи с ними опасаются не только купцы и ремесленники, но и дворяне. Их отличительная черта – обезображенные лица. Шрамы, нанесенные искусными врачами, скрывают истинный лик человека и позволяют оставаться неузнанным. Это относится к рядовым исполнителям, верхушка клана чинно сидит в Фаррабе, делая руками своих людей всю черную работу.
Эти и еще некоторые сведения мне доставляла Эная, с которой у нас наладился полный контакт и взаимопонимание. Все, что я узнал за этот месяц, постепенно привело меня к весьма дерзкому, но вполне реальному плану. Последние дни я занимался проверкой полученных сведений и только сегодня мог окончательно сказать, что готов к решительным действиям. Тянуть дальше нельзя, если не хочу сидеть нахлебником у барона всю жизнь.
Дело в том, что я нашел-таки источник обогащения, и нашел, как ни странно, практически под боком. Правда, решиться на такое мог, наверное, только отчаявшийся человек или полный «отморозок», но, по здравом размышлении, становится ясно, что заработать денег, много и сразу, другим способом невозможно. А так я только осуществлю на практике старый лозунг, изобретенный на заре века, правда, в другом мире, но от этого не потерявший своей актуальности здесь: «Экспроприация экспроприируемого». Он прост, как и все гениальное, требует умной головы, умелых рук и навыка в делах подобного рода.
Этот сорокалетний воин двигался легко, как юноша, опровергая утверждение о том, что после тридцати пяти люди теряют часть скорости и реакции. Вряд ли он об этом слышал, его меч мелькал в воздухе как прутик, не давая времени на раздумье. После пятнадцати минут боя спина становилась мокрой, а по лицу катился пот.
Я не думал, что найду спарринг-партнеров для тренировок практически сразу, но тут вмешался случай. Гуляя как-то вечером у реки, я заметил маленькую девчонку, которая не могла вылезти из воды. Течение затягивало ее все сильнее, а поблизости никого не было. И только когда, промокшие насквозь, мы с ней вылезли из реки, прибежала перепуганная до смерти мать. Следом примчался ее брат, как потом выяснилось, служивший у одного дворянина в дружине и приехавший отдохнуть от ратных дел. Об этом он мне рассказал потом, когда пригласил к себе. Своей семьи у него не было – только сестра и ее дети, в которых души не чаял. За спасение племянницы воин готов был служить мне всю жизнь. Немного поразмыслив, я решил воспользоваться его услугами, и с того дня воин вместе со своим товарищем, тоже дружинником, каждое утро приходил в небольшую рощицу, где я их ждал.
На тренировках я изводил себя до предела. Рубились на мечах, саблях, топорах, бились без оружия. Кроме того, воин обучал меня владению луком. Я в кровь посбивал запястья и пальцы, но до более или менее приличного владения было еще далеко.
Тренировки продолжались по четыре-пять часов каждый день, оба дружинника валились с ног вместе со мной, но упорно продолжали занятия. Им самим наскучила размеренная жизнь вдали от привычных дел. Заодно я узнал, насколько хорошо владеют оружием здешние воины, из тех, кто посвящает этому занятию всю жизнь. Как и следовало ожидать, весьма неплохо, хотя какого-то особенного искусства не увидел. Легенды о непобедимых богатырях легендами и остались. Привыкли мы верить любым сказкам, не важно, насколько достоверен источник, лишь бы было складно наврано, а о чем – какая разница. Будь то китайский Шаолинь, японские ниндзя или наши чудо-богатыри.
Несколько лет назад мы с друзьями создали новую систему подготовки, позволяющую работать любым видом холодного оружия и голыми руками. А также обращаться с огнестрельным оружием. Систему проверили в многочисленных «командировках» и остались довольны. И сейчас я вновь убедился в ее работоспособности. Из большинства схваток выходил победителем.
…Кухня находилась прямо под моими апартаментами, что было весьма удобно. Игнат, главный повар, благосклонно относившийся к человеку, который от его кулинарных изысков не оставляет на тарелке даже крошки, приветливо кивнул. Гостю хозяина он старался угодить: мне шло самое лучшее и в больших количества, а готовить здесь умели, в этом я успел убедиться. Одно мясо могли приготовить сорока способами. Только вчера я с изумлением отметил, что за прошедший месяц поправился, и это несмотря на изнуряющие нагрузки.
Но сегодня мне кусок в горло не лез, сегодня меня терзают сомнения, возникающие, как правило, перед делом. Правильно ли все рассчитал, не забыл ли какой мелочи. По опыту знаю, что предугадать наперед все нельзя, и самые, казалось бы, отточенные планы дают сбой из-за мелочи.
Выбранный мною способ быстрого обогащения называется просто – экспроприация, иначе – кража. Но красть надо с умом и только у тех, кто сам занимается подобным делом, а значит, не станет распространяться о произошедшем и жаловаться властям.
Я решил ограбить лесных братьев. Ту шайку, что сидит в ближнем лесу и делает набеги на караваны и обозы. Но просто так в лес не придешь и не скажешь: «Гоните монеты!» Хотя бы потому, что подобные слова некому говорить – бандиты не сидят всем отрядом и не ждут гостей. Пришлось потратить много времени, для того чтобы обнаружить людей, связанных с ними. Где искал? В злачных местах – кабаках, трактирах, постоялых дворах. В один такой кабачок я приходил ежедневно, точнее, ежевечерне. Садился в углу и наблюдал за посетителями, не спеша поглощая великолепную воблу и раков, подаваемых к легкому пиву. За это время ко мне привыкли и перестали приставать с расспросами, таким образом я получил возможность наблюдать за происходящим, оставаясь в тени.
И вскоре заметил среди завсегдатаев пару парней, так же, как и я, приходивших посидеть в кабачке. Они мало пили, не встревали в драки, частенько вспыхивающие из-за пустяков, внимательно смотрели и слушали, рыская глазами по залу. Ни одеждой, ни поведением от остальных они не отличались, но рыбак рыбака видит издалека. Словом, я их заметил и попробовал прикинуть, почему они так настойчиво липнут к тем, кто только что приехал сюда и зашел промочить горло. Интерес к новичку? Возможно. Но зачем тогда напиваются с ним до чертиков, вернее, спаивают его? Ответ может быть один: это разведка лесных братьев, и вынюхивает она, чем можно поживиться. Всякую мелочь вроде ремесленников, везущих товар на продажу, и мелких торговцев пропускает – им нужен куш посерьезнее. И сегодня у меня есть шанс внести ясность в этот вопрос, потому что к барону приехали несколько купцов, причем без товара, но с охраной. О чем это говорит? Правильно – едут с деньгами. Охрана довольно солидная – десять человек да еще слуги. А слуги тоже люди, им надо отдохнуть после тяжелой дороги. Зайдут в кабак и попадут в поле зрения тех парней. Мне останется только проследить за ними и выяснить, где находится атаман ватаги, ибо только он может рассказать о месте захоронения тайника. А там как выйдет.
…Сидя на кровати, я разглядывал свое небогатое вооружение: два кинжала, топор и никуда не годный, кроме переплавки, меч. Отложил его и начал одеваться. Свой наряд давно сменил, джинсовые брюки и рубашка остались в тайнике: носить их – значит светиться, как фонарь в ночи. Вместо них надел простые холщовые брюки, кожаную безрукавку. Натянул полусапоги, тоже из кожи – наряд для этих мест самый обычный.
Солнце давно перевалило за полдень, длинные тени от стен замка накрыли двор. Оттуда доносился бодрый голос сотника баронской дружины. Звали его Витас. Он старательно гонял молодых воинов, не давая спуску никому, и ревностно следил за порядком.
Я вышел во двор как раз в тот момент, когда взмыленные парни бегали по кругу с тяжелыми мешками
