возьмет то, что тот возит с собой везде и всегда. Восковой ключ от главного хранилища. По восковому слепку мастер в присутствии короля делает один железный ключ и только им можно открыть пять дверей, ведущих в хранилище. Если открывающий хоть раз ошибется в последовательности действий, то вся казна ухнет в небытие. Так что в случае опасности королю достаточно просто сжать в руках восковой слепок и все. Где находится второй, не знает никто, кроме самого короля. Конечно, двойник неминуемо погибнет… а может, и нет, ведь в тот момент рядом будут люди маркиза.
Это самый простой способ добыть необходимое, и Корхан не хотел, чтобы он провалился. Надо хорошенько поработать с бунтарем-пленником. Имея в руках его женушку, следует дать понять, что ее безопасность зависит только от его поведения. Само собой, обоих ждет в конечном счете смерть, но об этом им знать совсем не обязательно.
Маркиз придвинул к себе лист бумаги с подсчетом войск у него и короля.
Каждый день он долго смотрел на лист и все не верил своим глазам. Армия короля насчитывает семь тысяч человек. Его сторонники могут выставить еще столько же. Всего – четырнадцать тысяч воинов. У маркиза уже было пять тысяч да три тысячи лесных головорезов, к тому же семь тысяч степняков и около тысячи фаррабцев. В общей сложности – шестнадцать тысяч. Шестнадцать! Не горожан и крестьян, только и способных зарезать кухонным ножом соседа или поросенка на праздник, не новобранцев, путающих правую и левую руки, а опытных воинов, не расстающихся с оружием ни днем, ни ночью.
Двадцать лет он шел к этому, начав еще шестнадцатилетним мальчишкой, только узнавшим родовую тайну. Двадцать лет он по крохам собирал войско, прикидываясь бабником и бунтарем. Он терпел ненависть и зависть соседей, косые взгляды влиятельных особ, сквозь зубы цедивших его имя. Терпел смешки в спину и откровенную издевку в лицо, терпел даже похабные песенки, распеваемые скоморохами на базаре. И вот теперь появился шанс отомстить всем разом. Ради этого стоило жить и бороться!
Как только он сломит Ника Агата и заставит выполнять свою волю, как только подойдут войска его друзей, можно начинать общее выступление. В нужный момент люди Клана уничтожат первых военачальников короля, лесные братья перекроют дороги и тогда можно давать сигнал степнякам. Они вторгнутся с востока, а фаррабцы с юга. Войско короля начнет метаться в стремлении залатать все дыры, но тщетно. Тогда придет время вводить в бой его собственное войско. Мирон будет разбит и уничтожен, а на смену узурпатору придет тот, у кого отняли право называться королем еще триста лет назад.
Маркиз отложил бумагу в сторону, потянулся и легко встал на ноги. Пора навестить эту прелестницу, жену несчастного Ника. Ей, видимо, скучно в полном одиночестве, а он сможет развеять тоску. Недаром ведь за ним закрепилась слава самого большого бабника королевства. Он поддерживает ее всеми силами, и не только постельными подвигами, но и умело распространяемыми слухами. Пока это ему на пользу.
Корхан шел к покоям молодой пленницы, предвкушая удовольствие от предстоящего общения и от очередной победы. Надо уметь совмещать приятное с полезным.
Света сидела на краю огромной кровати, сложив руки на коленях и сильно сжав пальцы. Глаза неотрывно смотрели на стену. Оцепенение, напавшее с того момента, когда грубые руки схватили ее и бросили в седло, не проходило. Все, что было после, промелькнуло перед глазами, словно плохой сон.
Сразу после приезда ее проводили в баню, где три дородные женщины средних лет, сломив слабое сопротивление, сняли с нее одежду и усадили в огромную ванну. Долго терли мягкими мочалками, намыливали приятно пахнущим мылом. Потом вытерли досуха и стали втирать в распаренную кожу какое-то масло с чуточку дурманящим ароматом. При этом откровенно разглядывали обнаженное тело и восхищенно цокали языками. Затем проводили в комнату, накормили, налили бокал вина, от него почти сразу потяжелела голова. И оставили в покое, заперев на ключ.
Света со страхом ждала, что будет дальше. В душе теплилась надежда на спасение. От тягостных дум отвлек шум шагов в коридоре. Она сильно вздрогнула и крепче сжала руки.
Дверь открылась, и в комнату вошел высокий человек, лет тридцати, с красивым лицом и стройной фигурой. Немного худое лицо, обветренные скулы. Глаза незнакомца смотрели строго, но без злобы. Он с интересом разглядывал пленницу.
– Как вы устроились? – Его взгляд скользнул по столу, где в полной неприкосновенности стояли две вазы с фруктами и сладостями. – Даже не попробовали ничего? Зря.
Света вздрогнула. Хотела встать, но странная слабость сковала все тело.
«Опоили!» – мелькнула мысль.
– Что вам надо от меня? Что вы хотите?
– Что надо? Многого, моя милая. Но прежде позволь представиться. – Он склонил голову. – Мое имя – Мэд. Мэд Корхан, или, если угодно, маркиз Корхан.
Услышав имя, наводящее страх на многих в королевстве, Света непроизвольно вздрогнула и отпрянула назад.
– По какому праву вы пленили меня и моего мужа? Вы ответите за это перед королем!
Слова не произвели ни малейшего впечатления на маркиза. При упоминании о короле он презрительно сощурился и бросил:
– Я взял вас по праву сильного. Что же касается вашего мужа, он гостит у моего друга. Смею уверить, ему оказан неплохой прием. И от того, как вы будете себя вести, зависит благополучие вашего драгоценного супруга. Я ясно выражаюсь?
Света почувствовала, как дрожат ее губы, а на глаза наворачиваются непрошеные слезы. Глядя на довольно улыбающегося маркиза, выкрикнула:
– Наши друзья освободят нас!
Угроза не произвела никакого впечатления на маркиза. В его глазах разгорался огонек желания, Корхан подошел к пленнице вплотную, сильные руки обхватили ее плечи.
– А теперь слушай, крошка, внимательно. Если будешь сопротивляться, твоего отважного рыцаря раздерут на куски, а каждый кусок скормят дворовым псам. Поняла?
Маркиз все сильнее давил на плечи, подталкивая к кровати. Света, запуганная угрозами, опомнилась только, когда ноги уперлись в край кровати. Она попробовала оттолкнуть маркиза, но легче, наверное, было оттолкнуть стену. Сильные руки крепко держали ее, она ощутила его губы на шее. Потом они прильнули к ее губам, и долгий поцелуй заставил Свету застонать от бессилия и отвращения.
– Не хочешь по-хорошему?
Его руки скользнули вниз, коснулись бедер и пошли обратно, задирая подол платья. Слабый стон слетел с ее губ. Маркиз опрокинул девушку на кровать и сильным рывком разорвал платье. Света почувствовала, как чужие руки сжали обнаженную грудь.
– Не-ет! Не… не надо!
Она хотела вырваться, но маркиз легко удержал ее и приник губами к груди. Чувствуя, что вот-вот он войдет в нее, Света забилась в сильных руках. Маркиз овладел пленницей и, рыча от удовольствия, начал ритмично двигаться, наслаждаясь молодым телом, стонами и криками жертвы. От боли, ужаса и омерзения девушка потеряла сознание.
…Так началась жизнь в плену. Корхан был большим знатоком постельных забав и, получив новую игрушку, наслаждался от души. Больше Света не сопротивлялась. Молча терпела домогательства, позволяя делать с собой все, что заблагорассудится.
Но маркиз бывал у нее по два-три часа в день, да и то не всегда. В остальное время Света была предоставлена сама себе. Гулять ей разрешали только под бдительным присмотром трех женщин, следивших за каждым шагом пленницы. Ее хорошо одевали, кормили, подавали лучшие вина. Света могла спать сколько угодно и когда угодно, но сон не приносил облегчения.
В любой момент мог заявиться маркиз, молча повернуть ее в удобную позу и изнасиловать, а потом уйти, похлопав по обнаженным ягодицам со словами: «Молодец, девочка».
Подобные визиты приводили ее в ужас. Она старалась скорее смыть следы похотливых рук, терла щеткой нежную кожу и захлебывалась слезами. Гордая и сильная девушка, привыкшая к иной жизни, не могла смириться с положением рабыни-наложницы у средневекового феодала.
Но положение было безвыходным. Николай в плену, причем маркиз постоянно твердил, что своим послушанием и хорошим поведением в постели она сильно облегчает тому жизнь. При этом он мерзко ухмылялся и похлопывал ее по щеке.
Никто не знал, куда они исчезли. Ни друзья, ни герцог Владин не могли что-либо предпринять,
