Оксана выпрямилась, сжимая в руке потемневшую веревку. Один конец уходил в кусты, а второй к деревьям. Веревка была натянута как струна. Над головой что-то щелкнуло.
– Ай! – Оксана отдернула руку и посмотрела на пальцы. – Обожглась…
Сверху громко зашелестела листва, затрещали ветки. С деревьев на нас падало огромное бревно, усеянное в верхней части железными гвоздями. Бревно висело горизонтально на двух веревках, прикрепленных за края. Девчонки растерянно смотрели на веревку, сжимая нелепые букетики, и даже не повернули головы на шум. У меня еще было время отпрыгнуть, но эти любительницы икебаны оказались как раз на пути бревнышка…
Тело, как это стало уже привычным, сработало раньше, чем среагировал мозг. Девяносто килограммов моего веса, да еще двенадцать, добавленных панцирем, рванулись вперед и сбили девичьи тела. От сильного толчка те покатились по земле, я, наоборот, получив обратный импульс, устоял на ногах.
А бревнышко уже рядом, и я не успеваю, не успеваю… Правая рука прикрыла вжатую в плечи голову, ноги согнулись в коленях…
– Бамс-с!
Мощный удар пришелся в плечо, бревно скользнуло по затылку и ободрало запястье руки. Меня с силой зашвырнуло в кустарник, ветки укололи ноги. В глазах на миг вспыхнул яркий фейерверк, потом все померкло. Во рту щелкнуло и стало мокро. Я застыл на земле, не веря, что остался жив, а мозг, ухитрившийся не прекратить работу, уже прикинул, с какой стороны сейчас набросятся.
Но было тихо. Открыл глаза и увидел, как бревно врезалось в дерево. Сухо лопнула веревка, и бревно застряло среди веток. Прямо надо мной, в двух метрах. От поляны с криками бежали Андрей и Денис.
Голова гудела, по правой руке полз липкий и горячий ручеек, плечо отнялось и горело, словно приложили раскаленное железо. Во рту полно крови, это я, растяпа такой, не успел закрыть его, вот зубы и прихватили щеку.
Кое-как встал на четвереньки, огляделся. Ребята подняли девчонок с земли и осматривали, желая убедиться, что с теми все в порядке. Я помотал головой – боль стегала от затылка к вискам. Но вполне терпимо. Вот что значит крепкий черепок. Были бы мозги, точно сотрясение заработал. А их там и в помине нет, иначе не полез бы под деревяшку!
– Артур, Артур, ты меня слышишь? Ты как там? – Голос Лены назойливо лез в уши.
Идиотский вопрос – ну как я здесь? Вот разум потерял, теперь ищу.
Затрещали ветки, ко мне пробирались Андрей и Денис с мечом. Интересно, с кем он собрался биться? А следом Лена в испачканном платье со страдальческим выражением лица.
– Ты цел? – Она нагнулась, голубые глаза смотрели виновато и сочувствующе.
Я сплюнул кровь и попробовал встать. Андрей подхватил под локоть, но я вырвал руку, скривившись от пронзившего плечо огня. Кое-как выпрямился, поднес руку к затылку. На пальцах осталась кровь. Посмотрел на бревно. Острые шипы торчали прямо перед глазами. Ударь эта штука чуть ниже, и мои мозги разметало бы по всей поляне.
Лена отошла в сторону и спросила:
– Больно, да?
«Вот чертова баба! Нет, щекотно».
– А мы как услышали, сразу сюда… Думали, кто-то напал. – Денис возбужденно размахивал мечом.
Я не слушал его, вытирая кровь с лица. Нам повезло: предполагаемая засада ушла на обеденный перерыв или, что вернее, бандиты вообще ушли отсюда. Может, их созвал под свои знамена Корхан и теперь некому пользоваться столь занимательной придумкой. Веревка перегнила и лопнула, кто же допустит, чтобы инструмент был в таком паршивом состоянии.
Я подошел к ребятам, стоявшим у импровизированного стола.
– Может, перевяжешь руку-то?
Света протягивала чистое полотенце. Я посмотрел на руку, кожа сорвана, кровь вперемешку с сукровицей сочилась из раны, капала на траву.
– Обойдусь. – Сорвал подорожник, приложил обратной стороной.
– Мы, наверное, виноваты… – начала Лена. – Но все произошло так неожиданно.
Я молчал, чувствуя нарастающую злость.
– А ты не мог нормально предупредить… – Она сказала это так, словно я наперед знал о бревне и решил их разыграть.
– Ведь сказал же – уйдите.
– Но… но мы думали…
– Не похоже, чтобы вы вообще думали. – Я почувствовал, что рот вновь наполняется кровью. – Ты глянь на это бревнышко. Поставлено специально для беспечных дур.
– Не ругайся! – Лена оскорбленно вскинула голову.
Андрей открыл рот, готовый заступиться за свою пассию. Назревал никому не нужный скандал.
– Хватит!
Сплюнул и покрутил правой рукой – вроде отходит. Но вот синячок размером с само плечо обеспечен.
– Мы даже не думали, что там такое, – вставила Оксана. – Я думала, кто-то веревку забыл случайно, а она оказалась привязанной…
Не желая больше выслушивать объяснения, я пошел к вещам. Вытащил мешок и проверил деньги.
– Я в деревню. Возьму хлеба, соли и сахару. Отдыхайте, но помните, что могут прийти те, кто устроил это милое представление.
Кивнул на бревно, застрявшее в кустарнике. Нечаянно задел языком больную щеку и поморщился.
– Часа через два вернусь.
– Может, я схожу? Или вместе? – предложил Николай. – Ты же ранен.
– Тебе что, заняться нечем? Я в порядке.
Едва не добавил, что чувствую себя гораздо безопаснее вдали от них. Не студенты, а ходячие ЧП. Вечно приходится остерегаться их инициативы, грозящей серьезными проблемами. С ними никаких врагов не надо.
С этими нерадостными мыслями я отправился в деревню.
Дождавшись, пока закипит вода в котелке, Оксана начала бросать туда мелко нарезанное мясо, помидоры, скатанные в трубочку высушенные ломтики теста – местный вариант макарон. Чуть позже следом отправились перец и зелень. Помешивая большой деревянной ложкой суп, она поглядывала на ребят, сидевших у скатерти, расстеленной в тени двух огромных дубов. Лена нарезала хлеб, Света расставляла тарелки, рядом Николай протирал ложки. Денис с Андреем вытаскивали из походных мешков остальные продукты и чистые полотенца.
– Скоро готово будет… Давайте сюда тарелки.
– Мы не рано начинаем? Артур не скоро вернется, все остынет.
– Он же не навечно туда ушел.
– Успеет, – хмуро сказала Лена. – А нет, так остывшее съест, не отравится.
Оксана внимательно посмотрела на подругу, та перехватила взгляд и немного смутилась.
– Занимайте места, дамы и господа, – излишне торжественно произнес Денис и первым сел на щит.
Суп был горячий, но все проголодались и не стали ждать, пока остынет. Оксана присела рядом с Леной, вытерла руки полотенцем и тихо спросила:
– Все дуешься?
– На что?
– Брось, я что, не вижу?
Лена резким жестом поправила волосы.
– Что ты видишь-то?
– Сильно обиделась?
– Он меня не обижал. Просто не терплю хамства.
– Ну да… Между прочим, бревно в нас летело! Не успей он оттолкнуть, мы бы с тобой там и лежали.
