– Ладно, ладно, – не слишком вникая в мои слова, ответил поглощенный мыслью о путешествии в места обетованные вампир. – Ну я полетел. До встречи.
– Стой! Ты куда?! А про меч забыл? Держи свое сокровище!
– Ох, спасибо! – Вампир, приземлившись, схватил меч. – Он у меня совершенно из головы вылетел. До встречи! – раздалось еще раз с высоты.
Ну вот и напарника себе нашел. Только как мы передвигаться будем? По ночам? Ладно, поговорю с Бабой Ягой. Она опытный товарищ, что-нибудь посоветует.
Артем. Не убий?
Да, я непростительно расслабился, увлекшись допросом орка. Повернувшись, я увидел, что на поляне появились еще два действующих лица. Это были парни среднего роста, но достаточно крепкие, чтобы не побояться присоединиться к нашей беседе.
– Привет, Урк! – воскликнул один из них. – Хозяин обещал завтра подъехать, а нас послал пока прибраться.
– Да у тебя гость! – неприятно улыбнулся другой. – Что же ты так неаккуратно работаешь? Хозяин недоволен будет.
– Вот вы и успокойте его, – буркнул орк, – а я погляжу, что у вас получится.
– Ну-у-у, это мы мигом. – Улыбающийся вдруг быстро скользнул ко мне, выбрасывая вперед кулак.
Как я уже говорил, подсознание в моменты опасности берет контроль над телом и начинаешь действовать на уровне инстинктов. Я уже лет десять не посещал секцию дзюдо, но, оказывается, тело ничего не забыло.
Скользнув под летящий в лицо кулак, я рванул нападающего на себя за ворот куртки и, падая на спину, придал пролетающему надо мной телу ускорение ногой. Позади раздался страшный треск. «Бедная телега! Опять тебе не повезло», – только подумал я, как увидел, что подельник пострадавшего выдернул из-за голенища нож и, хищно пригнувшись, пошел на меня. Подняться я уже не успевал и, выдернув из перевязи нож, метнул его в нападающего. Тот попытался увернуться, но ничего не вышло: нож попал ему в плечо. Зашипев от боли, он выдернул нож и бросился ко мне, но вдруг на полушаге остановился, лицо его посинело, и, схватившись за горло, бандит упал на дорогу. Вскочив на ноги, я повернулся к первому нападавшему, но там было все кончено. Он очень неудачно упал на торчащий обломок оглобли. Глянув на так и не сдвинувшегося с места орка, я увидел, что он зачарованно наблюдает за предсмертными корчами раненного мной второго противника…
* * *
Я смотрел на два мертвых тела и прислушивался к себе, но кроме спадающего напряжения после завершившейся благополучно для меня схватки ничего не чувствовал.
Как же так? Нас долго воспитывали (по крайней мере, мое поколение) на примерах классической литературы. Чего стоят одни мучения недоучки-студента Раскольникова, который совершил убийство! Но я не чувствовал абсолютно никаких раскаяний. Может быть, я из тех монстров, что устилали свой жизненный путь трупами? И наклонности убийцы-маньяка дремали во мне до поры до времени? Но за всю свою сознательную жизнь я не припомню случая, чтобы меня тянуло на какое-нибудь серьезное правонарушение, не говоря уже об убийстве. Даже в детских и юношеских стычках, только получив удар, я мог ответить, а до этого всегда пытался разрешить споры мирным путем. Меня нужно было основательно разозлить, прежде чем втянуть в драку. Что же произошло со мной здесь? Может, все дело в том, что я еще не начал воспринимать окружающую действительность как реальность? Все мы видим сны, навеянные каким-нибудь фильмом или книгой, в которых с вами могут происходить самые невероятные приключения, но где-то на заднем плане всегда маячит мысль, что все это ненастоящее и в любой момент вы можете проснуться. Видимо, я действительно еще не осознал до конца, что здесь – такой же мир, где могут запросто убить, но, в отличие от сна, проснуться уже не удастся.
Ну что ж, не будем заниматься психоанализом, а примем все как есть. Тем более что у меня осталось одно неоконченное дело.
Оставив позади совершенно деморализованного Урка (надо же, вот, оказывается, откуда корни к нашим уркаганам тянутся!), я шел по дороге к деревне. Последняя, по словам орка, находилась в двух-трех часах пути. Значит, в деревне мне еще предстоит встреча с главным организатором этого доходного предприятия на большой дороге – деревенским старостой. Поправив перевязи с саблей и ножами, я подумал, что стоит начать брать уроки фехтования, иначе здесь мне грош цена. На метании ножей, пусть даже и отравленных, и борьбе далеко в этом мире не уедешь.
Алекс
Квартировали мы в этой деревне со звучным названием Раздолье уже целую неделю. Приютил нас деревенский кузнец, который жил бобылем с дочкой и сыном. Его дом стоял на отшибе. Деревенские дома и домишки стояли совершенно бестолково, без всякого порядка. Выделялись своей добротностью только дома старосты и его ближайших приспешников. Остальные были похожи на избы какой-нибудь вымирающей деревни российской глубинки. Да и люди в большей своей массе выглядели так же. Создавалось впечатление, что староста, опираясь на избранную кучку приближенных, зажал все население в кулак и творит, что хочет. Единственным человеком, который держался независимо, был кузнец.
Левинский Иван Сергеевич, так звали приютившего нас служителя Гефеста, не был коренным жителем этой деревни, да и этого мира. Как ни уди вительно, но его, как и меня, забросило из моего мира сюда во время гражданской войны. Иван Сергеевич, мелкопоместный дворянин из Малороссии, воевал на стороне барона Врангеля. Во время одной из атак рядом с ним взорвался снаряд. Он потерял сознание, а очнулся уже в этом мире. К сожалению, его ранение было гораздо тяжелее моей легкой контузии, и деревенский знахарь отнял ему одну ногу по колено. Пока его выхаживали, он познакомился с дочкой лекаря и позже женился на ней. Поднявшись с постели, Иван Сергеевич понял, что застрял в этом месте навсегда. Надо было обустраиваться и чем-то зарабатывать себе на жизнь. Из всего, что он знал и умел, тут могло сгодиться только его былое увлечение в юности кузнечным делом. Жена его погибла через несколько лет от бандитов, неизвестно каким образом забредших в эти безлюдные края. Второй раз он так и не женился и коротал свой век в компании сына и дочки.
После моей встречи с Артемом на лесной дороге мы разыскали эту деревню, а тут появился еще один пришелец – Фил. Обменявшись информацией, которую каждый получил из таких невероятных источников, мы решили подождать странного знакомца Фила и хоть немного экипироваться. Мысль осесть в этом месте даже не обсуждалась. Кузнец тоже советовал двигаться на юг, к разгадке этого мира. По словам Левинского, только инвалидность заставила его навсегда поселиться в этой деревне.
Хорошо хоть кресло Фила состояло в основном из металла, и мы, съездив к месту аварии, перевезли его на телеге к кузнице. Иван Сергеевич пообещал выковать нам приличное оружие – без него пускаться в путь было чистым самоубийством. Мое табельное оружие следовало беречь как зеницу ока для крайних ситуаций. В этом мире, застрявшем где-то в Средневековье, достать патроны к автомату и пистолету было невозможно.
Фил с увлечением помогал кузнецу разбирать свою машину и работал молотобойцем, Артем занимался с сыном кузнеца, Сергеем, фехтованием. Мне же до смерти надоело махать мечом, освоив приемы рубки, принятые здесь, и я попросил Дару, дочку Ивана Сергеевича, показать сказочных персонажей этого мира, которые живут поблизости.
– Я даже не знаю, с кого начать, – задумалась Дара. – Может, к озеру сходим? У меня там знакомая русалка живет.
– Нет-нет! – несколько поспешно ответил я. – Русалок я уже видел.
Меня до сих пор не отпускали воспоминания о той безумной ночи на берегу ручья, проведенной с русалкой. Я покинул место моего рандеву с водяным вербовщиком по-английски, не прощаясь, и с той поры старался держаться подальше от больших источников воды, опасаясь законного проявления неудовольствия со стороны Водяного.
– А жалко! – засмеялась ничего не подозревавшая Дара. – Ты бы ей понравился. Она обожает высоких блондинов, а в нашей местности большинство населения какие-то плюгавенькие да смуглые.
Детей кузнец, в отличие от многих помещиков того времени, окончивший одно из учебных заведений Киева, а после служивший в легкой кавалерии, научил всему тому, что знал сам.
Встретившись с нами, Дара и Сергей жадно расспрашивали нас о мире своего отца, то восхищаясь им,
