— Ну что, господин русский? Так вы и слесарь и плотник…
— И лесоруб…
— И преступник. За н-незаконный про-овоз н-наркотиков вы арестованы.
— Это ошибка.
— Судьба-индейка… Так, кажется… — Краузе спокойно-язвителен. — О-обыскать!
Матросы не успевают приступить к выполнению приказа. Их останавливают.
— Господин Краузе, — шелестит «поганка». — Он выбросил… Только что…
— Болваны!
Шапорина поддерживает забинтованную голову подполковника. Раненый лежит на полу посреди салона.
— Ну?! — почти кричит Шапорина, увидев старпома.
— Без изменений, — сквозь зубы отвечает Краузе.
— Состояние весьма тяжелое! — поднимается судовой врач.
— П-п-п-постарайтесь до-отянуть хотя бы до Нью-Йорка, — настойчиво говорит старпом.
— Я знаю… помню убийцу… его лицо… — Глаза подполковника закрыты, он бредит, слова его неразборчивы. — Жить… хочу…
— Успокойтесь… вы еще п-поможете нам, подполковник.
«Авраам Линкольн» входит в Нью-Йоркский порт.
Туман. Сквозь него еле пробиваются фонари маяков. Будто через толстый слой войлока, доносятся сиплые гудки пароходов.
На палубе «Линкольна» напряженное ожидание.
Все пассажиры выбрались сюда. Впереди чужой берег… неизвестное завтра.
Толпа эмигрантов выглядит жалкой.
Три метра до Америки…
Все сосредоточенно вглядываются.
Пришвартовались…
На борт поднимаются таможенники, офицеры в военно-морской форме, сотрудники разведки.
Капитан Джекобе встречает их на палубе, у трапа.
— Господин капитан, приготовьте команду и пассажиров к досмотру.
— Все готово.
— Превосходно.
— Вас проводят…
Перед столом на палубе выстраиваются две очереди: команда и пассажиры.
Начинается досмотр: вытряхивают вещи; подпарывают подкладку; обыскивают карманы; проверяют головные уборы; заставляют снять обувь; выворачивают бумажники. На стол вываливают книги, журналы, брошюры, записные книжки.
Заполняются приготовленные карточки: каждый оставляет отпечатки пальцев.
С одной стороны — команда.
В длинной шеренге — матросы, кочегары, здесь же Петр и Арвид.
С другой — медленно подвигаются пассажиры. Подавленная масса людей.
Капитан останавливает старпома, энергично направляющегося к представителям разведки.
— Господин Краузе, занимайтесь пассажирами.
— Есть дела поважнее.
— Я вызвал врачей, полицию.
— Это по-о-олитическая о-перация.
— Дешевая и опасная игра.
— Игра!.. Борьба… С-сильных людей. С-сильных н-наций. Мир-р содрог-гнется, и н-не ме-ешайте, господин ка-апитан.
— Разве может леопард избавиться от пятен? — говорит Джекобе.
Краузе отстраняет капитана, идет к группе представителей морской разведки.
— Господа, — говорит он громко. — Произошло покушение на жизнь п-пасса-ажира.
— Он жив?
— К счастью, да.
Заострилось лицо Петра.
— Н-и-несите…
Как в хорошо отрепетированном спектакле, на палубу выходят четверо матросов с носилками. Подполковника сопровождает судовой врач.
Носилки проносят сначала вдоль очереди пассажиров, затем медленно двигаются мимо строя команды.
— Не похож?.. Здесь нет? Дальше… Не похож?..
Остановились перед Петром.
— Этот… — почти утвердительно говорит старпом. — Убийца.
— Да.
Офицер разведки:
— Свидетели?..
Раздвигая матросский строй, вперед выходят «поганка» и верзила.
Офицер морщится.
— Все?
Тишина.
— …Отправить в полицию. Свидетелей тоже. Продолжайте досмотр… Господин старпом, благодарю.
— Этот человек не убийца… — Шапорина подошла вплотную к офицеру, говорит тихо, только ему: — Он русский, большевик… Фальшивые документы… Письмо Ленина… Оно на борту…
— Господа! — Словно ток пронзил разведчика. — Этот человек — большевик. Высадка отменяется. Все остаются на борту. Корабль — в карантин.
Стало тихо до боли в ушах.
В следующий миг на Петра навалились, сдавили со всех сторон.
Петр еще пытается отбросить кого-то, вырваться, но руки уже в наручниках.
Петр оглянулся, пытаясь увидеть Арвида. Арвид быстро теряется в матросской толпе.
— Красный!.. — пронесся по палубе визгливый вопль.
Цепь матросов смята. Толпа бросилась на Петра… Так вот виновник их несчастья!..
— Назад! — разрубил воздух старпом. — Ни с места!
Таможенники и полиция кидаются к толпе пассажиров, отталкивают их.
Петра волокут вниз.
Слякотная мгла окутывает корабль, моросит пронизывающий дождь.
На причале, у трапа тормозят грузовики. Солдаты быстро поднимаются на палубу, занимают проходы.
С воем подкатывает санитарная карета.
По трапу спускаются таможенные чиновники, офицеры, с ними Шапорина, четверо солдат с носилками: на них — подполковник.
Буксиры тянут корабль к другому причалу.
Пароход стоит в карантинной зоне порта. Ночь. На причале — зыбкие огни фонарей. В их слабом свете — вдоль всего корпуса — полицейский кордон, в плащах, с дубинками и карабинами.
Издали ветер едва доносит шумы города.
