– На улицу, – скомандовал я и достал радиостанцию. – «Угол-три», это у вас?
– Да, – с небольшой заминкой ответил Ральф.
– Что произошло?
– Да так… потом. Все под контролем. Все отработано.
– «Угол-один», как у тебя?
– Норма, – подал голос Свен. – Зачищены все дома.
– «Угол-два»?
– Тихо. Дороги пусты, – вышел на связь Влад.
Я убрал радиостанцию, потер ладони друг о друга и глубоко вздохнул. Полдела сделано…
На улице стремительно светлело. Силуэты людей стали четче, проступили очертания деревьев на другом конце села.
У ветхой изгороди меня ждали Ральф и Свен.
– Как обстановка?
– Норма. Сорок один труп.
– А что за стрельба? – спросил я Ральфа.
Тот досадливо махнул рукой.
– Да один крендель… приспичило ему, засел на толчке. А на выходе налетел на наших. И ствол с собой прихватил… ну Тихон его и подстрелил.
– Подстрелил… – передразнил я лейтенанта. – Прощелкали нужник. Почему не осмотрели?
– Дак развалюха…
– Ладно. – Я глянул на часы. – Пора. Где Латамир?
– На пустырь увели. Ругается…
– Хрен с ним. Все, начинаем действо!
Свен кивнул, достал внушительного вида тесак и подошел к трупу Юргена. Пинком перевернул на живот, сноровисто отделил голову от тела, вытер лезвие о штанину убитого. Зажал в кулаке отлетевшую в сторону голову и повернулся ко мне.
– Заканчивайте тут.
Я пошел к пустырю, на ходу закидывая автомат за спину. Мне нужны свободные руки.
По селу из дома в дом сновали бойцы с обнаженными клинками тесаков и пехотными лопатами в руках.[23] В дверях они появлялись уже с трофеями – отрубленными головами боевиков.
Латамира трясло. То ли не отошел от сна, то ли замерз на свежем воздухе. Или душа ушла в пятки и отплясывала гопака. Он был босиком, ступни исчезли в невысокой упругой траве, усыпанной жемчужинами росы. Глаза бандита зыркали по сторонам. Рядом невозмутимо стояли Димид и Богуш. На пленника почти не смотрели.
Я в сопровождении Ральфа и Свена подошел к главарю. Тот впился в меня пристальным взглядом, полным ненависти. И страха.
– Вы кто? Из какого отряда? Совсем охерели? Ты знаешь кто?..
– Заткнись! Ты свое откомандовал.
Латамир вжал голову в плечи, сплюнул.
– Тебя достанут.
– Кто? Твои дружки? Виконт, Хирург?.. Или Ролку позовешь?
Я глянул назад. К пустырю сходились бойцы. У каждого в руках одна или две отрезанные головы. Латамир тоже глянул по сторонам, глаза вылезли из орбит, челюсть стала отвисать.
Бойцы шли не спеша, бесшумно, легонько помахивая странными трофеями. Головы покачивались взад-вперед, кровь капала на траву, оставляя черные дорожки. Было впечатление, что три десятка Персеев только недавно сразили медузу Горгону и одновременно шли показывать добычу. Жутковатая сцена при полной тишине, в полумраке раннего утра навевала далеко не самые приятные ощущения, особенно у того, кто попал в плен к этим Персеям.
– Что происходит? – выдавил из себя Латамир. – Вы чего хотите?
Я ухватил бандита за шею и притянул к себе.
– Ты, сука, натравил своих псов на блокпост?
– Какой блокпост?
– Тот самый! – Сильный рывок встряхнул бандита, голова мотнулась туда-обратно. – Ты хвастал, что покажешь фараонам, кто хозяин в Зоне?! Что, ссышь?
Латамир резко выдохнул, прошипел:
– Я вас, фараонов, никогда не боялся! И давил всех…
Короткий удар в солнечное сплетение выбил из него дух. Латамир замолчал, пытаясь вдохнуть. Сдавленно прошипел:
– Тебе конец! Тебя найдут и придавят!
Легкий тычок под подбородок поднял его голову.
– Латамир! Глянь.
Тот посмотрел мне за спину. В тусклом еще свете утра я разглядел, как посерело его лицо.
Метрах в двадцати от нас выросла небольшая пирамида. Из отрубленных голов. Залитые кровью лица, полуоткрытые рты и глаза, серая кожа, неровные обрубки шей.
Главарь не сразу отвел взгляд, судорожно сглотнул, словно его разобрал приступ рвоты, икнул.
– Кто ты? – в который раз прозвучал вопрос.
– Вы называете меня Оборотнем.
Латамир вздрогнул. Наконец его пробрало всерьез. И вся храбрость и напускное бесстрашие пропали. Передо мной стоял испуганный молодой человек с подрагивающими щеками, отвисшими губами и бегающими глазами.
– Что-о ты хочешь?
– Уже ничего. Вы напали на блокпост и ранили двух моих людей. За это и заплатили. Здесь вся твоя банда. Вон, сорок одна голова. Твоя будет сорок второй.
– Ты меня?.. – Он проглотил последнее слово, отшатнулся. – Нет…
– Это говоришь ты? – выдохнул я ему в лицо, чувствуя, как подступает волна ярости. – Ты, ублюдок зонский?! Ты убивал людей сотнями, забавлялся с пленниками и нападал на караваны! Ты хочешь жить?
Голос перешел в иную тональность, стал глуше, ниже и страшнее. Я ревел как тогда, в Аберене, и видел, что Латамир начинает бледнеть. Глаза от ужаса полезли из орбит, тело била крупная дрожь.
С трудом подавив в себе ярость, отпихнул бандита в сторону. Глянул назад. Бойцы подошли ближе и взяли нас в кольцо. Пристально и молча смотрели на Латамира, держа в руках тесаки. И от их ледяного спокойствия и решимости тот окончательно потерял контроль над собой. Что-то негромко зажурчало под ногами. Я недоуменно вскинул брови, но потом сообразил. Бандит намочил трусы.
– Хватит! Пора и тебе ответить за всё.
– Нет! Постой! – Латамир рухнул на колени, подполз ближе. – Я дам выкуп. Все, что у меня есть, – будет ваше! Это миллионы! Не убивайте!..
Я брезгливо отбросил крупное тело, протянул руку назад. Свен вложил в нее тесак.
– Вы же не имеете права убивать пленных! Так нельзя! Это не по закону!
– Закон? Какой в Зоне закон? И ты не пленник. Ты язык, захваченный в бою. А с ними разговор короткий.
Я сильно ударил его рукояткой тесака по затылку. Бандит рухнул в траву.
– По праву кровной мести!
Ухватив за волосы, оттянул голову назад, с хрустом всадил клинок в шею и сильно резанул по часовой стрелке. Латамир сдавленно захрипел, напрягся всем телом и мгновенно обмяк. Я вытащил тесак, бросил тело на траву и несколькими ударам отделил голову от тела. Швырнул ее на вершину пирамиды. Голова упала между двумя другими, забрызгав их кровью. Широко раскрытые глаза смотрели в небо, на лице застыла гримаса ужаса. Выражение, так не свойственное крутому главарю боевиков.
– Снимайте на видео. – Я обтер тесак и вернул его Свену. – Трофеи собрали?
