– Я. Оборзел, сволочь. На капитана полиции с кулаками лезет.
– Кх-м!.. – Корних покачал головой. – Хочешь его посадить?
– Лет на десять.
– Черт! – Судя по виду инспектора, такая перспектива его не радовала. – Виктор у нас осведомителем ходит. Дает неплохую информацию обо всех, кто так или иначе замешан в криминале. Пару раз на пособников боевиков вывел.
– Что, такой ценный агент?
– Да не то чтобы очень…
– Я засветил перед ним свою рожу. Пусть посидит где-нибудь в глубине Ругии, там его сплетни никто слушать не будет.
Корних с недовольным выражением лица достал из сейфа довольно объемную папку, развязал шнурки. Я удивленно глянул на нее, покачал головой. Инспектор взгляд перехватил, пояснил:
– По старинке привык. Новомодным компьютерам особо не доверяю.
– И что, вся документация на бумаге?
– Да нет… Девчонки давно перевели на эти… жесткие диски почти все. А мне с живой бумагой работать удобнее.
Он пролистал досье на Виктора, пару раз задержал внимание на чем-то интересном, захлопнул папку и вызвал помощника. Через минуту прибежал парень лет двадцати семи – полная копия инспектора, только на четверть века моложе.
– Племянник, – пояснил Корних, заметив мой взгляд. – Знакомься, Ринат. Это капитан Томилин, гроза бандитов.
– Ого! Оборотень в гостях у простых полицейских? – весело округлил глаза племянник. – Ринат Корних, старший детектив криминальной полиции.
– Артур. – Я пожал ему руку.
– В общем, так, Ринат. Виктора надо сажать.
– Давно пора. Мразь такая! На той неделе одной своей девчонке за то, что та отказалась обслуживать какого-то старого пердуна, всю спину исполосовал. Девчонку в больницу уложили, а он заставил ее написать: мол, сама, в приступе белой горячки.
Инспектор вздохнул – терять осведомителя было тяжко, и махнул рукой.
– Оформляй его как положено и все, что у нас на него есть, передавай в суд. С таким багажом лет десять он получит. Да вот капитан еще чего-нибудь интересное расскажет.
Ринат кивнул.
– Не вопрос. Пошли, у нас в кабинете поговорим.
Через полчаса я вышел из отдела, вполне уверенный в том, что сутенер засядет лет эдак на восемь— десять, а при удаче и на все пятнадцать. Когда Корних-младший показал мне полное досье на Виктора, стало ясно: с таким багажом долго на свободе не живут. И подельщикам его тоже придется сменить среду обитания. Что весьма радовало…
На базе было непривычно тихо и пусто. Дежурный откозырял мне и доложил, что два взвода убыли на полигон, а взвод Караджича в полном составе сидит в зале. Я кивнул и пошел к себе переодеваться. Через три часа выезд к границе.
В зал я вошел, когда Радован заканчивал инструктаж. На доске карта Зоны, перед командирами звеньев на столах карты. Лейтенант давал последние указания.
Увидев меня, дал команду:
– Взвод, смирно!
– Отставить! Продолжайте инструктаж.
– Да уже все, – ответил Радован. – Вопросы есть?
Никто не ответил, и так все ясно. Не в первый раз…
– Отлично. – Я встал рядом со взводным. – Раз все ясно, получаем оружие и боеприпасы. Сбор во дворе через час. Свободны.
Подождав, пока бойцы покинут зал, я подозвал Радована и Свена.
– Как бок? Не беспокоит?
– Вспомнил! – фыркнул Радован. – Я уже и забыл о нем.
– Ага… Лады… – Что-то пакостно было на душе. Словно забыл о чем-то важном.
Парни это состояние уловили. Вопросительные взгляды скрестились на моем лице.
– Ты чего, Артур?
– Да… так. Вещун, что ли, разыгрался. Хреново как-то. Забыли! – махнул я рукой. – До границы поведу вас сам. На этот раз пойдем на броне. Кроме БТРов, возьмем пару «нон» в гарнизоне.
– Зачем? Никогда броню не брали.
– А теперь берем. Мы в Зону уходим почти на полторы сотни километров. И треть пути – пехом. Так что броня не только средство доставки, но и страховка.
– А вертолеты?
– А ПЗРК у бандитов? На той неделе сколько вертолетов сшибли у форпостов?
– Два.
– То-то. И хватит базаров. Я через Дорича договорился с армейцами, те выделят машины с опытными экипажами.
– Опытными… – недоверчиво фыркнул Свен.
– Опытными, – подтвердил я. – Из состава маневренных групп. Все, пошли.
– Артур, – придержал меня на выходе Радован. – Если вся рота пойдет на выход, кто тогда будет с броней?
– Старший из состава маневренной группы.
– Но это раскрытие инкогнито. О нас каждая собака на полуострове будет брехать.
– Уже, – мрачно буркнул я. – Уже брешут. Знают все: полиция, госбезопасность, армия. Скоро прознают журналисты и западные разведки. И не ясно, кто раньше.
Караджич хмыкнул, хотел было сказать по поводу журналистов и «иносранцев», но промолчал. Первым вышел в коридор и зашагал в оружейку.
Настроение так и было паршивым. Я машинально натягивал камуфляж, разгрузку, снаряжал магазины, ввинчивал запалы в гранаты, проверял легкость выхода ножа из ножен, а сам плавал мыслями где-то далеко.
Интуиция, предчувствие – странные понятия, которые я стал понимать только в последние годы. Раньше считал, что это из области чудес, религиозной фантастики и мистики. Но позже, побывав в разного рода переделках, когда от смерти отделяет даже не шаг, а сантиметр, понял – никаких сверхъявлений. Все просто и обыденно. Организм, изученный нами меньше чем наполовину, в некоторые моменты начинает работать в определенном режиме. И выказывать свойства, обычно скрываемые за непроницаемой стеной недоступности. Это как прилив странной силы в экстремальных ситуациях. Мозг, работая в каком-то новом режиме, выдает суммарный результат догадок, версий, идей, выкладок. Все это прокручивается в голове и выходит как мгновенное озарение, прояснение…
Часто мы не придаем этому значения, часто считаем самозапугиванием или бредовой мыслью. Очень тяжело отделить обычную догадку от интуитивного предвидения. А когда оно приходит во сне, тем более считаем его игрой воображения.
Действительно, самое трудное – научиться отличать интуитивную догадку-вывод от логического вывода. И тогда можно в большинстве случаев предвидеть грядущее событие. Нет здесь никакой фантастики, обычные человеческие возможности.
У людей есть склонности к чему-либо. Кто-то лучше прыгает в высоту, кто-то толкает штангу, кто-то перемножает в голове семизначные числа. Тот, кто от природы одарен крепкими мышцами, хорошей реакцией или математическими способностями, добивается результата быстрее. Остальные – медленнее и хуже. Так и в предвидении, в экстрасенсорике, телепатии, врачевании без лекарств…
Взвод уже сидел в машинах, ожидая команды, а мы с Радованом разговаривали у входа, когда меня позвал дежурный:
– Господин капитан. Вас к телефону.
