Магма

– Вспомните Рене Жино.

– Я не знаю человека с таким именем! Отпустите меня! Если вы из полиции, то предъявите ордер!

Он знал, что француз не полицейский. С такими глазами он мог быть только наемным убийцей.

– Я не из полиции, – коротко ответил владелец пистолета Конечно, полицейские не стреляют без предупреждения, не носят огромные пистолеты, не одеваются в такие приличные костюмы и с самого начала предупреждают тебя о том, что ты имеешь дело с полицией. – Меня прислал Рене Жино, господин из Марселя, которого вы знаете. Полгода назад этот господин передал вам Иттлу.

– Я не понимаю, о чем идет речь!

– Иттла – это древнеиндийская статуэтка, изображающая человека. Вещь выполнена из чистого золота. Мсье Жино был заинтересован в продаже этой вещицы по цене большей, чем ее вес в золотом эквиваленте, потому что мсье Жино любит и уважает искусство и не хотел бы, чтобы вещь была переплавлена.

– И все-таки я не…

– Вы представились как Джон Смит, сотрудник Британского музея, ценитель древних вещей и человек, способный найти покупателя. Вы обманули мсье Жино и охрану, которая сопровождала вас, скрывшись вместе с Иттлой. Вы совершили очень глупый поступок. Вы полагали, что мсье Жино не сможет вас найти, но у мсье Жино очень большие связи во многих странах мира. Но теперь это не важно…

Француз неожиданно чихнул, второпях достал платок и вытер им нос. Он с недоумением и страхом следил за действиями француза.

– Да, теперь не важно, как я смог вас выследить. Мсье Жино желает получить свои деньги от продажи Иттлы плюс проценты за просроченный возврат денег. Подводя черту, с вас – миллион франков или двести тысяч долларов.

Он предполагал, что все сведется к деньгам, но чтобы к такой сумме! Он решил начать все заново:

– Послушайте, я не Джон Смит, меня зовут Евгений Кузнецов! Вы можете посмотреть паспорт у меня в нагрудном кармане. Я работаю в Объединенном институте физики Земли Российской академии наук. Я занимаюсь созданием общей сейсмической модели, я никогда не был во Франции и не знаю мсье Рене Жино.

Неожиданно француз размахнулся и ударил его в солнечное сплетение. Он согнулся, не в силах произнести ни слова, полностью поглощенный болью. Слезы брызнули из глаз. Француз сделал паузу и ударил ногой по склоненной голове Удар разогнул его, откинув на спинку стула. Удар пришелся по носу, кровь брызнула на белую рубашку.

– Я не спрашиваю вас, были ли вы во Франции или знакомы ли с Рене Жино. Я знаю, что это были вы! Мне не нужно от вас ничего, кроме двухсот тысяч долларов.

Боль в носу казалась отделенной от тела. Рот наполнился кровью, текущей из носа. Он сделал медленный вдох. Кажется, появился запах, или ему показалось?

– У меня нет таких денег, – с трудом произнес он. Теперь нос горел.

– Тогда верните Иттлу и пятьдесят тысяч долларов.

– У меня нет этой статуэтки!

– Тогда вы останетесь в этих красных песках навсегда.

Он вновь втянул носом воздух. Запах уже ощущался. А вот француз его не чувствовал. У него был заложен нос.

Он попытался изобразить растерянность, хотя особого труда это не составило, – он действительно был растерян. Мысли носились в голове лихим галопом. Он не мог сосредоточиться и придумать что-то, кроме одного.

– Я хочу курить, – произнес он.

В действительности он ненавидел курение и не выносил дыма. Но это единственное, что пришло ему в голову. Далее события могли развиваться по сотне возможных вариантов, но фраза о том что он хочет курить, была, несомненно, основополагающей.

Сердце слегка замерло от предчувствия, что француз окажется таким же ненавистником курения, как и он, и что сигарет у него не будет. Но этого не случилось. Француз напряженно втянул носом воздух (это далось ему с трудом), достал серебряный портсигар и выудил оттуда тонкую сигару.

– Джон Смит не курил, – произнес он.

– Джон Смит бросил курить десять лет назад, когда от рака легких умер его отец. Желание закурить возвращается, когда волнуюсь. – Ложь прозвучала правдиво.

Француз едва улыбнулся, довольный тем, что наконец его пленник раскрыл себя. Он вставил сигару ему в рот. Он подумал о том, что нужно будет очень быстро выпрыгнуть в окно, но со скованными за спиной руками это вряд ли получится.

– Расстегните наручники, я никуда не убегу, ведь у вас есть пистолет.

Француз снова непринужденно улыбнулся, словно услышал легкую шутку.

– Ну уж нет! – ответил он. – Клод рассказывал, как вы ушли от охраны. Я не хочу совершать ошибок.

Капля пота скатилась со лба и попала в глаз. Глаз защипало. Он чувствовал, как другая капля катится по левой щеке. Шея напряглась. Он осторожно втянул носом воздух. Запах ощущался сильнее.