– Есть.
Майор махнул рукой и побежал дальше. Мы проводили его долгими взглядами и переглянулись.
– Антон прав, – промолвил Марк. – Что не делается – к лучшему. Одной проблемой меньше. Как попасть на космодром.
– Ага. Осталось мелочь – попасть на Логошет.
В расположении равитанских сил царила легкая суета. Спешно готовился конвой транспортов и машин для обратной переброски надругой континент. Подразделения меняли позиции, готовили новые огневые точки, маскировали технику. По широким улицам сновали небольшие кары, под завязку загруженные боеприпасами, запчастями, емкостями со смазкой, продуктами.
Под ногами военных путались специалисты археологии, которые вели исследования в городе. Кое-кого из них тоже возвращали на базу, что вызывало их негодование. Правда, как мы слышали краем уха, толку от исследований пока было мало. Не хотели здания выдавать свои секреты вековой, а может, и тысячелетней давности.
Вся эта беготня проходила под аккомпанемент артобстрела. Не очень сильного и прицельного, но давящего на психику и здорово раздражающего своей назойливостью. Как сказал один из наемников- ветеранов, датлайцы явно держали у города не больше роты. Но эта рота намертво привязала к городу силы Равитана.
– Как еще к вам послали взвод, ума не приложу, – пробасил он потом. – Комбат запретил вообще покидать расположение.
Словом, о нас временно забыли. Уцелевшего пулеметчика уже определили в одну из секций ветеранской роты. Раненого успели прооперировать и положили во временный лазарет. Туда же едва не упекли Антона, но тот сумел отговориться. Мол, заживет. Врач, замотанный до предела потоком раненых, особо возражать не стал. Прочистил рану, вколол пару препаратов и выписал лекарства.
Он же, врач, заметил рану у Марка. Когда спросил, что за кровь на спине. Стали выяснять и нашли под правой лопаткой осколок. Маленький кусок металла пробил кожу и засел в мышце. Легкая операция, и Марк стал ходить с тугой повязкой.
Как ни странно, но ранение Марка ускорило наш отъезд на космодром. Сперва нас хотели определить в ветеранскую роту, но когда узнали, что двое ранены, – посадили в один из цуфагеров, уходящих с конвоем на материк Двиндер.
– Облажались равитанцы, – шептал на ухо Антон. – Раскатали губу на два материка, а теперь драпают...
– Тебе-то что? Драпают, наступают – один хрен. Нам бы сейчас найти способ попасть на Логошет.
– Прилетим на космодром – найдем.
– Твоим бы хлебалом медку хапнуть...
О том, что штаб равитанских сил и космодром атакованы, мы узнали уже в полете. Новость неприятная. Хрен знает, есть ли еще связь с Логошетом? И вообще целы ли транспорты?..
Неопределенность ситуации и невозможность как-то повлиять на обстановку здорово трепали нервы. В основном мне одному. Антон и Марк после инъекций и препаратов клевали носом.
Я сидел у люка, глядя в триплекс на волны океана, когда на меня в очередной раз накатило.
Какой-то сад, весь белый от цветов. Солнце слепит глаза. У дерева стоит девчонка в полувоенной форме. Бриджи в облипку, куртка, на голове берет с цветком. На правом плече винтовка или ружье. Борту соломинка. Девчонка крутит соломинку пальцами, стреляет глазами и едва заметно улыбается... Здравствуй, милый...
– Просыпайся, соня!
Легкий толчок в плечо. Я открываю глаза и вижу перед собой физиономию Марка. Толком не отойдя от сна-видения, брякаю:
– А где она?
– Кто?
Я потряс головой и глубоко вздохнул. Наваждение! Правда, сон был очень уж хорош...
– Идем, на посадку, – сообщил Марк. – Снижаемся.
Я привстал, выглянул наружу. Цуфагер летел над степью. Впереди скользили тени других машин. Чуть в стороне парила машина прикрытия.
«А девчонку-то я знаю, – мелькнула мысль. – Только откуда?..»
– Внимание, садимся, – передал по внутренней связи пилот. – Машину покидать быстро.
– Это как получится, – проворчал Антон, осторожно трогая перевязанное плечо.
Цуфагер слегка повернулся боком и замер на месте. Прилетели...
Прилетели мы, как выяснилось, из огня да в полымя. Потому как космодром очень мало напоминал самого себя пятидневной давности. Судя по всему, здесь недавно был бой.
Ровная площадка бетона кое-где буквально испещрена воронками разных размеров. На верхушке холма, где раньше были позиции ПВО, теперь нагромождение камней, над которым вьется легкий дымок. В стороне догорают остатки цуфагера. Ближе к нам лежит еще один. В долине между холмами стоят три самоходное установки разного назначения. Хорошо потрепанные. У одной башня отсутствует, у других рваные дыры в бортах. Грузовой кар тащит на толстом тросе остатки датлайского бота. От разбитой вдребезги машины то и дело отлетают мелкие детали.
Там, где у нас раньше был временный лагерь, сейчас развернут полевой лазарет. Десяток модульных домиков, на крыше самого большого – флаг с красным крестом и зеленой окантовкой.
На поле работают бригады ремонтников, меняя фрагменты покрытия. Несколько человек спешно восстанавливают позицию автоматического миномета на противоположном крае взлетной полосы. Неподалеку стоит транспортник – космический корабль. Вокруг с десяток машин, бегают люди. Транспортник почти разломан пополам.
– Не хреново приложили их, – резюмировал Марк, глядя на царящую вокруг суету. – Как еще все корабли не покоцали...
– Эй, парни! – окликнули нас сзади.
Я обернулся. Орал какой-то сержант со второй роты.
– Кто у вас ранен? Давайте в лазарет на осмотр.
– Идем, – крикнул Марк.
– Что делать будем? – спросил Антон.
– Сперва узнаем вердикт врачей. А потом решим.
– Главное, чтобы нас не разделили.
– Посмотрим...
Мы поспешили к наемникам, которые выгружали носилки с ранеными и мешки с убитыми. Освободившиеся цуфагеры сразу взлетали, давая место другим.
Тут же был и командир батальона. Он одновременно разговаривал по радиостанции и отдавал приказы стоявшим рядом офицерам. Батальон готовился приступить к охране космодрома вместо понесшей огромные потери роты.
– Они атаковали рано утром... Нагрянули с-сразу с двух сторон. Артиллерия, авиация, ракеты... П-потом пошли танки. Под их прикрытием и пехота. Коронера ранило, начальник штаба к-контужен. Мы ответили. Начали д-давить их. А они завесу поставили, отошли и начали садить снарядами по выявленным т-точкам. И п-по космодрому. Один т-транспортник подшибли. В-видел, наверное... Едва самолет на поле не сожгли. В общем, только мы вытащили раненых и убитых, как они снова п-поперли... Т-тут уж мы им врезали! Сразу три танка сожгли. П-правда, они нашу батарею накрыли. Я видел, оттуда одни головешки вытаскивали.
Наемник замолчал, трясущейся рукой отвинтил крышку фляги и сделал два глотка. Судя по его виду, во фляжке была отнюдь не вода. Сморщив лицо, переждал, потом резко выдохнул и протянул фляжку мне:
– Б-будешь?
– Давай...
Я немного отхлебнул, сморщился от резкого и довольно неприятного запаха, завинтил крышку и вернул флягу.
– Н-ну вот... Потом самолеты наши и их сцепились. Ничего толком не видно, они где-то высоко... Только
