Я прильнула к окулярам. Леха как раз едва не получил по физиономии от очередной герл.
Некстати он возник. Нельзя его таким оставлять на площади!
Я понеслась обратно. Только бы успеть до появления Бейкера.
Надо же, поверить не могу! Леха все-таки прилетел! Не зря я решила позвонить именно ему. Он – пусть и балбес, пусть не может побороть страсть к развлечениям – все-таки ответственный человек. Этим мне и нравился. Жаль, у нас ничего не получилось с ним путного.
Мимо меня пролетели несколько ревущих и гудящих пожарных машин. Несутся на пожар, который я заметила из номера. Пришлось притормозить, чтобы не попасть под колеса.
Когда оказалась на площади, Леха уже не приставал к девушкам, а сидел на лавке, грустно уронив голову. Мое сердце налилось непонятной тоской, я подбежала к нему.
– Овчинников!
Он поднял голову.
Лешка вообще-то симпатичный. Лицо у него… как у комика. Губы так сложены, что кажется, будто он все время улыбается. Нос немного скривлен – он говорил, что в детстве получил удар хоккейной клюшкой, но нос его лицо не портил. Портили глаза, слегка затуманенные известным напитком.
– О! Алена! – с непонятной интонацией произнес он. То ли недоволен, то ли обрадовался. – Сколько можно ждать!
– А сколько ты ждешь?
– Часа четыре.
– Не может быть! Я несколько раз приходила сюда за последние четыре часа.
– Неужели я должен сидеть на привязи у этой каланчи с будильником? Вокруг столько местечек, где наливают!
Нет, человека изменить невозможно! Особенно такого обормота.
– Слава богу, – произнес он, глядя на меня. – А я уж подумал, что мне приснилось, как мы с тобой по телефону разговаривали!
– Ты и деньги привез?
– Черт! – удивленно сказал Леха. – И этот момент не приснился! Ты и вправду просила пять тысяч долларов?
– Так ты привез?
– Нашел только три. Одолжил у матери. Она, правда, об этом пока не догадывается.
Я не смогла сдержаться и на радостях обняла его. Господи! Родной человек на чужбине!
– Слушай, я тебя так долго ждал, что начал потихоньку их тратить. Тут так здорово, Аленка! Кругом бары, рестораны, вино обалденное!
– Давай деньги, пока не спустил полностью.
– Да возьми! – обиделся он и сунул в мою руку тонкую пачку, перетянутую резинкой от бигудей.
– Я отдам, Леш! Обещаю. Заработаю и отдам.
Леха кивнул, не сводя глаз с длинноногой турчанки в ярком красном платье. Я взяла его за подбородок и повернула лицом к себе.
– Леха, у меня есть к тебе серьезный вопрос.
– Слушай, Алена, мне бы нужно домой собираться. Мне только один день отгула дали на работе. Ты сама-то полетишь или останешься?
– Леха, выслушай меня! – воскликнула я так громко, что он заткнулся. – Это очень серьезно!
– А чего случилось?
Я нервно покусала губы, оглядывая площадь, и спросила:
– Это что за Светка, которой ты оставил сообщение на автоответчике?!
Леха пьяно загоготал.
– Моя личная сиделка. Она мне ставит компрессы… и там, все такое… А тебе, Баль, это вообще зачем? Ты мне теперь не жена.
Не вовремя я вздумала выяснять отношения. Как-то само сорвалось с языка. Привычка, наверное. Все- таки четыре года бок о бок прожили в однокомнатной «хрущевке».
Я поднялась, потянув Леху за собой.
– Короче, Овчинников. Видишь вон то кафе за деревьями?
– Вижу. Я уже был там. У них пиво поганое.
– Неважно. Сиди там и жди меня. Не вздумай куда-нибудь смыться или за девочками приударить. Я тебя вытащила в Турцию, я за тебя в ответе. Домой вернемся вместе, ты понял?
– Не нравится мне это кафе. Пиво поганое, а водки у них нет. Можно я пойду вон туда, где музыка играет? Там я был, там водка есть.
– Я сказала, что будешь сидеть в
