Скалолазка и мертвая вода

– В Новой Зеландии? – не поверил он. – Как вас туда занесло?

– По телефону не расскажешь, да и при встрече тоже долго… Нужно садиться и писать целый роман.

– Жандармерия активно взялась за расследование убийства доктора Энкеля, – сообщил Жаке. – Ко мне два раза приходили, очень хотят повидаться с вами.

– Тут нечего расследовать. Этот орешек им не по зубам. Слегка выбивается из компетенции жандармерии департамента Вьенна.

– Международный терроризм?

– Хуже. Фашизм.

– Что, настоящий?

– Почти, здорово подкрепленный деньгами… Кстати, убийцу искать тоже бессмысленно. Его больше нет, он мертв. Пытался полетать на высоте четырех тысяч метров, но без крыльев это слегка затруднительно.

– Если честно, мне совсем не хочется говорить об этих мерзавцах… Мадемуазель Вера с вами?

– Вера умерла.

Не знаю, стоило ли это говорить раненому человеку. Но Жаке выдержал удар мужественно.

– Как это произошло?

– Ее убили. Та же организация, которая явилась в ваш дом, чтобы забрать душу доктора Энкеля.

– Вы уже похоронили ее?

Я сглотнула. Логичный вопрос, который опять вызвал мои сомнения. И снова поиски «живой воды» показались мне безумной затеей.

– Нет, я пока не похоронила Веру. Она сейчас рядом со мной.

– Помочь вам с отправкой тела на родину?

– Пока не знаю.

Жаке замолчал.

– Она была очень милая и скромная девушка, – произнес он. – Великолепный человек.

Мне показалось, он высказал не все, что хотел. Я видела, как Вера и Жаке вместе бродили целый вечер, видела, как он смотрел на нее, и как она не отрывала глаз от этнографа…

– Помните легенду об алхимике Ганеше? – спросила я.

– Вы о чем? – растерялся Жаке.

– О гравюре, которая висит в вашем кабинете. О той, которую вам подарил доктор Энкель.

Он молчал, я слышала только его дыхание.

– Легенда – одна из историй о «живой» и «мертвой» воде, – произнесла я. – Вы слышали их?

Жаке понял намек.

– Алена, я не уверен, что сейчас уместно…

– История о Ганеше – правда. Быль. Она произошла в реальности… «Мертвая вода» существует! Она даже некоторое время находилась в моих руках. Я видела ее в действии! Это удивительно!

– Мадемуазель Алена…

– Я собираюсь оживить Верочку.

Жаке озабоченно вздохнул.

– Мне тоже дорога Вера, – произнес он. – Но я считаю, что мы должны держать себя в руках. Нельзя позволять горю овладеть разумом. Нужно похоронить Веру подобающим образом, а потом заняться расследованием. Обязательно заняться расследованием, потому что это чудовищно, когда умный и образованный человек погибает от рук проходимцев. Но я еще раз повторяю: нельзя безумствовать… Алена! Давайте похороним Веру.

Я упрямо молчала, глядя на кнопки телефонного аппарата. Квадратики тесно прижались друг к другу, хромированные, словно бампер старомодного «мерседеса».

– Ганеш знал, как получить «живую воду», – сказала я. – Ему не хватило времени.

– Алена, прошу вас… Это невозможно! Если бы это было возможно, мир бы перевернулся.

– Он уже перевернулся… Откуда вам известна легенда о Ганеше?

– Энкель рассказал, когда подарил гравюру. Существует текст, который называется что-то вроде «Жизнеописание Ганеша». Но я его не видел.

– Где его можно добыть?

– Попробую узнать… Кстати, вы когда-то спрашивали, почему Ганеш выкрал тело сына, чтобы оплакивать три дня и три ночи. Почему фигурировал именно этот срок.

– Алхимик использовал «мертвую воду», – сказала я, – чтобы прирастить отрубленную голову сына. Именно сын и изображен рядом с отцом на гравюре.