Но так или иначе Гельдорф все же отправился к Герингу и вручил ему документ. По свидетельству Боденшатца, Геринг был совершенно обескуражен и потрясен прочитанным. Позднее Боденшатц отвергал все обвинения в адрес своего шефа, будто бы тот оказал какое-то влияние на фабрикацию этого документа, подтверждая, однако, что Бломберг в декабре 1937 г. побывал у Геринга и попросил его о помощи в устранении своего соперника. Геринг решил проблему, отправив того за границу. Ставший известным, поступок Геринга дал пищу для слуха, будто он помог фельдмаршалу уж слишком охотно, чтобы открыть Бломбергу путь к этому браку и таким образом ввергнуть его в беду. Но никаких доказательств такого утверждения нет. Хотя Геринг, несомненно, и стремился сам занять пост главнокомандующего вооруженными силами, на такую подлость я считаю его не способным. Геринг знал отношение Гитлера к Бломбергу, Фричу и другим руководящим генералам сухопутных войск. Знал он и о признании фюрером приоритета этих войск перед другими составными частями вермахта. Полагать само собою разумеющимся, что в случае ухода Бломберга Геринг стал бы его преемником, никак нельзя.
Но Геринг, с присущей ему способностью приспосабливаться, во время визита Гельдорфа молниеносно сообразил: именно теперь он сможет использовать возникшую ситуацию себе на пользу! Вместо того чтобы прежде всего пойти с документом к самому Бломбергу, Геринг решил в качестве вернейшего паладина Гитлера взять сию преиеприятнейшую миссию на себя. Он знал, что инцидент сильно заденет фюрера, а потому хотел оказать ему поддержку.
Содержание беседы Гитлера и Геринга 24 января так и осталось неизвестным. Можно предположить, что не иначе проходил и разговор Гитлера с Хоссбахом, которого он вызвал в Имперскую канцелярию в 2 часа ночи, но, поскольку тот был в постели, разговор был отложен до утра. Хоссбах уже знал от Боденшатца, что Геринг, получив неприятную новость насчет жены Бломберга, отправился к Гитлеру и делал вид, будто не очень-то и жаждет встревать в это дело. Фюрер же разбираться в личных проблемах Бломберга считал себя неправомочным – такую миссию он охотно предоставил Герингу.
Оба следующих дня Гитлер провел совсем уединенно. Все встречи устраивал только в своих личных апартаментах, чего прежде я за ним не наблюдал. Появлялся лишь за обеденным столом.
Это придавало атмосфере в Имперской канцелярии что-то зловещее. Из-за общей неосведомленности о происходящем все чувствовали себя какими-то скованными, ощущали тревогу и страх. В этот день, 25 января, первый день крупного кризиса, Хоссбах стал важнейшим собеседником Гитлера и непрерывно находился при нем. Мне это казалось само собою разумеющимся и правильным, ибо Хоссбах еще с 1934 г. был советником Гитлера по всем вопросам сухопутных войск и руководства вооруженными силами в целом. Он знал и все события, и всех лиц. Ему были известны все мысли фюрера по военным вопросам. Время от времени посещал Гитлера и Геринг. Мы смотрели на эти визиты с недовольством, ибо его критическое отношение к сухопутным войскам не было для нас тайной, как и его тщеславное желание занять место Бломберга. Но мы знали, что благодаря Хоссбаху представительство сухопутных войск находится в хороших руках. Гитлер нередко следовал его советам и считался с его точкой зрения. День прошел для нас, непосвященных, в большом напряжении. Об обсуждавшемся за закрытыми дверями мы так ничего и не узнали.
Только 26 января нам стало известно о тех роковых событиях, которые вызвала вторичная женитьба Бломберга. Имея такую жену, фельдмаршал никоим образом на своем посту оставаться не мог. Гитлер поручил Герингу поехать к Бломбергу и спросить его, что он сам думает по этому поводу. По сообщениям Геринга, содержание полицейского документа ошеломило фельдмаршала и он уже стал было раздумывать, не расстаться ли с женой. В противном случае, как пояснил Геринг, ему придется отказаться от занимаемой должности. Но Бломберг и от своей отставки, и от развода отказался. С этим известием Геринг вернулся к Гитлеру. Стало ясно: Бломберг должен уйти.
Я был согласен с Акселем Бломбергом и Бем-Теттельбахом, что до бракосочетания фельдмаршал о прошлом своей жены ничего не знал. Иначе на такой брак он никогда бы не решился. Нам было очевидно: эта женщина свое прошлое от него скрыла. Но ошибкой Бломберга было то, что при своей эксклюзивной должности имперского военного министра сам он до женитьбы не разобрался как следует в подробностях прошлой жизни своей будущей супруги.
Главными советчиками Гитлера в деле Бломберга являлись Геринг и Хоссбах, которые были едины в своей позиции против фельдмаршала. Геринг стремился заполучить его пост, а Хоссбах желал, чтобы пост этот занял Фрич. Оба хорошо знали Гитлера и умели на него влиять. Но влияние каждого из них на фюрера было неодинаково.
Само собою разумеется, Гитлер больше прислушивался к Герингу, чем к Хоссбаху. Сам фельдмаршал упрекал обоих в нетоварищеском поведении. Аксель Бломберг сказал мне с большой горечью, что ни тот, ни другой с самого начала не предприняли ни одной попытки вступиться за его отца и помочь ему незаметно исправить свою ошибку. Обвинение же в недостойном поступке могло быть выдвинуто только в том случае, если бы он вступил в этот брак, заранее зная о предыдущей жизни своей новой жены. Но у отца не было возможности проверить данные, содержавшиеся в компрометирующем его документе.
Аксель считал, что Геринг и Главное командование сухопутных войск захотели вынести отцу приговор.
Точку зрения сына по-человечески можно было вполне понять. Но по государственным соображениям Хоссбах имел все основания действовать в истории с Бломбергом именно так. Он знал положительное отношение Гитлера к офицерскому корпусу и должен был сделать все для того, чтобы в моральном отношении ни на одного высокопоставленного офицера не легло бы никакого пятна позора. Но сколь необходимо было попытаться урегулировать все это тактично, показывало дело Фрича.
Кризис из-за Фрича
После того как вопрос об отставке Бломберга был решен, само собой разумеющимся для Хоссбаха являлось то, что его преемником станет Фрич. Поначалу и Гитлер тоже склонялся к такой точке зрения. Но затем он вытащил на свет Божий документ, который имелся еще с давних пор. Этот документ якобы доказывал противозаконные гомосексуальные извращения Фрича. Гитлер аргументировал происходящее так: если Бломберг столь провинился в выборе жены, он, фюрер, должен отсюда сделать вывод, что и выдвинутые против Фрича обвинения тоже верны, а потому видит себя вынужденным провести расследование.
Разговор между Гитлером и Хоссбахом насчет Фрича велся за закрытыми дверями и очень возбудил обоих собеседников. Фюрер приказал Хоссбаху о его содержании никому ничего не рассказывать. Но тот позволил себе возразить: ведь Фрич – его главнокомандующий, а потому он чувствует себя обязанным сообщить ему о выдвинутых против него обвинениях. Вечером 25 января Хоссбах побывал у Фрича и проинформировал его, а 26-го доложил Гитлеру содержание разговора с ним.
Весь день 26 января поначалу казалось, что Хоссбах поступил верно. Мы с облегчением вздохнули, услышав, что ему удалось повлиять на Гитлера в смысле назначения Фрича преемником Бломберга на посту имперского военного министра и главнокомандующего вооруженных сил. Но необычное оживление в Имперской канцелярии давало понять, что битва еще идет. Сначала появился имперский министр юстиции д-р Гюртнер{85}, а затем и «рейхсфюрер СС и начальник германской полиции» Гиммлер{86}. Это было дурным знаком для Фрича. В течение дня становилось все яснее, что враждебное по отношению к
