артиллерию. Объехав с инспекцией войска и побывав еще 17 января в районе Санта-Мария-Инфанте, я хорошо осознавал слабость этой позиции и неблагоприятные условия той местности. Я учел также возможность того, что 94-я пехотная дивизия, будучи отброшена с занимаемых позиций, окажется разделенной надвое, так как стоящий у нее в тылу горный массив Монте-Патрелла хотя и не блокировал ее снабжение полностью, но все-таки сильно его затруднял. Эта дивизия не имела горной артиллерии, поэтому ее артиллерия вынуждена была занять позиции вдоль берега, где она служила также в качестве береговой обороны, или в долине Ауссенте. Пехота, всегда стремящаяся отступать к позициям своей артиллерии, имела на выбор два направления, оба необычные. Командир дивизии генерал Стейнмец был компетентным офицером, прошедшим основательную подготовку в Генеральном штабе, и смотрел на положение дел реально. Перед ним стояла изначально неразрешимая задача, поскольку оборона такого широкого морского и сухопутного фронта превышала возможности дивизии. Если бы у нее были танки, она смогла бы, по меньшей мере, перекрыть узкую часть Виа Аппия и долины Ауссенте. Побывав еще раз у него на полевом КП 18 января, я вынужден был согласиться с его пессимистической оценкой. Прямо от него я позвонил Кессельрингу. Подчинение всех резервов группе армий стало обычной практикой, и мне было известно, что позади правого фланга нашего корпуса стоят две дивизии, которые естественным образом составляют оперативный резерв на случай дальнейших десантов противника. Так как я был уверен, что Кессельринг выберет сдерживающую оборону, то попросил его передать мне две эти дивизии в качестве предварительного условия для успеха, который я мог бы гарантировать с определенной долей уверенности. Будь я на месте Кессельринга, то, возможно, не уступил бы эти дивизии, однако он твердо решил, что надо оказать сопротивление. Будучи полностью убежден в ценности так называемых усиленных позиций, он рассчитывал с помощью «линии Густава» стабилизировать на время итальянский фронт. И потому решился на последнее средство: две гренадерские моторизованные дивизии, стоявшие южнее Рима в качестве резерва группы армий, 29-я и 90-я, были приданы моему корпусу.
Я был вполне уверен, что достигну тактического успеха, если введу в бой эти дивизии. Наша контратака застигла противника врасплох в тот момент, когда, как подсказывал опыт, его наступательный порыв должен был иссякнуть и он не мог возобновить наступление, пока не перегруппирует свои войска, не получит подкрепления и не разработает новый план наступления. Если в это время он подвергнется контратаке обороняющейся стороны и вынужден будет сам перейти к обороне, его моральный дух сильно пострадает, а обороняющаяся сторона фактически выиграет, даже если ей не удастся отбить основную боевую линию, как предусматривает германская оперативная доктрина.
29-я гренадерская моторизованная дивизия была введена в бой через Аузонию и Коррено-Аузонию в направлении на Кастельфорте, так как я больше всего опасался дальнейшего наступления там 46-й британской дивизии. Как я сам убедился, противник угрожал обойти левый фланг 94-й пехотной дивизии и тем самым отсечь ее от соседней 15-й гренадерской моторизованной дивизии и блокировать у Аузонии горный перевал Ауссенте.
Прибывшая позднее 90-я гренадерская моторизованная дивизия была направлена вдоль Виа Аппия для поддержки 94-й пехотной. На какое-то время это создало запутанную обстановку, так как не ясно было, кто кому подчиняется. Однако с этими трудностями мы справились. Дивизия прибывала отдельными батальонами, и ее нельзя было задействовать в контратаках. Обстановка между тем изменилась.
Когда бои временно приостановились, оказалось, что 94-я пехотная дивизия потеряла большую часть позиций, на строительство которых ушли месяцы. Противник вытеснил ее на открытую местность за основную боевую линию. Горы там, особенно на левом фланге, были меловыми, поэтому пехота не могла окапываться, как ее учили. Фактически требовалось укреплять позиции для ведения боевых действий в горах, как в Абруцци. Однако о сооружениях типа прежней основной боевой линии не могло быть и речи.
Наступление на 15-ю гренадерскую моторизованную дивизию в период между 20 и 22 января происходило совсем не так, как на 94-ю пехотную. 15-я гренадерская моторизованная дивизия стояла в долине за рекой Гари, на местности более привычной для немецкого солдата, и построила вполне удачную линию обороны. Противник форсировал реку ночью под покровом утреннего тумана. Наша основная боевая линия проходила не по реке, а располагалась за ней в форме зигзага. В результате подразделения противника, форсировавшие реку, попали под внезапный огонь и сразу же понесли тяжелые потери. Несмотря на такую неудачу, на следующий день противник повторил свою безнадежную попытку. По донесениям из дивизии, он потерял 400 человек убитыми и 500 пленными.
На тот момент ни 15-я гренадерская моторизованная дивизия, ни корпус не представляли себе масштаб неудачи противника. Только расследование в конгрессе США обстоятельств этой кровопролитной атаки 36 -й американской дивизии пролило свет на истинное положение дел. Германское командование не обратило особого внимания на это наступление по той простой причине, что оно не вызывало сильного беспокойства. Для отражения атаки не потребовалось даже использовать резервы 15-й гренадерской моторизованной дивизии, не говоря уж о резервах с других участков фронта, исчезла необходимость откладывать замену 19-й гренадерской моторизованной дивизии, и она была осуществлена обычным порядком после этих боев. Не могу сказать, действительно ли командующие союзников отдали приказ о наступлении настолько детальный, что не оставили подчиненным никакой свободы для инициативы.
22 января противник высадился в Неттуно (на плацдарме Анцио). Для участия в боях у Неттуно с линии фронта срочно пришлось выводить 29-ю гренадерскую моторизованную дивизию. 90-я моторизованная стала новым резервом группы армий за линией Кассино, но она все еще находилась под моим командованием. Из-за высадки десанта у Неттуно Кессельринг, вероятно, позже посчитал ошибкой, что отдал две дивизии для усиления участка фронта 94-й пехотной дивизии. Однако подобное выделение резерва можно рассматривать как удачный пример двойного его использования. Их отсутствие в районе высадки не имело негативных последствий, потому что, хотя предотвратить саму десантную операцию нам не удалось, мы украли у противника победу, ибо он не смог выдвинуть свои силы с плацдарма в глубь территории. 29-я гренадерская моторизованная дивизия, таким образом, присоединилась к 14-й армии, сосредоточенной у Неттуно, достаточно своевременно, чтобы предотвратить прорыв, но не достаточно быстро, чтобы сбросить противника в море. Совместная боевая задача этой дивизии и 14-го танкового корпуса была выполнена так, что наступление 10-го британского корпуса провалилось. На самом деле отход этой дивизии с фронта вызвал некоторые трения, потому что группа армий, для которой события развивались недостаточно быстро, проявляла наибольшее упорство. И все же дивизия могла заявить о некоторых последовательных успехах, которых она достигла, действуя в качестве оперативного резерва.
После высадки десанта у Неттуно я уже не мог рассчитывать на поддержку резервов группы армий в таком же масштабе, как и прежде. Такая обстановка, естественно, вызывала во всех штабах вопрос: можно ли удержать фронт у Кассино в случае крупного наступления или лучше отвести его за плацдарм Анцио, что позволит двум германским армиям соединиться и сэкономить силы. Кессельринг, побывавший на моем КП, как это часто бывало и раньше, подчеркнул, что он выступает против отвода фронта, «так как нынешняя его линия короче и потому экономичнее, чем линия, проходящая прямо перед воротами в Рим через всю Италию». Однако оценка фельдмаршалом обстановки предполагала, что мощная контратака на плацдарме Неттуно очистит его от противника, что было в духе его обычного оптимизма. Подобного рода план наступления на плацдарм означал, что в случае новых десантов ему придется отказаться от использования оперативных резервов в Северной Италии, а 14-й танковый корпус вынужден будет полагаться в основном на свои собственные силы. Я должен был создавать резервы, не обнажая те участки, которые подвергались атакам.
25 января, вскоре после второй атаки противника на участке фронта нашего корпуса, началась третья. На этот раз противник атаковал севернее Кассино, и, поскольку этот город находился под непосредственной угрозой, эта операция получила в войсках название «первое сражение у Кассино». В упорных боях, продолжавшихся почти месяц, 34-й американской дивизии удалось глубоко вклиниться севернее Кассино, а французский корпус одновременно наступал со стороны рек Секко и Рапидо в горы в направлении Терелле. Колониальные части союзников оправдывали свою репутацию, сражаясь упорно и не считаясь с потерями. В трудном положении оказалась Венская дивизия. Как и в большинстве других немецких дивизий того времени, командиры батальонов в ней были молодыми людьми, которые вели свои силы численностью не
