капитуляции.
Накануне вечером, когда генерала Марка Кларка уведомили о моем назначении главой делегации на переговорах о капитуляции, он приказал 10-й альпийской дивизии США послать какого-нибудь генерала и английского полковника, чтобы они привезли меня. Эти офицеры заблудились по причине освободительного восстания в Роверето, и только полковник смог добраться до Больцано. Он и сопровождал меня на обратном пути в штаб корпуса, куда тем временем прибыл американский генерал Раффнер. Перед громадным камином в уютной зимней квартире я последний раз выступил в роли хозяина, предложив гостям традиционную чашку чаю.
В восемь вечера мы уехали. Со мной были подполковник фон Швайниц, который вел переговоры в Казерте, и представители Вольфа: штандартенфюрер СС Дольманн, а также лейтенант Зельнер, капитан фон Грамм и необходимый обслуживающий персонал.
Селение Орли мы обнаружили в руках освободительных частей. Перед самой Ривой наткнулись на такую преграду, что пришлось немного пройтись пешком. Американские солдаты, охранявшие место недавнего взрыва, перенесли наш багаж через раскиданные взрывом камни. Выпив горячего кофе, мы забрались в машины-амфибии, которые вскоре погрузились в волны озера Гарда. До самого заката мы шли навстречу бурным волнам параллельно восточной дороге, по которой нельзя было проехать из-за разрушенных тоннелей. Около девяти вечера мы добрались до полевого штаба американской 10-й альпийской дивизии и пересели на другие машины. Командир этой дивизии генерал Хей сопровождал меня на своем громадном «паккарде», и мы обменивались впечатлениями о последних боях, в которых его дивизия была самым грозным моим противником. Именно она осуществила прорыв, отрезав мой корпус от 51-го корпуса. Странно было после всего этого ехать в колонне машин с ярко светящими фарами. Прибыв в Верону, мы зашли в палатку поужинать. Сопровождавшие меня офицеры замерзли, так как сильно промокли на озере Гарда, а потом продолжали путь на открытых машинах. В долине Адидже еще лежал снег. В Вероне мы переночевали в знаменитом отеле «Коломбо д'Оро».
Во время моего доклада генералу Кларку он стоял в своей палатке под звездно-полосатым флагом, рядом находились командующие 5-й американской и 8-й британской армий, а также командующие союзной авиацией.
Я не мог избавиться от впечатления, что офицеры союзников воспринимают эту сцену как тягостную. Я вынужден был проявлять к ним уважение как к противникам, тогда как они могли видеть во мне только представителя гитлеровского режима. Откуда им было знать, что эта обстановка вызывает у меня меньше горечи, чем у них самих? Для меня она означала конец двенадцатилетнего духовного рабства, так же как и очень личный поворотный момент в моей жизни, как ни сложилась бы дальше моя судьба. Узкое вытянутое лицо главнокомандующего и открытый понимающий взгляд произвели на меня весьма благоприятное впечатление. Это впечатление усилилось, когда в течение второй половины дня в длительной беседе с ним я честно говорил о технических трудностях капитуляции. Перед этим состоялось последнее общее заседание всей нашей делегации со штабом группы армий, куда были допущены многочисленные представители прессы. Заседание вел генерал Грунтер, начальник штаба группы армий. Он представил своих сотрудников и с помощью карты объяснил, в каких районах предлагается разместить германские войска. В связи с этим состоялся разговор о взаимодействии между отдельными командными пунктами союзников и германской группы армий, после чего попросили выступить меня. Я сказал, что мой командующий хотел бы точно выполнить все условия капитуляции, но сделать это невозможно до тех пор, пока действия так называемого освободительного движения приводят к вооруженным столкновениям с немецкими войсками. А поскольку линии связи большей частью нарушены, немецкое командование не в силах полностью осуществлять контроль над своими войсками.
В беседе с Марком Кларком я вновь вернулся к этой теме, и он сразу же согласился помочь. Он сказал, что в любом случае директивы, на основании которых действуют освободительные силы, будут отменены после завершения переговоров о капитуляции. Он отдал эти указания (занимать административные здания, захватывать немецкие склады, разоружать их охрану и т. д.), потому что, видимо, считал, что германская группа армий будет дезорганизована еще до того, как сложит оружие. Но в последние дни боев отряды освободительного движения сделались удивительно незаметными, а активными стали только после капитуляции. Марк Кларк готов был признать, что нельзя ждать от немецких войск сдачи личного оружия до тех пор, пока им угрожают партизаны.
Между тем в эти дни весь процесс капитуляции оказался под угрозой. 3 мая воздушная разведка союзников и офицеры, вывозившие нас с оккупированной немцами территории, установили, что немецкие автотранспортные средства самого разного типа движутся из Трента на север к перевалу Бреннер. Это являлось нарушением условий сдачи, и 15-я группа армий союзников грозилась задействовать свою авиацию, чтобы пресечь подобные передвижения. Более того, в донесениях сообщалось, что 1-й парашютный корпус явно не подчинился приказу сложить оружие и продолжал воевать. Мы все время опасались, что нечто подобное может произойти.
Единственное, что было в моих силах, – это заверить, что поведение этих войск идет вразрез с честными намерениями моего командующего. Мне оставалось только высказать предположение, что выполнить принятые обязательства командующему помешали партизаны. Поэтому я порекомендовал направить небольшие мобильные подразделения для восстановления порядка в пока еще занятых нами районах и наладить связь с немецкими штабами. К сожалению, я не мог напрямую связаться со своей группой армий, так как выделенное для нас подразделение связистов еще не прибыло. Вскоре мы узнали, что по дороге они попали в плен и сейчас находятся в американском лагере для военнопленных.
В соответствии с полученными мной перед поездкой инструкциями я указал на то, что, по мнению германской стороны, было бы опасно осуществить намерение вернуть эти войска в район севернее Болоньи. Мы очень хотели другого решения этого вопроса. И солдаты, и офицеры рассчитывали на скорое увольнение с военной службы, и если сейчас приказать им двигаться на юг, то на север ринется в бегство поток дезертиров. А подобный развал группы армий одинаково не в интересах ни союзников, ни немцев. Поэтому я предупредил, что в результате такого передвижения войск произойдет ослабление власти немецкого командования, и предложил отложить эти меры до тех пор, пока американцы не возьмут на себя всю полноту власти.
Генерал Марк Кларк не остался глух к моим аргументам. В своих планах направить немецкие войска в долину По он руководствовался соображениями относительно обеспечения их продовольствием, потому что
