Дорогая Сплетница!
Вчера вечером я проходил мимо отеля «Комптон» и, представляешь, видел Б с мужиком, который живет по соседству. У него еще дочка, она учится в нашей школе в девятом или десятом классе. Что все это значит? — Том.
Привет, Том.
Кто бы знал, что все это значит! А разве ты не можешь представить себе Б в качестве мачехи той бедной девушки?
— Сплетница
Дорогая сплетница-болтунья! Я тащусь от тебя, ты просто рулишь! Кстати, слышала, Нейт ездит в Гринвич в странную клинику для наркоманов. На реабилитацию. Мой двоюродный брат как-то «отдыхал» там и вышел оттуда еще более безбашенным. — ФБ
Дорогая ФБ.
Спасибо за комплимент, хотя я не просекла фишку со «сплетницей-болтуньей». Ну, хорошо хоть не сплетница-глазунья. А что касается Нейта, они не смогут лишить его ни души, ни божественной красоты.
— Сплетница
Кажется, с помощью этой услуги они пытались заполучить хорошие места.
Обещают сильный снегопад к выходным, но когда это могло нарушить наши планы? Увидимся в первом ряду!
ВАША СПЛЕТНИЦА
Родственные души сходятся в клинике для наркоманов
— Кто-нибудь слышал о снегопаде? Обещают, что к ночи выпадет около метра осадков!
Джеки Дэвис, руководительница группы подростков, которую посещал Нейт в реабилитационном центре «Вырвись из плена», потирала руки, будто мысль о том, что всех этих богатых изгоев хорошенько припорошит, была как-то свя-зана с тем, что они классно проведут время.
После того как Нейта повязали в парке, его отец и Сол Бернс, семейный адвокат, пришли в полицейский участок, чтобы забрать его. Отец Нейта, суровый седоволосый капитан военно-морского флота, ко всем непредвиденным ситуациям подходил жестко и рационально. Оплатив штраф в три тысячи долларов, он подписался под соглашением, согласно которому Нейт обязан был незамедлительно пройти курс реабилитации — не менее десяти часов в неделю. Это означало, что пять дней в неделю Нейт должен был ездить в Гринвич, штат Коннектикут, на индивидуальные консультации и групповую терапию.
— Просто представь, что это работа такая, — попытался успокоить его Сол Берне. — Работа после занятий.
Капитан Арчибалд ничего не говорил. И без слов было понятно, что Нейт разочаровал его. Хорошо хоть мать Нейта была в Монте-Карло, где навещала свою трижды разведенную сестру. Когда Нейт по телефону рассказал ей свою омерзительную историю, она вскрикивала, плакала, выкурила пять сигарет подряд, а затем разбила бокал из-под шампанского. Она всегда все немного драматизировала. В конце концов, она была француженкой.
— Ну хорошо. Давайте начнем и пройдемся по кругу, — сказала им Джеки радостным голосом, словно это был их первый день в детском саду. — Назовите свои имена и объясните, как вы здесь оказались. Только не затягивайте, пожалуйста.
Она кивнула, указывая на Нейта, потому что он сидел рядом с ней. Ему-то и пришлось начинать.
От неловкости Нейт заерзал в кресле от Шарля Имэ. Вся мебель в этой шикарной реабилитационной клинике в Гринвиче была современной и сочеталась с минималистским бежево-белым дизайном помещений. Пол был вымощен итальянским мрамором кремового цвета, белоснежные шторы закрывали окна во всю стену, а персонал был одет в бежевую льняную униформу, специально смоделированную к девяностым годам дизайнером Гуннером Гассом, бывшим пациентом клиники, который нынче являлся членом попечительского совета.
— Ну ладно. Мое имя Натэниел Арчибалд, но все зовут меня Нейт, — пробормотал он, ударяя ботинком по ножкам стула, и откашлялся. — Меня взяли пару дней назад, когда я покупал травку в Центральном парке. Поэтому я здесь.
— Спасибо, Нейт, — прервала его Джеки. Она холодно улыбнулась и что-то записала в планшет. — У нас здесь принято все называть своими именами. В вашем случае это — не травка, а марихуана. Если вы будете называть все по имени, вы сделаете шаг к тому, чтобы избавиться от зависимости.
Она снова улыбнулась ему:
— Давайте-ка попробуем еще раз!
Нейт смущенно оглядел всех неудачников. Всего их было семь: три парня и четыре девушки. Они потупили взор, видимо, волнуясь, ведь каждому из них придется говорить, и уже заранее испытывали жуткий дискомфорт. Так же себя сейчас ощущал и Нейт.
— Я Нейт, — механически повторил он. — Полиция застукала меня в парке, когда я покупал марихуану. Поэтому я здесь.
Напротив него сидела девушка с темными волосами, достающими до талии, кровавого цвета губами и очень бледной, почти синей кожей, она смотрела на пего так, словно была обколотой Белоснежкой.
— Это уже лучше, — заключила Джеки. — Следующий.
Она кивнула японке, которая сидела рядом с Нейтом.
— Меня зовут Ханна Кото. Две недели назад, перед тем как пойти в школу, я приняла экстази, а в классе на уроке тригонометрии я легла на пол, чтобы пощупать ковер.
Все, за исключением Джеки, засмеялись.
— Спасибо, Ханна. Это было неплохо. Следующий.
Нейт забил на двух следующих выступающих, его прикалывало, как Белоснежка нервно трясла ногой, словно не могла дождаться своего собственного концерта. На ней были светло-голубые замшевые ботинки, которые выглядели совершенно новыми.
Наконец наступила ее очередь.
— Меня зовут Джорджина Спарк, для некоторых я просто Джорджи. Кажется, я попала сюда, потому что не уважала своего папашу, пока он не отдал концы. Поэтому мне приходится ждать восемнадцати лет, чтобы начать жить так, как я хочу.
Все нервно засмеялись. Джеки недовольно зыркнула.
— Джорджина, вы можете назвать вещество, которое принимали?
— Кокаин, — ответила Джорджи, и прядь ее темных волос упала ей на лицо. — Я продала свою любимую лошадь, чтобы купить пятьдесят граммов. Об этом трезвонили все средства массовой информации, даже показывали по телевизору. «Нью-Йорк пост», четверг, февраль…
— Спасибо, — перебила ее Джеки. — Следующий, пожалуйста.
Все еще продолжая трясти ногой, Джорджи посмотрела сквозь волосы и встретила заинтригованный взгляд Нейта озорной улыбкой.
— Сука, — неслышно произнесла она, указывая на Джеки.
