Вилли посигналил, чтобы вывести меня из оцепенения. Нам во что бы то ни стало нужно было уходить из парка и вообще из города, пока нас самих не стерло с лица земли. А значит, нужно было поднапрячься и толкать машину. Я дышал как собака, раскрыв рот и высунув язык. Я старался из последних сил, по колено вымазавшись в грязи. Все это время я видел перед собой довольное лицо Вилли, который, не напрягаясь, сидел себе на месте.
– Ну, еще чуть-чуть, Георг, всего метр! – выкрикивал он мне.
Моя одежда теперь лишь отдаленно напоминала то, что несколько часов назад называлось офицерской формой. Я с ног до головы был покрыт грязью и пылью, и подо всей этой тяжестью она висела на мне, как мешок. Столкнув машину на дорогу, я буквально вполз обратно и плюхнулся на сиденье рядом с Вилли. Он покачал головой:
– Недостойно! Как недостойно! Офицеры должны быть безупречны в любой ситуации – не мазюкаться в грязи, будто малые дети, как ты сейчас.
При этих словах у меня появилось огромное желание дать ему в челюсть кулаком.
Теперь мы медленно продвигались в сторону железной дороги. Даже с расстояния было видно, как горят продуктовые склады. По одну сторону от них находился лес, а с другой – начинался пригород, тоже окруженный множеством деревьев. К нашему удивлению, это место оказалось абсолютно пустынным. Должно быть, русские даже не пытались воспользоваться поездами. Люди не были готовы к тому, что произошло. Даже вооруженные солдаты были не везде.
Словно невидимое привидение ходило по городу, оставляя после себя хаос и разруху. Если бы я по- настоящему был русским, я бы тоже не сомневался, что немцы уже в городе. Высшее командование, вернее, то, что от него осталось, сейчас, скорее всего, занималось эвакуацией жителей и само покидали Одессу. Я уже так привык к шуму, что почти не замечал его.
Свернув налево, чтобы, наконец, добраться до запасных путей, мы подъехали к мосту. На дороге было тихо и свободно, не считая криков и шума, доносившихся издалека, и вспышек, освещавших небо. Сюда война еще не добралась. Переезжая мост и будучи почти на середине, мы услышали крики:
– Давайте! Давайте быстрее!
Даже среди очертаний деревьев мы смогли разглядеть лейтенанта Хорста. Переехав мост, мы притормозили около него.
– Не останавливайтесь! Проезжайте быстрее!
Затем он завел свой мотоцикл и рванул за нами, не отставая ни на метр, а спустя несколько секунд прогремел взрыв и моста не стало.
– Не могли найти время получше, – сказал он нам. – Четверо наших здесь, и мы должны забрать их как можно быстрее.
Я указал им на заднее сиденье машины, а Хорсту приказал ехать впереди в южном направлении. Мы мчались со скоростью не менее семидесяти километров в час, и вдруг, неожиданно, он стал тормозить.
– Я думаю, небольшая помеха, – объяснил он, когда мы остановились. – Нам осталось триста метров до железной дороги.
– Не понял, что происходит? – спросил я.
– Я послал шесть человек на главный железнодорожный мост – он единственный соединяет юг с Одессой. Трое находятся по одну его сторону, трое – по другую. Но похоже, сейчас у них возникли неприятности. – Пулеметная очередь внезапно оборвалась. – Думаю, нам нужно двигаться незаметно, но быстро. Вдруг им необходима наша помощь.
Как ковбои и индейцы в хороших вестернах, мы молча проползли последние двадцать метров. Оттуда отчетливо был виден пулемет, и четверо убитых лежали возле него. Они не были нашими людьми. Хорст крикнул: «Ночь!» – и откуда-то снизу послышался ответ: «Буря!» Появился человек, и мы узнали в нем одного из своих.
Он подошел быстрым шагом.
– Охраняемый объект у нас под контролем. Осталось две-три минуты для завершения работы. Ребята уже установили взрывные устройства.
Я кивнул. Было понятно, что у нас не много времени, потому что пулеметный огонь и взрыв гранат привлекут внимание русских, поэтому я отправил Вилли обратно, чтобы он поближе подогнал грузовик и не выключал мотор. Ребята, работавшие на этом участке, были экспертами по закладке мин и бомб, поэтому вместо трех минут им понадобилось только полторы. Они смотрели мою уделанную форму, измазанное лицо и рассмеялись.
– Здесь хватит взрывчатки, чтобы подорвать три таких моста, как этот.
Все теперь зависело от детонатора; один маленький толчок, посланный динамомашиной, и стальной мост будет переломлен пополам. Мы подобрали пулемет и боеприпасы, а затем покинули место. Вместо шести положенных человек, сзади поместилось почти в два раза больше, что сильно утяжелило машину. Хорст поехал вперед. Он знал все окрестные дороги, поэтому мы ехали за ним на полной скорости и скоро свернули на объездную дорогу. Проехав три километра, я понял, что мы подъезжаем к крутому повороту и скоро выедем на главную дорогу, ведущую из города к головному дозору. Но, не доехав, мы свернули в лес, тянувшийся с противоположной стороны. Я вспомнил, что лейтенант Бок должен находиться где-то здесь неподалеку. По следу, оставленному колесами автомобиля, Хорст проехал метров сто вглубь, а затем стал замедлять ход и, наконец, остановился. Выпрыгнув из машины, мы с Вилли пошли вперед, ведя за собой десять человек.
– Это наше новое место сбора, – объяснил Хорст. – Многие из ребят уже добрались.
Охранники, встретившиеся нам на пути, узнали нас, и мы беспрепятственно прошли.
– Они находятся в глубине леса, пройдите сто метров, – объяснили они нам.
Проследовав, как нам было сказано, мы вышли на небольшую поляну. Там уже находились сто шестьдесят человек, и с нашим появлением к этому количеству прибавилось еще двенадцать. Все они бежали из Одессы как черт от ладана. Многие из ребят, находившихся в гавани, получили ожоги, а пятнадцать человек были легко ранены. Те, кого не повредило, вынимали шрапнель и осколки из их спин, рук, ног и голов, насколько это можно было сделать в темноте леса.
– Здесь мы можем чувствовать себя в безопасности, – сказал нам лейтенант Фукс. – Другой русский батальон разбил свой лагерь в четырехстах метрах отсюда, у него собственная охрана, но это все. Никто не побеспокоит нас, тем более в таком дремучем лесу.
– Как вы управляли связью?
– Отряд разделился на части – одни в Севастополе, другие в Одессе. Одни перехватывали сигналы здесь, другие там. Еще одна половина установила контакт между Москвой и Одессой. Они до сих пор не вернулись, но думаю, у них все в порядке.
– Сколько человек составляют потери на этот момент?
– По приблизительным подсчетам, от ста пятидесяти до ста восьмидесяти. Но главное, – добавил он, – мы справились с поставленной задачей и можем возвращаться в «Дас Рейх».
– Дурак! – заорал я. – Предоставь мне право самому принимать решения!
– Это правильно, – вмешался Вилли. – Пусть думают те, у кого больше мозгов.
Я созвал оставшихся ребят в тесный круг и вкратце рассказал о том, как отряд Бока получил в пользование танки и грузовики. Затем я спросил:
– Кому-нибудь на пути попадалась стоянка с автотранспортом?
Шульц ответил сразу же:
– Здесь неподалеку, с остальными ребятами из нашей группы, мы наткнулись на большую автостоянку. Она находится по левую сторону от дороги, если ехать отсюда. Довольно большая территория, много машин и танков.
– Отлично, Шульц, поведешь нас туда. Теперь слушайте все, и слушайте внимательно. Пока рано радоваться успехам.
Я обвел медленным взглядом стоявших в кругу ребят, а потом заговорил:
– Вы снова разделитесь на отряды. Мы не будем пробираться тайком по окрестным дорогам. Второй отряд повезет в кузове пулемет, он может нам понадобиться. Отряды будут держаться рядом, чтобы, если понадобится, нанести удар в любую минуту. Мы ничего не сможем сделать по отдельности, находясь в таком малочисленном составе. Если Боку удалось приобрести танки, грузовики, боеприпасы и так далее, то
