Аrе уои ready to bleed[40]
– Подъем, Кора Хюбш! Приехали.
Одновременно с Ллойдом Коулом замолк и мотор.
– Ну, если это сарай, тогда я не знаю, как называть мою гостиную.
Я взяла Даниэля под руку, и мы подошли к чему-то вроде деревянного дворца.
– Михаэль – хирург-косметолог. Эти парни неплохо зарабатывают.
Хирург-косметолог! Это меня слегка обломало. Напомнило об одном ужине несколько недель назад.
Там я сидела рядом с парикмахером и чувствовала себя крайне неуютно. Казалось, его профессиональный взгляд то и дело с отвращением падал на мои торчащие в разные стороны волосы, и он наверняка с трудом себя сдерживал, чтобы тут же не причесать меня с помощью ножа и вилки.
– Михаэль это кто – именинник? А у нас есть подарок?
– Все в порядке, я уже внес свою долю. Впрочем, даже не представляю, что они там купили.
Еще бы! Таковы мужчины, если они мужчины и не при женщине. Мужчины – неумелые дарители, чаще всего они даже повод забывают, по которому делается подарок. Самые приятные презенты из тех, что получали матери моих экс-дружков, всегда придумывала я.
Изнутри так называемый сарай выглядел еще более впечатляющим, чем снаружи. Огромное помещение было украшено сотнями световых гирлянд, свисавших с вековых потолочных балок. Справа возвышался бар, слева – гигантский буфет. Между ними, вокруг площадки для танцев, располагалось несколько десятков высоких белых столиков. Едва мы вошли, на нас вихрем налетел официант и чуть не силком одарил нас шампанским.
– За тебя, – сказала я и попыталась обольстительно улыбнуться. – Благодарю за приглашение. И на случай, если забуду сказать потом: я провела чудесный вечер.
Я подняла бокал, про себя помолилась: пусть окажется так, что Даниэль никогда не смотрел фильм «Красотка». Давно ждала я подходящего случая ввернуть эту фразу. Даниэль, польщенный, улыбнулся. Повезло. Однажды – будучи навеселе, так что мне можно это простить – я сказала кому-то: «Имею чутье для дела и тело для греха». Этот кто-то ответил: «Мелани Гриффитс и Харрисон Форд в фильме „Деловая женщина“. Я тоже видел. Хороший фильм». Вышло, конечно, по-дурацки, но постепенно перетекло в оживленную беседу о знаменитых кадрах из знаменитых фильмов.
– За нас, – сказал Даниэль. – Я, конечно, не забыл бы, но все-таки скажу уже сейчас: я тоже провел чудесный вечер.
Я сделала глоток и принялась смущенно разглядывать помещение. В такие моменты мне всегда плохо удается смотреть в глаза моему визави. И не выходит совсем, когда визави для меня по-настоящему важен. Чтобы снять напряжение, разыскала туалет, подвела губы и задумалась о том, как это ужасно несправедливо, что самоуверенность покидает меня в самые решающие моменты. Оттого-то у моих ног и оказываются главным образом какие-то остолопы. Эти, конечно, не способны внушить мне робость. Именно их я впечатляю своим остроумием, иронией и находчивостью. Так что фактически мои прежние поклонники были мне только в тягость.
– Ну а сейчас кинемся в загул, – сказал Даниэль, когда я вернулась.
И в тот же момент загул кинулся на нас. Это была орущая команда под предводительством человекоподобной шаровой молнии.
– Как это здорово, что ты здесь! – завопила шаровая молния и заключила Даниэля в объятия своими короткими ручками.
– Михаэль, благодарю за приглашение. С днем рождения тебя, желаю всего самого лучшего. – Даниэль схватил меня за руку и притянул к себе.
– Позволь представить тебе Кору. Михаэль Хинц. Кора Хюбш. Только не говори: «Как мило!» Над этой шуткой она уже не смеется.
– Не беспокойся. Хэлло, Кора. Приветствую от всей души. Сказать «мило» было бы здесь оскорбительным преуменьшением.
– Ах, благодарю, – отвечала я. – Комплимент из уст профессионала особенно ценен.
– Так Даниэль тебе уже объяснил? Еще бы! Ведь на хирурга-косметолога я совсем не похож. Скорее на того, кто срочно в нем нуждается.
Михаэль прямо-таки визжал от восторга.
Приятный человек. Такой самоироничный. Я тоже самоиронична. По крайней мере, была такой, пока появление д-ра Даниэля Хофмана не заставило меня мутировать в зацикленную неврастеничку.
– Что с Кармен? Она придет? – спросил Михаэль.
– Может быть, позже. Ей предстоят съемки.
Второй раз за день мое настроение было порядком испорчено. Но я улыбнулась отважно и любезно, как будто речь шла о моей лучшей подруге.
– Ох уж эти кинозвезды, – сказал Михаэль и пожал плечами. – По правде говоря, она не в моем вкусе. Слишком худа, отсосать нечего. Ты мне нравишься гора-а-здо больше!
Он поглядел на меня дружелюбно и вожделенно, как будто мысленно уже чертил на моем теле выкройку. Думаю, он не хотел сказать ничего дурного, однако я целый вечер спрашивала себя: не полнит ли фиалково-синий и не лучше ли было надеть что-нибудь черное?
Как бы там ни было, праздник удался. Пьяная в стельку сотрудница Даниэля заставила меня выпить с ней на брудершафт и, воскликнув при этом: «Мы, сестры, должны держаться вместе», поцеловала меня в губы.
