то, что ему уже давно надо было идти, молодой мужчина явно не хотел покидать причал.
— Эта девушка мне приглянулась. Продай ее мне, варяг, — сказал он, смело беря Дануту за руку. Амазонка, к неудовольствию Исгерда, руку не отдер-нула, — вы все равно везете их на продажу. Я заплачу за нее хорошую цену.
Исгерд вспыхнул, такое предложение показалось ему наглым.
— Она не продается, — произнес он и почув-ствовал, что от волнения у него даже перехватило горло.
— Ну, почему же, — не согласился Всеслав, — на рынке в вашем Бирке такая рабыня будет стоить не больше тысячи солидов, я хорошо знаю цены. Я заплачу вам эти деньги здесь, и даже на сто солидов больше.
Хозяин Дануты, казалось, позеленел от воз-мущения.
— Дело в том, что мой друг сам хочет взять ее в наложницы, — вмешался Ингмар, — хевдинг не хотел ссориться с властями Киева и решил, что лучше беседу будет вести сам. Друга он незаметно, но креп-ко взял за рукав.
— Я предлагаю полторы тысячи, — заявил Всеслав, — даже две тысячи! Викинг, ты купишь себе две наложницы в Бирке!
— И все-таки он не хочет продавать эту ра-быню!
— Жаль, — на этот раз сын воеводы взглянул на Исгерда с ненавистью, — все заметили, что он все еще продолжает держать Дануту за руку, — в глазах — огонь, стройна, величава! Какая из нее рабыня! По- гибнет она у тебя в неволе, варяг!
Ингмар развел руками — ему было очень не-легко выйти из щекотливой ситуации, не поссорив-шись с сыном воеводы.
— И все же мы не сможем уступить ее вам, она моему другу тоже очень нравится.
Всеслав отпустил руку Дануты и, ничего не сказав, резко пошел прочь. Когда русские скрылись из виду, Исгерд взял Дануту за руку и молча завел на корабль. Долгое время он не спускал глаз со своей наложницы, но потом дела все же его отвлекли, и амазонка опять оказалась в одиночестве. Торговый день близился к концу. Купцы устали предлагать свои товары и понемногу стали сворачиваться. Данута в задумчивости облокотилась на дубовый борт и пе-чально смотрела на тихие воды Славутича. К вечеру вода стала совсем зеркальной, только мелкие рыбешки нарушали ее покой, прыгая из воды за мошками. Вдруг кто-то дотронулся до ее плеча. Амазонка вздрогнула и оглянулась: рядом с ней, встав во весь рост в маленькой лодке, пытался обратить на себя ее внимание один из слуг воеводского сына, мужичок лет сорока с лохматой бородой. Мужчина развернул ладонь, и на ней Данута увидела золотой перстень с большим красным рубином.
— Боярин приказал тебе, голубушка, подарок передать, — тихо сказал посыльный, оглядываясь, — а еще сказывал, что придет за тобой ночью.
Данута смотрела на слугу, от радости не в силах вымолвить и слово.
На драккаре мимо Дануты проходил викинг, и мужичонка отвернулся от девушки и стал смотреть на реку. Не глядя на Дануту, он добавил:
— Селезнем он закричит, ты и выходи. Заберет тебя из плена, боярин наш. С этими словами мужчина повернулся и ушел.
На ночь Исгерд, чувствуя неладное, улегся рядом со своей наложницей на рыбинсах в носовой части драккара, да еще и привязал веревкой Дануту за ногу к своей руке. Викинг хотел обнять рабыню, но та отвернулась от него лицом к борту, и Исгерд, ослабив веревку побольше, тоже улегся спиной к ней. Ночь удалась безмолвная и лунная. Ни ветерка. Только всхлипывали порой небольшие волны под бортами кораблей, да плескалась рыба. От луны уже осталась половина, но и она образовала яркую дорожку на речной глади и сияла так, что были видны только самые яркие звезды.
Данута не спала. Да и как можно было заснуть в эту ночь? Девушка думала о своей судьбе. Что будет с ней, если убежит она с этим Всеславом? На вид он был красив и обходителен. А на самом деле? Скорее всего, сын воеводы обладал своенравным характером. Еще не известно, у кого лучше быть рабыней у викин-га или у русича. Исгерда она знала и уже видела, что варяг относится к ней с любовью. Но все может изме-ниться по приезду в Норвегию. Там, возможно, да и, скорее всего, все расставит на свои места Гудрун, не-веста викинга. Если она будет ревновать, то участь Дануты может быть очень печальной.
— В любом случае надо бежать, — решила амазонка.
А бежать лучше из Киевского княжества, чем из далекой Норвегии. Правда, пройти через печенегов очень трудно. Но может, Милана что-нибудь придумает. Данута предупредила свою подругу о предстоящем побеге, и та согласилась в нем участвовать. Правда, Всеслав не был предупрежден о второй амазонке, но кто откажется еще от одной рабыни?
Милана сразу сказала, что уходить с драккара надо водой. У сходен всю ночь дежурили дружинники по очереди, и пройти мимо них незамеченными невозможно.
— Нырнем в реку, а потом выберемся на причал, — поясняла подруга.
— Да как тут выберешься, — с тревогой по-смотрела Данута вниз с помоста на воду. Из нее тор-чали мокрые палы, на которых и был сооружен настил из досок. Высота от воды до края настила не позволяла дотянуться до него рукой из воды. Тогда Милана принесла с драккара кусок веревки и, привязав его к палу, незаметно спустила в воду.
— По ней вскарабкаемся, — прошептала она — главное, чтобы никто ее не снял.
К радости подруг, этот конец никто не заметил, и он продолжал себе мирно висеть на бревне.
Красивое платье Данута сняла и надела свои старые штаны и рубашку.
— Так и плыть будет легче, и обязанной Исгерду чувствовать себя не буду, — подумала она.
Как при любом ожидании, время тянулось очень долго. Дануте даже стали мерещиться картины из ее детства, а возможно она стала засыпать. Нет, засыпать было нельзя, и девушка прислушалась к сво-ему господину. По его мерному дыханию нетрудно было догадаться, что он был уже давно в мире грез. Стараясь двигаться как можно осторожней, амазонка отвязала от ноги ненавистную веревку. Исгерд ничего не заметил и продолжал сопеть. Данута боялась повернуться и посмотреть на него, она знала, что спя-щий может почувствовать взгляд. Тем более что луна светила Исгерду прямо в лицо.
Вдруг девушка услышала долгожданный звук. Это был крик селезня. Звук был негромкий, но он по- вторился несколько раз. Так что сомневаться не приходилось. Не вставая во весь рост, Данута прокралась к борту, каждый свой шаг девушка повторила в уме множество раз и, поэтому, ее движения были точны и бесшумны. У борта ее уже ждала Милана. При свете луны девушка увидела, что ее подруга улыбается.
— Молодец, Милана, — подумала Данута, — никогда не теряет самообладания.
Амазонки скользнули за борт и повисли, держась руками за планширь. Ноги женщин достали воду. Она была довольно прохладной, и даже пятками ощущалось сильное течение. Разжимать руки не хоте-лось. Но неожиданно драккар со скрипом накренился на очередной волне и ноги амазонок погрузились в воду до самых колен. Еле удержавшись от того, чтобы вскрикнуть, Данута и Милана отпустили руки и плюхнулись вниз. Этот всплеск соединился с ударом воды о нижнюю наклонную часть днища и никем не был замечен.
Как только женщины упали в воду, их тела охватил холод, да так, что заняло дух. Одного этого мгновения было достаточно, чтобы, когда они опомнились, перед ними уже проплыл высокий нос корабля. Пучеглазая змея на нем равнодушно взирала на барахтающихся в воде рабынь. Течение оказалось достаточно сильным, и амазонки стали энергично грести к заветному столбу. Но это было нелегко. Славутич относил женщин быстрее, чем они успевали плыть. Тогда Данута принялась работать руками и ногами из всех сил, она понимала, что если течение победит, то вообще неизвестно, сможет ли она вы-браться из воды.
Наконец девушке удалось доплыть до завет-ной веревки. Схватившись за нее, Данута оглянулась и протянула руку. Сразу за ней следовала ее подруга. Амазонки схватились за веревку и посмотрели вверх. Там уже стояло несколько мужчин, и один из них лег на настил и опустил руку. Данута из последних сил подтянулась на скользкой веревке, сильные мужские руки схватили ее за мокрую одежду, а затем подхватили под руки и легко подняли на помост. Это был Всеслав. Мужчина поставил амазонку на ноги и смахнул с нее стекающие струи воды. Его помощники принялись вытаскивать Милану. Но вдруг раздался громкий всплеск, и Данута оглянулась. Видно, рука женщины выскользнула, и она упала обратно в
