хорошее дело. Но в походе от этого толькж обуза получается. Вот, например, князь Святослав. Славнейший воин! Обозов за собой никогда не гонит, провиант не берет. Идет по степи с отрядом налегке. Может и сырой кусок мяса перед сном съесть или черствого хлеба краюху. Под голову седло, на плечи плащ и спит прямо в степи.
— Прямо так со всеми? — удивился Торкель.
— Все невзгоды делит со своей дружиной, — поучительно продолжил хозяин Хортицы, — это не то, что византийского скриба везут, словно вазу или бабу на сносях. Вот и получается: сегодня Святослав здесь, а завтра там, где его и не ждали. Внезапность!
— А ты и с ним ходил?
— Да ты что, я старый. Святослав еще совсем молод, но начинает знатно, правильно начинает. Да- леко пойдет. А я с Олегом еще на Бердаа хаживал, слыхал про такой город?
— Где-то в Кавказской Албании?
— Молодец, знаешь. Богатый город, мы на не-го напали на ладьях со стороны Каспия. Три тысячи было нас, но каких! Звери! Правитель их сначала не воспринял нас как настоящее войско, собрал ополчен- цев пять тысяч, да своих дружинников сотен шесть. Думал, сброд какой-то со степей пришел. Ну, мы им и накостыляли!
Викинги с уважением слушали бывалого вои-на, а старик был как раз в том возрасте, когда так хо- чется передать молодым свой опыт и поведать об ис-пытаниях, выпавших на долгом жизненном пути.
— В общем, побежали они. Один только отряд был стойкий, наемники какие-то, наверное из Персии. Тех мы почти всех порубали, — дед хлебнул немного эля из любезно пододвинутого кувшина.
— И что дальше? — спросил Исгерд. Вокруг костра уже собрались любители послушать байки.
— Дальше было наше царство. Целый год там сидели, а вообще-то собирались там навечно остаться, княжество организовать.
— Ну и почему ушли?
— Народ там уж больно разношерстный. Даже здесь, на этом острове, все же все больше варяги, рус- ские, али греки обретаются. А там — кого только не-ту. И по вере разные, и по роду. В общем одни высту- пили за нас, другие ни за что не хотели подчиниться. Хотя мы никого и не притесняли, грабить не грабили, веру не навязывали. Но часть народа тамошнего стали нападать исподтишка, козни разные строить. Напри-мер, пытались бить наши отряды, когда мы по посе-лениям ходили. А еще, — старик с подозрением по-смотрел на кусок мяса, — похоже, отравили нас.
— Как это отравили?
— Да так, — ответил рассказчик, — вдруг ста-ли у всех животы болеть, да многие в скорости и по- мерли. Говорят плодов много ели южных.
— А греки там были? — спросил один из ви-кингов, стоящий за спинами других.
— Были и такие.
— Это на них похоже. Отравления там всякие, яды — это их штучки.
Старик задумался.
— Мы не знали тогда про их хитрость. Прави-ли вроде по совести.
— И что дальше-то было?
— Обозлились мы страшно, когда поняли коз-ни их. Потом они еще напали на наших пятерых вои- нов, человек сто их было. Наши, конечно, положили ихнего брата десятка три, но все же всех их поубива- ли. Только самый молодой, племянник князя Олега, залез на дерево, и чтобы не сдаваться всего себя кин- жалом исколол, да так замертво и упал.
Хозяин острова хлебнул теплого эля и заду-мался. Никто не решался прервать тишину, но нако-нец-то старик продолжил:
— Взяли мы тогда всех мужиков их в плен и потребовали за каждого по двадцать золотых драхм. Так и собрали большую сумму денег. А кто не нашел выкуп себе, забрали в плен. Все имущество, деньги и рабов загрузили на ладьи, да и вернулись обратно на Русь. Вот так-то, братцы, в чужой земле счастья нет! — хмыкнул стрик.
Наконец Исгерд решился и перешел к делу. Этот вопрос у него все время зрел в голове с тех пор, как у костра появился старик.
— А не появлялись ли здесь на острове две молодые женщины с маленькими детьми на руках, — неожиданно изменил тему разговора викинг.
— А, бабы две беременные были с детьми, недавно совсем.
— А с чего ты решил, что они беременные? — обрадовались братья.
— Так что, я не вижу что ли, если она зеленая вся у костра сидит и не ест ничего.
— А как они выглядели?
— Две видные такие, одна, повыше которая — боярышня, видно. Дружинники Святослава прямо на остров их доставили, и глаз не спускали, пока на корабль не усадили.
— И что, дети у них были маленькие?
— Года по два, по-моему, — ответил старик, — да ты, я вижу, сомневаешься, пошли за мной, что-то покажу, тут недалеко.
Дед повел братьев Эриксонов по узкой тропке на вершину скалы, что возвышалась над стоянкой ко- раблей. Дунул резкий ветер и растрепал длинные светлые волосы на головах у викингов. Они огляну-лись и увидели, что весь могучий Славутич покрылся темной рябью волн. На вершине горы стояла большая плоская каменная плита с выступами по форме широ-кого креста. Весь этот крест был покрыт вязью рун.
— Это ваши земляки тут отмечаются, — ска-зал хозяин Хортицы, — ваших имен здесь нет?
— Да, мы хаживали на Константинополь, но на остров твой не зашли тогда.
— А зря, — ответил старик, — вот смотри — тут каждый варяг имя свое пишет. Поди, всю плиту ужу исписали.
Братья увидели сотни рун, выцарапанных вкривь и вкось по всей поверхности плиты.
— Вот тут и бабы эти что-то написали.
Дед показал рукой:
— Где-то здесь, я уже плохо вижу.
— Хенрик, Ивар, — с восхищением прочитал Исгерд.
— Молодицы-то наши, русские, а сыновей своих варягами считают, — пояснил старик, — я то-гда еще подумал — чудно это.
— Ну, а теперь говори прямо — кто они вам? — строго заявил дед.
— Сына я, отец, ищу, мальчонку увезла она, — Исгерду почему-то стало стыдно называть Дануту рабыней.
Старый воин покачал седой как снег головой.
— Чем-то ты провинился перед женой своей, что она на край света от тебя побежала. Баба так про- сто не уйдет от мужа, видно, сильно насолили вы им. Но, по правде говоря, все равно любят они вас.
— А почему ты так думаешь, старик?
— Если б не любили, не писали бы на камне норвежские имена, нарекли бы по-русски.
Викинги со стариком стали спускаться со ска-лы. Дед не стал терять зря времени, а принялся раз- глагольствовать:
— Вот что я скажу вам, братцы — езжайте вы к своим женам, да и бросьтесь к ним в ноги. Бабы, они отходчивые, наверняка простят. Делов вы надела-ли больших, а потому не грех и покаяться. Человек, он должен жить со своей половиной. Он как бы разде-лен богом на две части, а потому без любви — нику- да.
— Ты больно умный, дед, — раздраженно фыркнул Исгерд, — сам вон один живешь посередине реки.
— Ты меня не трогай, молодец, — обиделся старик, — жену свою схоронил я. И сыны мои погиб-ли в боях. И была у меня жена одна, а не так как у не-которых — целое стадо. Ты посмотри, до чего дошли, хуже животных. Свальным грехом развлекаются. А каково бабам их? От них ведь еще и любви желают. Женщина, она устроена сложно, — дед поднял к небу указательный палец, — она должна выбрать из вас, кобелей, самого достойного. И родить ему ребенка. Поэтому женщина любить может только одного. А вы свои
