— Альберт! Помоги вон той пампушке оторвать задницу от седла, а то она еще ноги себе переломает, никакого удовольствия от нее не получишь, — не унимался хозяин замка.
— Это мы с радостью, — отозвался низкий хриплый голос: по всхлипываниям и возгласам можно было легко догадаться, что кого-то из девушек снимают с лошади.
Смех, топот, восклицания и другие звуки переместились в дом и стали еще громче под сводами лестницы. Тяжело хлопнула дверь, и к смеху и выкрикам добавился еще звон разбитой посуды.
— Они часто устраивают такие увеселения, эти храмовники, — зло процедила Меган, — только вид делают, что служат богу, по их уставу им даже сестру целовать нельзя, а вон как они удовлетворяют свою похоть!
— Они и тебя мучили?
— Если б ты могла себе только представить, что мне довелось испытать, — глаза Меган вдруг приобрели неожиданную глубину, — этим мерзавцам мало обычных отношений между мужчиной и женщиной. Они развращены настолько, что удовольствие им доставляют лишь самые мерзкие фантазии. Бывшая леди отвернулась и замолчала. Радмила провела рукой по ее узкой спине и почувствовала, что она вся дрожит.
— Ты что, боишься их?
— Поверь, не зря, — прошептала Меган, — эти тамплиеры не любят женщин…если точнее сказать, они их презирают, им нравится лишь истязать, кусать женское тело.
Внизу раздался пронзительный визг, и подруги вздрогнули.
— Видишь? Оргия уже начинается! — глаза Меган зловеще сверкнули в уже почти полностью охватившем комнату мраке.
Но опять послышались раскаты мужского басовитого смеха с вплетенными в него звонкими женскими голосами.
— Орсо, ты посмотри, что у нее вывалилось! И кто бы мог догадаться, что такие дыни созрели под простым сельским платьем!
— Что вы делаете, милорд! Отпустите меня!
— Она еще и разговаривает! Альберт, ты кого ты нам привез?
— У козочки обязательно должны быть рожки, — голос Альберта изрядно опьянел за эти несколько минут, ? а эта девка тут еще ни разу не была, не знает наших правил…
— Сейчас мы их ей обломаем, — рявкнул его собеседник, и раздался треск разрываемой материи.
Визг и плач смешался со смехом и бранью. Видно, кто-то из мужчин не удержался на ногах и, осыпая всех ругательствами, безуспешно пытался подняться. На минуту все стихло. Но вдруг раздались аккорды струнного инструмента, и хор пьяных голосов попытался вторить приглашенному музыканту.
Пастушка видит пастуха
У — ха — ха! У ха — ха!
Не далеко и до греха,
У — ха — ха ха — ха
Мужские голоса пытались собраться воедино, чтобы спеть старинную похабную песенку, но к концу куплета рассыпались как фрукты по мостовой у нерадивого торговца. Чей-то тенорок вообще перешел на блеянье, а кто-то из храмовников все время пытался перевести песню на разговор.
Бери девчонку за рога!
У — ха — ха! У ха — ха!
Ей девственность не дорога!
У — ха — ха ха — ха!
Подруги так напряженно прислушивались к нестройному грубому пению, что и не услышали, как кто- то подошел к их комнате. В проеме полуоткрывшейся двери возникла седая голова.
— Гуго! — пролепетала ослабевшим от радости голосом Меган.
— Да, миледи! Граф идет сюда, он сильно пьян! Я достал то, о чем мы договаривались. Попросите своих поклонников, чтобы распорядились принести хорошего вина из погреба. Буду крутиться возле этой двери ? меня и пошлют за вином.
— Т — с–с — с, — Меган приложила пальчик к губам, и Гуго мгновенно исчез. Через минуту глухой удар сапога заставил дверь распахнуться, и в освещенном проеме Радмила увидела слегка пошатывающийся силуэт с кувшином в руке.
— Эй, красотки! — по голосу сразу стало понятно, что это был граф Норис, — где вы тут спрятались?
Подруги молча лежали. Тогда граф сделал несколько нетвердых шагов внутрь темной комнаты, и после двух — трех попыток воткнул факел в специальный держак на стене.
— А ну, выбирайтесь оттуда! Быстро! — заорал Норис, заглядывая под полог кровати. Видно, он уже рассмотрел там их робкие фигурки.
— Э нет, дорогуши, не получится удрать, — пробурчал он и ткнул пальцем в Меган, — раздевайся!
Затем он поднял голову и сурово посмотрел на Радмилу:
— А ты кыш отсюда! Армель просил пока тебя не трогать!!
Трясущиеся руки Меган вяло потянулись к шнуркам на платье. Мужчина шагнул вперед и, прежде чем ринуться в шелковые чертоги, прильнул к кувшину. Несколько жадных глотков, и Норис отшвырнул пустую посудину в сторону ? сосуд вдребезги разбился о мраморный камин. По комнате потек сладковато- приторный запах виноградного вина.
— Эх! — крикнул граф и упал на стеганое одеяло
— Норис, где ты? — Радмила оглянулась и увидела, что храмовник стоит у входа в комнату, будучи тоже в подпитии.
? Тут я, с девкой! Забирай свою, пока я ею не занялся!
Из темной глубины кровати уже доносились приглушенные крики боли бедняжки Меган и хриплый, звериный рык графа. Армель ухмыльнулся.
? Видишь, что с тобой было бы, если бы ты мне не подчинилась! Будешь непокорна, отдам ему в наложницы!
? Да, сэр! ? пробормотала испуганная Радмила, ? я постараюсь вам угодить!
— Вот так, недотрога, так-то оно лучше будет, — приговаривал Армель, раздевая прекрасную пленницу. Радмила молчала, только немного отодвинулась
— Сэр Армель, неплохо бы нам перед этим подкрепить свои силы, — молодая женщина лукаво улыбнулась, ? прикажите, чтобы принесли хорошего вина
— Сил у меня хватит на всех вас! — рявкнул тамплиер, но все же вышел из комнаты, чтобы послать за вином. Гуго сделал вид, что случайно проходит мимо графской спальни. Как он и предполагал, Армель приказал ему немедленно принести самого лучшего вина из погребов Тагеля…
Вскоре большая старинная бутыль уже красовалась на столе, в окружении роскошных золотых кубков.
Полуголый Норис, без штанов, в одной рубашке, выбрался из кровати и подсел к столу.
— Дружище, — расплылся в улыбке Армель, — попробуй, какой букет! Под воздействием женских чар вино приобретает особый вкус!
— Давай, — промычал граф, так как явно был не в силах произнести более длинную речь.
Сделав несколько долгих глотков, Норис в изнеможении опустился на край кровати.
— Пожалуй, я отдохну немного, — пробормотал он и опустил тяжелые веки.
— Э нет! Не спать! — возмутился его приятель, — завтра выспишься, а сегодня будем наслаждаться!
Но и сам Армель почему-то смог только чуть приподняться и тут же тяжело уперся на локти. Немного похрипев и сделав несколько качающих движений, тамплиер все же добрался до своей постели и повалился, упершись носом в льняные простыни.
— Похоже, оба спят, — почти беззвучно прошелестела Меган.
