смять слабую 4 танковую армию фронтальным ударом, но и одновременно охватить ее с севера и юга с целью последующего окружения.
Если Гитлер думал, что при данном соотношении сил и большой ширине обороняемой полосы он может приказывать армии удерживать какие-то рубежи и запрещать отходить без его согласия, то он глубоко ошибался. Попытка в данной обстановке заставить армию решать свою задачу, привязав ее к определенному рубежу, была бы равноценна попытке задержать противника препятствием из паутины. Но так как Гитлер постоянно пытался ограничить оперативную подвижность армии, приказывая ей удерживать тот или иной рубеж, и в то же время отказывал нам в требуемых подкреплениях для 4 танковой армии, я был вынужден 5 января поставить вопрос о своем освобождении от обязанностей командующего группой армий. Я направил начальнику Генерального Штаба телеграмму, в которой говорилось: «Если эти предложения не будут приняты и меня и в дальнейшем будут ограничивать в моих действиях до мелочей, я не вижу никакого смысла в моем дальнейшем использовании в качестве командующего. В этом случае является более целесообразным организация „представительств“, подобных тем, которые созданы в управлении генерал-квартирмейстера (должности в представительствах генерал-квартирмейстера замещались только старшими офицерами Генерального Штаба, руководившими всем снабжением группы армий в соответствии с прямыми указаниями генерал-квартирмейстера)».
При данном положении вещей 4 танковая армия должна была стремиться к сосредоточению своих сил в кулак, вместо того, чтобы предпринимать бесперспективную попытку оказать сопротивление противнику на чересчур растянутом фронте. Только в результате этого она могла бы, смотря по обстановке, оказывать сильное сопротивление противнику на решающем участке или наносить ему внезапные удары, где это окажется возможным. Конечно, для этого она должна была бы полностью оголять некоторые участки отведенной ей полосы, а на других участках довольствоваться созданием линии охранения.
Спокойными, гибкими и решительными действиями генерал-полковник Гот с помощью своего отличного начальника штаба генерала Фангора сумел решить эту сложную задачу. Он сумел удачными действиями задержать продвижение противника, преследовавшего его по пятам с фронта, и в то же время избежал поражения, которое угрожало бы ему, если бы он слишком долго задерживался на обороняемых рубежах. Нанося короткие удары быстро сосредотачиваемыми на обоих флангах силами, он срывал попытки противника охватить фланги армии.
Командование группы армий, которое не могло предоставить армии достаточных сил для выполнения этой трудной задачи, старалось, по крайней мере, снять ответственность с командования армии своими приказами. Как было указано выше, 4 танковая армия должна была, собственно говоря, одновременно решать две задачи. Она должна была помешать трем преследующим ее армиям противника ударить в тыл 1 танковой армии, отходившей с Кавказа, пока последняя не завершила своего маневра и не заняла оборону фронтом на восток. Одновременно она должна была воспрепятствовать попытке противника прорваться вдоль нижнего течения Дона на Ростов. В случае успеха этой попытки были бы отрезаны три наши армии, находившиеся еще южнее Дона.
4 танковая армия в лучшем случае была в состоянии решить только одну из этих задач; которой из них следовало отдать предпочтение, могло решать только командование группы армий, своим решением бравшее на себя ответственность за последствия. Командование группы армий решило отдать предпочтение задаче прикрытия отходного маневра 1 танковой армии. Правда, в перспективе под Ростовом угрожала большая опасность. Но если бы противнику удалось зайти в тыл отходящей армии и окружить ее, то удержание нами Ростова ничего бы уже не изменило. Судьба трех немецких армий южнее нижнего Дона была бы решена. Однако при условии удачного осуществления отхода 1 танковой армии мы впоследствии нашли бы средства и способ, чтобы справиться с критическим положением под Ростовом.
Противник действительно попытался использовать обе эти возможности. Мы уже говорили о том, что он очень рано направил свои силы в тыл 1 танковой армии, но они своевременно были остановлены 16 мд на верхнем Маныче. Ту же оперативную цель преследовали неоднократные попытки противника обойти 4 танковую армию с юга и вклиниться между нею и 1 танковой армией. Одновременно он пытался прорваться одним танковым корпусом вдоль Дона через Константиновскую в направлении на Ростов. 7 января небольшие силы противника появились на северном берегу Дона, примерно в 20 км от Новочеркасска, где находился штаб группы армий. Казаки и части пограничной охраны, несшие до этого охранение на этом участке реки, отступили перед противником. Чтобы отогнать этих «нарушителей нашего спокойствия», мы направили против них несколько танков, стоявших на ремонте, под командованием офицера нашего оперативного отдела капитана Аннуса. В дальнейшем, этот танковый корпус противника повернул на юго-восток в тыл 4 танковой армии по направлению на Пролетарскую, чем, по крайней мере, на некоторое время угроза Ростову была ликвидирована. 4 танковой армии затем удалось справиться и с этой угрозой на ее северном фланге.
14 января 1 танковая армия завершила свой отход, темпы которого она все же ускорила. Ее левое крыло было обращено фронтом на восток и занимало рубеж Черкесск – Петровское. Тем самым в какой-то степени была обеспечена возможность оперативного взаимодействия 1 и 4 танковых армий, хотя между ними еще был широкий промежуток от Петровского до Пролетарской. Частично этот промежуток прикрывался болотистой манычской впадиной.
Первая часть задачи 4 танковой армии – прикрытие тыла группы армий «А» в районе южнее Ростова – была, таким образом, выполнена. Теперь ей оставалась еще вторая задача – защита коммуникаций этой группы в районе Ростова.
Выполнение этой задачи в условиях большого численного превосходства противника затруднялось еще тем, что 1 танковая армия должна была некоторое время задержаться на занятом ею рубеже, чтобы подготовить дальнейшую эвакуацию своих тылов. Казалось, что задача 4 танковой армии явится совершенно невыполнимой, так как Гитлер все еще не мог заставить себя расстаться со всей кавказской территорией. До сих пор не было решено, будет ли 1 танковая армия отведена через Ростов на северный берег Дона или же она останется на Кубани вместе со всей группой «А».
Бои армейской группы Голлидта В то время как 4 танковая армия в первой половине января решала свою задачу южнее реки Дон, перед группой Голлидта стояла не менее сложная задача в районе большой излучины Дона. Как уже говорилось в главе «Сталинградская трагедия», в течение истекших недель противник значительно превосходящими силами неоднократно атаковал фронт группы Голлидта на реке Чир.
Генерал Голлидт имел в своем распоряжении, включая и подчиненную ему боевую группу Мита, 4 пехотные дивизии (62, 294, 336 и 387 пд), сильно пострадавшие в предыдущих боях. Фронт армейской группы протянулся примерно на 200 км от Нижне-Чирской на Дону до Каменска-Шахтинского. Кроме того, на этом фронте располагались группы, наскоро сформированные из отпускников, тыловиков и т.д., и части зенитной артиллерии под командованием испытанного генерала Штагеля. Зенитная артиллерия являлась для этого фронта ценным средством усиления. Две авиаполевые дивизии, также входившие в состав группы Голлидта, были совершенно разбиты, а их остатки могли быть только включены в состав пехотных дивизий. Основную ударную силу группы составляли 6 и 11 тд, к которым присоединилась вновь прибывшая 7 тд, тогда как разбитую 22 тд пришлось расформировать.
С помощью этих сил генерал Голлидт должен был решить следующую задачу – до тех пор задерживать продвижение противника с севера в направлении к нижнему течению Дона, то есть в тыл 4 танковой армии, и препятствовать его прорыву на Ростов, пока 4 танковая армия и группа «А» еще находились в районе южнее нижнего течения Дона. Кроме того, группа Голлидта должна была не дать противнику, стоящему перед ее левым флангом, прорваться к переправам через Донец у Белой Калитвы и Ворошиловграда, чем он открыл бы себе путь на
