– То-то он обрадуется! – усмехнулась Аня.
– Его проблемы. Закончим с этим и поедем домой. Там спокойно все обсудим. Глядишь, и найдем выход.
Разумеется, следователя они не застали. Что называется, и след простыл. Анна подробно рассказала о своих находках дежурному, затем снова повторила все для протокола. К концу беседы она выглядела еле живой от усталости. Несколько часов допроса вымотали ее окончательно.
Домой они вернулись уже за полночь. Погода к вечеру испортилась, небо заволокло тучами, в воздухе пахло дождем.
Аня вяло ковыряла вилкой в тарелке остывший омлет и предавалась грустным мыслям. Олег ее не тревожил, но ее состояние действовало на него удручающе.
Покончив с ужином, он налил обоим кофе и наконец решился заговорить.
– Долго ты еще будешь кукситься? – спросил он с наигранной веселостью.
Анна подняла на него грустные глаза, тяжко вздохнула и снова уткнулась носом в тарелку. Олег забеспокоился всерьез: такой он ее еще не видел.
– Так дело не пойдет! – решительно воскликнул он. – Давай-ка, милая, прекращай страдать. Выпей кофе и напряги извилины. Не может быть, чтобы мы не нашли выход. Надо только постараться. Что, если мы просто не там искали?
Анна, не говоря ни слова, поднялась, взяла обе тарелки и сложила их в мойку. Кусок омлета достался Касперу. Тот с удовольствием стрескал все до крошки.
Все так же молча Аня плюхнулась обратно на стул, пододвинула к себе чашку и отхлебнула кофе.
– Ты чего молчишь? – теребил ее Олег.
– Я не молчу, я думаю, – наконец сказала она.
– Чего-чего? А почему ты делаешь это в одиночку? Я что, здесь вовсе ни при чем?
– Не волнуйся, все нормально. Просто ничего дельного я пока не придумала, так что и говорить не о чем.
– Давай попробуем думать вместе. Говорят, так оно лучше.
– А это как для кого. В нашем случае – все едино. Так что, если хочешь, подключайся, мне не жалко. Как ни крути – мне крышка.
– Типун тебе на язык. Что болтаешь-то?
– Я не болтаю, – пожала плечами Анна. – Прибьет он меня вскорости, вот и весь сказ. А потом выкопает свой клад и будет жить долго и счастливо.
– Подумай, что ты городишь? – укоризненно покачал головой Олег. – Как он тебя прибьет, если я ни на минуту не оставляю тебя без присмотра?
– Тогда он и тебя прибьет. – утешила его Аня. – Как? Не знаю, врать не буду. Но он-то уж точно что- нибудь придумает. Он умный, сволочь.
– А вот это извините. Такой расклад не по мне. Куда подевался твой азарт? Шевелись. Сесть тихонько и ждать, пока маньяк перережет тебе глотку, – это каждый дурак сможет, а ты попробуй обыграть его. Я знаю – это тебе по силам. Он и в самом деле умен, но ты – насколько я успел заметить – тоже не дурочка. А я тебе помогу.
– Ну спасибо, утешил.
– Пожалуйста. Итак, что мы имеем?
– Четыре трупа, – с готовностью подсказала Анна. – То есть, если быть точной, – три с половиной. Эдик не в счет. Он еще долго не оклемается, а сможет ли говорить – вообще неясно.
– Это я и без тебя знаю. Я имею в виду – что еще мы знаем о Собирателе?
– Ничего конкретного.
– Опять ты за свое! – разозлился Олег. – Сосредоточься, черт тебя побери!
Аня обиженно засопела. Олег не обратил внимания на ее надутые губы, полагая, что здоровая спортивная злость лучше хандры. И оказался прав. Очень скоро Анна понемногу пришла в себя и принялась рассуждать вслух:
– Итак, нас осталось всего двое – я и Савельева.
– Ты говоришь о тех, до кого он не успел добраться?
– Да.
– Тогда я не согласен. Почему ты решила, что Савельева жива?
– Нипочему. Но мертвой мы ее не видели, а значит, имеем право считать живой. По крайней мере, мне так больше нравится.
– Если нравится – тогда конечно.
– Что связывает людей из списка?
– Ясно что – медальоны.
– Верно. На сегодня счет два—два, то есть два – у него, два – у нас.
– Ты забыла о Савельевой. У нее тоже есть медальон, – поправил Олег. – Конечно, если она жива.
– Да что ты привязался, в самом деле? Пусть побудет живой, жалко тебе, что ли?
– Не жалко. Продолжай.
– Не знаю я, как продолжать, – вздохнула Аня. – Пойду хоть на медальоны взгляну, что-то давно я их не видела.
– Соскучилась?
– Ага. – Она принесла украшения, положила их на стол и уставилась в ожидании: не снизойдет ли на нее гениальная идея. С этим было туго. Анна снова загрустила.
– А почему бы тебе не воспользоваться своим, как бы это сказать… талантом? Ты же ясновидящая? Вот и напряги этот свой… как его?.. Третий глаз! Что он без дела пропадает?
Несмотря на шутливый тон Олега, Анна ответила вполне серьезно:
– Не смейся, пожалуйста, – попросила она. – Способности, которыми наделила меня природа, к сожалению, сами решают, проявляться им или нет. Мое собственное желание в расчет не принимается. Иногда я проклинаю необязательность проявления своего дара, потому что часто вижу что-то далекое – место или событие, – вместо того, чтобы получить конкретный ответ на вопрос. Кроме того, у меня нет ни одной вещи, которая бы связывала меня с Собирателем. И еще эта его защита…
– У тебя есть медальоны, – возразил Олег. – Он ведь ищет их, они нужны ему, а значит, какая-то связь должна быть.
– Но он никогда не держал их в руках. Скорее они принесут больше пользы тебе, ведь ты ювелир. Что ты можешь сказать о них, как специалист?
– А знаешь, это идея! Я внимательно изучал медальон, принадлежавший Жене. Могу сказать, что изготовлен он был в мастерской Рюкерта, приблизительно в начале века, если точнее, то не позднее шестнадцатого года. Как я уже говорил, он сделан по индивидуальному заказу.
– Значит, ожерелье появилось незадолго до революции? Интересно, кому оно тогда могло принадлежать?
– Только очень богатому человеку. Даже один фрагмент – исключительно дорогостоящая вещь. Что уж говорить о целом ожерелье?
– Если клад оставил именно он, то можно себе представить, какое это сокровище, если этот тип запросто разбрасывался сумасшедше дорогими украшениями. Подожди-ка… Если я ничего не путаю, то твой друг говорил, что эта штука досталась ему от прадеда?
– Точно.
– Откуда родом прадед, не знаешь?
– Нет, но это легко выяснить у Женькиной матери.
– Хорошая мысль.
– А зачем тебе?
– Учитывая возраст ожерелья, можно предположить, что оно попало к прадеду от самого владельца, понимаешь? Узнаем, откуда он родом, и попробуем поискать в тех краях этого богача. Интересно, что наш медальон тоже пришел от прабабушки.
– А она откуда?
– Не знаю, сюда она переселилась незадолго до смерти, умерла рано, ее дочь – мою бабушку –
