верещащих тварей во все стороны, он медленно, но неуклонно пробирался к девушке. Она зубами разорвала шнурок и высыпала на колени… четыре рубина.
– Что это? – прошептала она.
– Не думай! – проорал Макс. – Меняй их скорее!
Анна изо всех сил тряхнула зажатый в руке крест, и из него посыпались камни. Она тут же взамен прежних принялась вставлять принесенные. Монстр бросился к ней, чтобы помешать, но она, извернувшись, лягнула его ногой, а потом огрела крестом между глаз. Тот взвыл, а Анна торопливо запихнула последний камень. Тем временем Макс, обвешанный ведьмами, как елка подарками, стремительно терял силы. Когти разъяренных фурий достигали цели, но он продолжал отбиваться.
Видя краем глаза, что черный монстр приготовился наброситься на нее, Анна умоляюще посмотрела на золотой крест, зажатый в руках, и увидела, как красные камни превратились в жидкость и заструились по маленьким ложбинкам и бороздкам, опутывающим бесценную реликвию.
– Крест, омытый кровью бога! – воскликнула Анна, глядя с восхищением на происходящее. Она не заметила, как монстр снова подобрался к ней. Защищаясь, она ударила его крестом, понимая, что этим его не остановить. Но снова ошиблась: тот прошел сквозь чудовище, как нож сквозь масло. Отсеченная рука монстра упала на пол, а зверь завизжал, колотя хвостом и сшибая с ног не успевших увернуться ведьм.
Крест преображался на глазах, наливаясь рубиновым сиянием. От его горячего света, бьющего во все стороны, ведьмы стали пятиться, стремясь укрыться в темных углах. Анна вцепилась в свое святое оружие двумя руками и, превозмогая боль, обжигающую пальцы, высоко подняла его над головой. Ладони горели, точно она держала раскаленную головешку, по щекам ее текли слезы, но она не выпускала святыню из рук.
Вся нечисть, которой касалось рубиновое сияние, растворялась в нем, и скоро в зале не осталось ни единой твари. Последним с диким воем пал хранитель.
– Ты еще вспомнишь о нас! – прохрипело чудовище напоследок. – Вспомниш-ш-ш-шь. – И дьявольский зверь исчез. И только тогда Анна выронила из окровавленных, покрытых волдырями ладоней золотой крест и, рыдая, упала на колени.
Макс, покачиваясь, подошел к ней и крепко обнял за плечи.
– Ну все, малыш, все! Все кончилось! – приговаривал он, дуя ей на ладони.
Эпилог
Они снова были вместе. Даже Каспер, который не появлялся с тех самых пор, как потерялся возле дома Дороти. А может, он и не терялся вовсе, как знать. По крайней мере выяснилась одна странная вещь. Когда Анна принялась горячо благодарить Лелю с Ником за то, что они догадались позвать на помощь Макса, те только переглянулись.
– А это не мы, – замялась Леля.
– А кто же?
– Каспер! – хором ответили ей. – Как только ты ушла, он принялся царапаться в дверь и истошно мяукать. И не успокоился до тех пор, пока Макс не последовал за ним, – объяснила Нурия.
Анна удивленно посмотрела на кота, мирно дремлющего на подоконнике, будто все сказанное не имело к нему никакого отношения.
Нурия старательно бинтовала Ане руки, вывалив на стол все свои запасы перевязочного материала. Нурия была счастлива, что Лелька осталась целой и невредимой. То есть не совсем невредимой – ее левая рука была загипсована, зато она осталась жива и снова превратилась в прежнюю, добрую, немного застенчивую и обаятельную девочку. На радостях Нурия даже не сказала ни слова против, когда Вангелис попросил у нее руки дочери. Оба креста в ту же ночь вернули в тайник общим решением придя к выводу, что люди еще не готовы принять этот чудесный дар, наделяющий силой и могуществом, но сурово наказывающий тех, кто пытается воспользоваться им во вред.
– Лелька, расскажи же мне наконец, как ты оказалась в комнате с зеркалом? – попросила Аня, когда Нурия закончила с ее левой рукой, превратив ее в некое подобие белой боксерской перчатки.
Лелька покраснела, но отказать Ане была не в силах.
– Давай выйдем на минуточку, мне здесь неудобно, – жалобно попросила она. Анна кивнула. Макс, последовал за ними, не желая ни на минуту больше выпускать Анну из вида. Каспер проводил их презрительным взглядом.
На крыльце Макс смилостивился:
– Так и быть, секретничайте, а я пойду вон к тому кустику и посмотрю, хорошо ли он растет, – с ухмылкой сказал он.
– Понимаешь, это все из-за Вангелиса! – быстро зашептала Леля. – Мама сказала, что он просто играет со мной, и я решила, что мне стоит подстраховаться.
– Каким образом?
– А то ты не знаешь! Приворожить! Дороти сказала мне, что, если посмотреть в то самое зеркало и произнести про себя желание десять раз, оно обязательно сбудется. Директриса казалась такой милой… – потупилась девочка.
– Да уж, что и говорить, милейшая особа, – усмехнулась Анна, вспомнив оскаленную тварь с горящими глазами. – И что было дальше?
– Не помню, – виновато призналась девочка. – Я будто заснула. А очнулась только в своей комнате, словно и не выходила из нее. После этого со мной стало твориться что-то страшное, я будто раздваивалась: то становилась жуткой стервой, то опять самой собой.
Анна понимающе кивнула:
– А потом, когда меня укусил браслет…
– Какой еще браслет?
Щеки Лели стали пунцовыми.
– Я стащила из шкатулки браслет-змейку, а в гроте он ожил и цапнул меня за руку. После этого я вроде как отключилась. Делала и говорила совсем не то, что думала. Знаешь… – Она заплакала.
– Можешь не говорить. – Анна обняла ее и притянула к себе.
– Нет, я должна! Это я предала вас! Я пошла прямо в музей и рассказала все-все! И про крест, и про сокровища…
– Я знаю, – кивнула Анна. – Теперь это уже не имеет значения…
Девочка ушла, и к Анне подошел Макс.
– Ты тоже хочешь сказать мне что-то очень важное? – улыбнулась Анна.
– Как ты догадалась?
– У тебя на лице все написано.
– Серьезно? Может, тогда ты сама прочтешь все, что надо? – Он постучал себя пальцем по голове. Анна рассмеялась.
– Ну уж нет! Я хочу, чтобы все было по-настоящему.
Макс тяжело вздохнул и спросил:
– Ты выйдешь за меня замуж?
Анна промолчала.
– Я так и знал! – воскликнул Макс и с досадой хлопнул себя по коленям. – Издеваешься, да?
– Нет. Но как ты не понимаешь – я же ведьма! Такая же, как они!
– Ты не такая! И вообще, ты совсем не ведьма. Просто… того, с отклонениями, но у каждого свои недостатки, как говорили в одном классном старом фильме.
– Макс, у нас с тобой нет ничего общего! Мы такие разные!
– Вот и прекрасно! – хмыкнул Макс.
Анна развела руками.
– Тогда мне придется согласиться! – с улыбкой сказала она и посмотрела ему в глаза.
Ни у одного мужчины ей не доводилось видеть до сей поры таких счастливых, восторженных глаз с собственным отражением в зрачках. Он схватил ее в охапку и закружил. Анна замахала поднятыми вверх руками, требуя, чтобы он прекратил это безобразие.
– Погоди! Да погоди же! Почему ты не хочешь рассказать мне еще кое о чем? О чем-то, важном для тебя?
