созрел, истреби его, прежде нежели распространится и созреет. Не предавайся нерадению, когда недостаток кажется тебе малым, потому что впоследствии найдешь в нем бесчеловечного властелина и побежишь перед ним, как связанный раб. А кто вначале противоборствует страсти, тот вскоре возгосподствует над нею.
Геенна.
Что она есть?
Если же это справедливо (как и действительно справедливо), то что несмысленнее или неразумнее такой речи: «Довольно для меня избежать геенны, о том же, чтобы войти в царство, не забочусь?» Ибо избежать геенны и значит это самое — войти в царство; равно как лишиться царства — значит войти в геенну. Писание не указало нам трех стран, но что говорит? «Егда приидет Сын человеческий в славе Своей… и поставит овцы одесную Себе, а козлища ошуюю» (Мф. 25, 31,33). Не три наименовал сонма, но два, — один одесную, другой — ошуюю. И разделил пределы различных обителей их, сказав: «и идут сии, т. е. грешники, в муку вечную, праведницы же в животе вечном (Мф. 25, 46) просветятся яко солнце» (Мф. 13, 43). И еще: «от восток и запад приидут, и возлягут на лоне Авраамовом во царствии небеснем; сынове же царствия изгнани будут во тму кромешную, где плач и скрежет зубов» (Мф. 8,11,12), что — страшнее всякого огня. Не уразумел ли ты из сего, что состояние, противоположное горней степени, и есть та мучительная геенна?
Мучения в геенне есть раскаяние и бич любви Божией. Любовь для одних мучение, а для других отрада.
Говорю же, что мучимые в геенне поражаются бичом любви! И как горько и жестоко это мучение любви! Ибо ощутившие, что погрешили они против любви, терпят мучение вящшее всякого приводящего в страх мучения; печаль, поражающая сердце за грех против любви, страшнее всякого возможного наказания. Неуместна никому такая мысль, что грешники в геенне лишаются любви Божией. Любовь есть порождение ведения истины, которое (в чем всякий согласен) дается всем вообще. Но любовь силою своею действует двояко: она мучит грешников, как и здесь случается друг другу терпеть от друга, и веселит собою соблюдших долг свой. И вот, по моему рассуждению, геенское мучение есть раскаяние. Души же горних сынов любовь упоявает своими утехами.
Гордость
Чем побеждать. Помысл гордыни.
ВОПРОС.
ОТВЕТ. Когда познает кто, что отпадет он от Бога, как сухой лист падает с дерева, тогда уразумевает силу души своей: то есть, своею ли силою приобрел он добродетели сии и перенес ради них все борения, между тем как Господь удерживал помощь Свою и попускал ему одному вступать в борьбу с диаволом, и не ходил с ним вместе, как обыкновенно участвует Он в борьбе в подвизающимися, и содействует им; тогда обнаруживается сила его; лучше же сказать, ясным делается поражение и затруднение его. Ибо со святыми всегда бывает Промысл Божий, охраняющий и укрепляющий их. Им побеждает всякий чин людей, если бывает в подвиге и в страданиях мученических и в прочих бедствиях, постигающих за Бога и ради Его претерпеваемых. И это ясно, очевидно и несомненно. Ибо как естество может победить силу щекотаний, непрестанно возбуждающихся в членах у людей, причиняющих им скорбь и очень сильных для того, чтобы преодолеть их? И почему другие желают победы и любят ее, но не могут одерживать оной при сильном противоборстве своем, напротив же того, каждый день терпят поражение от телесных щекотаний и пребывают в труде, в плаче и в изнеможении, трудясь о душах своих, а ты удобно возможешь понести притязания тела, которые столь люты, — и не приходить от того в большое замешательство? И как тело, в других случаях чувствительное к страданиям, и не терпящее уязвления тернием, уколовши его ноготь, может преобороть резание железом, переносить сокрушение членов и всякого рода муки, и не препобеждаться страданиями, не ощущая, как обычно естеству, даже различия сего в мучениях, если кроме естественной силы не приходит отьинуду другая сила, отражающая от него лютость мучений? И поелику заговорили мы о Божием Промысле, то не поленимся привести на память одну душеполезную повесть, возвышающую человека в борениях его.
Один юноша, по имени Феодор, у которого все тело подвергнуто было мучениям, спрошенный кем–то: «Чувствовал ли ты мучения?» отвечал: «Вначале чувствовал, а впоследствии увидел некоего юношу, который отирал пот моего борения, укреплял меня и доставлял мне прохладу во время страдания моего». О, как велики Божии щедроты! Сколь близка бывает благодать Божия к подвизающимся за имя Божие, чтобы им с радостию претерпевать за Него страдания!
Поэтому не будь непризнателен, человек, к Божию о тебе промышлению. Если, наконец, явно, что ты не победитель, а только как бы орудие, побеждает же в тебе Господь, и ты туне получаешь победное имя, кто возбраняет тебе и во всякое время просит той же силы, и побеждать, и приимать похвалу, и исповедоваться (приносить хвалу) Богу? Разве не слыхал ты, человек, сколь многие подвижники от сложения мира, быв непризнательными к сей благо дата, пали с высоты жизни и с высоты подвигов своих? Сколько многочисленны и различны дары Божии роду человеческому сами в себе, столько же бывает различия в приемлемых дарах и соответственно степени приемлющих оные. Бывают меньшие и большие дары Божии; хотя все они высоки и чудны, но один превосходит другой славою и честию, и степень степени выше. И также: посвятить себя Богу и жить добродетельно есть одно из великих дарований Христовых.
Многие, приявшие благодать священства, по причине гордыни и высокомерия потеряли свое достоинство.
Ибо многие, забыв, что по сей благодати сподобились они стать отлученными от людей и посвященными Богу, причастниками и приемниками дарований Его, избранными и удостоенными служения и священнодействия Богу, вместо того, чтобы непрестанно устами своими благодарить за сие Бога, уклонились в гордыню и высокомерие и думают о себе не как приявшие благодать священнодействия, чтобы священнодействовать Богу чистым житием и духовным деланием, но как оказывающие милость Богу, когда бы надлежало им рассудить, что Бог изъял их из среды людей и соделал присными Своими для познания тайн Его. И не трепещут они всею душою своею, рассуждая таким образом, наипаче же, когда видят, как у рассуждавших подобно сему прежде них внезапно отъято было достоинство и как Господь в мгновение ока свергнул их с той высокой славы и чести, какую имели они; и уклонились они в нечистоту, непотребство и студодеяние, подобно скотам. Поелику не познали они силы своей и не содержали непрестанно в памяти Давшего им благодать — совершать пред Ним служение, стать включенными в царство Его, быть сожителями ангелов и приближаться к Нему ангельским житием, то Бог отстранил их от делания их и тем, что оставили безмолвие и изменили образ жизни своей, показал им, что не их была сила, если соблюдали они благочиние в житии и не тревожили их понуждения естества, демонов и иных прочих сопротивностей, напротив же того, была это сила благодати Божией, производившая в них то, чего мир, по трудности этого, не может вместить или слышать и в чем они пребывали долгое время и не были побеждаемы; почему, конечно, была в них некая сопутствующая им сила, достаточная к тому, чтобы во всем помогать им и охранять их. Но поелику забыли они о силе этой, то исполнилось на них слово, сказанное Апостолом: «яко же не искусиша имети в разуме Бога, Владыку своего, совокупившего персть для духовного служения, пред–аде их в неискусен ум» (Рим. 1, 27, 28), и, как надлежало, восприяли они бесчестие за свое заблуждение.
Гордость и сокрушение.
Прежде сокрушения — гордыня, говорит Премудрый (Притч. 16, 18), и прежде дарования — смирение. По мере гордыни, видимой в душе, — и мера сокрушения, каким вразумляет душу Бог. Гордыню же разумею не ту, когда помысл ее появляется в уме или когда человек на время побеждается ею, но гордыню, постоянно пребывающую в человеке. За горделивым помыслом последует сокрушение, а когда человек
