Увы мне, возлюбленные мои! Святые сии имели прекрасную кончину, дерзновенно отторглись от земного и связали себя любовью к Богу, а я — не готовый и не имею усердия в произволении. И вот, застигла меня нескончаемая зима, а я наг и ничем не запасся, дивлюсь сам на себя: почему ежедневно грешу и ежедневно каюсь, в один час созидаю, а в другой разоряю, с вечера говорю: «Завтра покаюсь», — а с наступлением утра находит на меня леность и провожу день в рассеянии; опять в полдень говорю: «В следующую ночь буду трезвиться и со слезами умолять Бога, чтобы милостив был к грехам моим» — а пришла ночь — погружаюсь в сон?! Со мной вместе получившие сребренники подвизаются день и ночь и со славой домогаются начальства над десятью городами, а я по недеятельности своей скрыл сребренники в землю. Господь же мой скоро придет, и вот трепещет сердце мое, целые дни оплакиваю леность свою, ничего не имея в оправдание свое перед Ним. Ущедри меня, Единый Безгрешный, спаси меня, Единый Человеколюбивый, ибо не знаю иного и не веровал в иного, кроме Тебя, благословенного Отца и Единородного Твоего Сына, для нас воплотившегося, и Святого Твоего Духа, все животворящего. И ныне помяни меня, Владыка, и изведи из темницы беззаконий моих. Ибо от Тебя, Владыка, зависит то и другое: и когда войти нам в этот век, и когда переселиться из него. Помяни меня безответного и спаси меня грешного. Благодать Твоя, которая в веке сем была моей защитой, моим прибежищем, моей похвалой и славой, сама да покроет меня крылами своими в оный страшный и трепетный день, ибо знаешь Ты, испытующий сердца и утробы, что уклонился я от многих стезей стропотных и от многих соблазнов (стропотными же называю стези еретических мудрований и принужденное толкование), уклонился же не сам по себе, но по благодати Твоей, потому что Ты просвещал ум мой. Молю Тебя, Святой Владыка, спаси душу мою в Царстве Твоем и сподоби меня благословлять Тебя со всеми благоугодившими Тебе, потому что Тебе подобает слава, поклонение, величие — Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и всегда и во веки веков. Аминь.
Слово о прекрасном Иосифе
(По славянскому переводу, часть I. Слово 105)
Боже Авраамов, Боже Исааков, Боже Иаковлев, Бог благословенный, избравший святое семя возлюбивших Тебя служителей Твоих как Благий даруй, чтобы потоки благодати с великим обилием излиялись на меня и чтобы мог я изобразить светлое и величественное зрелище — прекрасного Иосифа, который всегда был честной опорой самой глубокой старости патриарха Иакова! Ибо этот самый отрок Иосиф с юного возраста изображал собой два пришествия Христова: первое, бывшее от Девы Марии, и второе, которым все приведено будет в трепет. Потому, возлюбленные Христовы любимцы, станем теперь твердо, радуясь душой, чтобы без рассеяния слышать и созерцать таковые дела благолепнейшего отрока. А я, братья мои, называю его не только благолепнейшим, но и чудным юношей, источником целомудрия, совершенным победителем, дивным низложителем врагов. Почему и стал он особым образом будущего Господня пришествия. Всякий из вас да освободит душу свою от всякого попечения о земном и с любовью да примет воспеваемые песнопения, ибо они духовны и веселят душу.
Как Господь от Отчего недра послан к нам спасти всех нас, так и отрок Иосиф с отеческого Иаковлева лона послан был к братьям своим. И как жестокие Иосифовы братья, когда увидели приближающегося Иосифа, начали замышлять против него лукавство, хотя нес он им мир от отца, так и жестокосердые всегда иудеи, увидев Спасителя, говорили: действительно,
Поскольку добродетель в Иосифе процвела с юного возраста, по доброй его воле, то, положив уже начало слову, продолжим повествование, изобразив добродетели отрока.
Сей блаженный семнадцать лет жизни провел в отеческом доме, с каждым днем преуспевая в страхе Божием, и в прекрасных правилах жизни, и в почитании родителей. Но видя неблагопристойность в братьях своих, из многого об ином вкратце доносил отцу своему, потому что добродетель, действительно, не может быть в единении с неправдой, — это для нее неприлично. Потому-то возненавидели они Иосифа, так как он чужд был их пороков. Украшаясь добрыми качествами, отрок видел сны, в которых открыто ему было, что случится с ним по домостроительству Всевышнего Бога. Но отец Иаков не знал тайной ненависти к Иосифу и любил Иосифа в простоте за красоту добродетели, с юного возраста всегда отличавшую его. Когда братья пасли овец в Сихеме, случилось Иосифу быть вместе с отцом. Отец же Иаков как нежный родитель заботился о бывших в Сихеме и говорит Иосифу: «Соберись, чадо, сходи к братьям своим, наведайся в подробности о здоровье их и вместе о стадах и возвращайся скорее». Получив отцово приказание, Иосиф с радостью пошел к братьям своим, неся им мир от родительского лица, а вместе и заботу, какую имел о них. Но заблудился он на дороге, не найдя братьев со стадами их. Когда же печалился он и воздыхал о братьях, нашел его человек, который указал ему дорогу. Как же скоро Иосиф увидел их издали, пошел с радостью, желая всех их облобызать. А они увидели его идущего и, как дикие звери, вознамерились умертвить Иосифа; он, как незлобивый агнец, готов был отдаться в руки этих самых лютых волков. Когда же приблизился и с любовью приветствовал их, принеся им мир от лица родительского, они, восстав немедленно, как дикие звери, совлекли пеструю ризу, которая была на нем надета, и каждый из них скрежетал зубами, желая пожрать его живого. Жестокие и немилостивые во вражде своей, в бешенстве много мучили сего честного и светлого отрока. Иосиф, видя, что он в опасности, что никто не имеет к нему никакой жалости, прибегает наконец к просьбам, заливается слезами и с воздыханиями, возвысив голос свой, упрашивает их, говоря: «За что вы гневаетесь? Умоляю всех вас, братья мои, потерпите меня недолго, чтобы упросить мне вас. Матерь моя умерла, Иаков доныне плачет о ней каждый день, и вы хотите отцу нашему причинить новый плач, когда первый ещё продолжается и доселе не прекратился? Умоляю всех вас, потерпите меня несколько, чтобы не разлучаться мне с Иаковом, чтобы старость его не сошла с болезнью в
