Творения. Том 1

верных, и, посеянные на водной равнине озера, соделались они избранной пшеницей пред Богом, свято приняв на тела свои собрание всего, что требовалось для произращения: и лед, и мраз, и хлад, и стужу, а потом и теплоту горней силы, пока колос души их не возрос до наддверий вечной жизни.

О, любезные отпечатки Павлова согласия, как помрачили вы многовидную луну! О, истинные плоды Петрова делания, как поразили вы проклятием беснующуюся саранчу! О, святые лозы Христова насаждения, как выдержали вы все нашествия тли! Пустили корни в глубину любви и чрез то устояли при стремительности ветров, поставили огненные угли ревности и заградили уста саранчи, сокрыли зерно во влагалищах духа и нанесли раны змию тростниковым жезлом, и, наконец, все совокупно, — здравые и неоскверненные, возведены в достоинство десяти агниц; сами принесли Богу прекрасные колосья небесной жатвы и, напоенные Евангельским словом, возрастили сторичный плод; потому, пожатые серпом мучителя, сложили на земле рукояти спасения. И оттуда, подобно возам пшеницы, ввезены в обширную ограду Церкви, чтобы верно утучняемые псалмопениями ежедневно подавали вы елей просящим. Итак, кто видел когда- нибудь подобные сим дивные рукояти, которые источают кровь и венцы? Кто видел произрастания, обладающие такими дарованиями, или тела, подающие людям исцеления? Кто видел лен во время жатвы, и сжатый, и обработанный жнущими?

Когда жалкие мучители видели одного ещё дышащим, не взяли его вместе с прочими, ему равночестными, и сим выказывая неумное свое рассуждение, вознамерились похитить одного из общего числа. Но матерь его поселянка, подъяв на рамена, принесла и присоединила его к прочим рукоятям, чтобы, когда все достигнут мысленного гумна и положены будут в стог вышнего звания, при веянии умного Духа скорее перечислен он был с земли на небо, чтобы на земле уразумевший Сына света введен был в живой град Иерусалим и вместе с прочими стал хлебом святым на непременяемой небесной трапезе. Так рассуждала дорогой верная и святая матерь, неся сына своего; так подкрепляла она выю свою и сына препровождала в Царствие. Так верою взирала она на окровавленное бремя, на своего омытого водами сына. «Если коварные сии делатели, — говорила она, — оставили плод мой и не присовокупили к прочим, то я не оставлю в пренебрежении произращенного мною в болезнях, но свяжу в рукоять и принесу Христу, чтобы восприял его в нетлении, когда придет Распятый за них. Потому не буду изнемогать, неся бремя сие, потому что отреклась я от женской сострадательности, расторгла горы всякой тяготы, отринула женские расчеты, стала мужественною и с полными силами держусь прекрасного пути моего возлюбленного. Девять месяцев носила его в утробе, чтобы, появившись на свет, увидел он широту земли; ещё понесу его недолго на раменах, чтобы, восшедши, увидел он небесные лепоты; окровавленным носила его в утробе, пока не родила человеком; окровавленного опять буду держать на вые, пока не возликовствует со множеством Ангелов. В первый раз произвела его из утробы на свет, и он произошел с телом смертным и бренным; в другой раз на раменах приношу его Всевышнему и Бессмертному. Впрочем, он заменяет мне все. Ибо вот великое чудо объемлет ум мой! Как бы вижу пред собою сына моего: вот он предваряет меня и цветет юностью. Распростершись на вые моей, лежит сокрушенный сын мой, и в то же время прямо к небу возносит главу свою. Весь он в язвах и струпьях, но вижу на нем славную ризу; молчит устами и поет духом; окрылены стопы его, и небесных касается он высот. Глас призывает его вместе с прочими равночестными, говоря: идите в чертог света. Посему буду радоваться всему этому и скажу сыну моему: «Блажен ты, возлюбленный сын! Какое вдруг достоинство придал ты красоте своей! Какое наследие обрела юность твоя, какое божественное пиршество обрела жизнь твоя! Блаженны руки твои, возлюбленный сын, потому что осязали невидимое богатство. Блаженны ноги твои, вселюбезный, потому что исторглись из вещественного брения. Сколько раз размышляла я, говоря сама с собою: как устрою брак сыну моему? Я нищая, и он не знатен. Кто примет нас в свойство к себе? Как найду достаточный или знаменитый род, снисходительный к нашему убожеству? Так размышляла я и не знала, что ты неизреченно подчинил себя Владыке, не знала, что востек ты мысленными очами и соединился духом с горними силами, не понимала, что угасил ты в себе телесные страсти и приобрел бесстрастие бесплотных. Поэтому, возлюбленный сын, и над тобой совершено светлое Ревеккино обручение. Для нее Авраам послал своего домочадца, а для тебя Бог послал Своего Единородного. Та у источника приняла дары, и ты на озере приял пречистые венцы; та за воду получила в дар усерязи (головное украшение), и ты за кровь приобрел благодать Духа. Не так приличны были тогда украшения отроковиц, как ныне тебе язвы за Христа; не так изукрасило девицу золото, как изукрасили тебя бичевания в сем мученичестве; не так Исаак встречал её на поле, как сретил тебя Сын Божий. Не в землю Ханаанскую будешь преселен ты, но в святый град первородных; не одного Авраама идешь увидеть, но и Бога — отца твоего Авраама. Не только сродников и дом свой возненавидел ты, но целый мир, да Христа приобрящешь. Он назначает тебе дары на небесах; Сам просветлит твою юность и на главу твою возложит венец и торжественно даст тебе председание в лучах света. Знал ты, сын, что давно живу я во вдовстве и в крайней бедности, и потому поспешил так прибегнуть к Отцу сирот и Судие вдовиц. Посему-то возжелал ты душу свою чистой и нескверной предать Господу славы; посему-то идешь соделаться обителью верных в жизни вечной. Дивлюсь тебе и прославляю Господа, как на такую вознесся ты высоту? Вот, приобрел ты себе нетленное богатство, которого не собирали тебе отцы твои; вот, приобрел ты себе прочное и неотъемлемое достоинство, которого не давал тебе земной царь. Вот, приобрел ты себе по всему родственных братий, которых не рождала тебе многобедная матерь твоя. В приятное сопутствие вступил ты, с верными путниками шествуешь ко Христу; ещё здесь возлюбил прекрасную страну, подлинно прекрасную, и славную, и весьма знаменитую. К ним прилеплен будь и ныне, и во веки, с ними стань одесную Отца! Успокойся ненадолго на колеснице, чтобы начальствовать над десятью городами на небесах; смешай кровь свою с досточестными кровьми, чтобы имя твое написано было в книге жизни. Да вращается колесо под останками твоими, чтобы узреть тебе колеса у Престола Всевышнего. Возляг на одно мгновение с ними, чтобы вместе же с ними достигнуть небесной обители. Иди с ними в огонь чувственный, чтобы с ними же облечься в истинный свет. Войди с ними в горнило, чтобы с ними же выйти очищенным златом. Знаю, от какой бури спаслись вы и в какую стремитесь пристань. Знаю, что вы стали причастниками звания и отходите к Небесному Отцу. Знаю, что спешите занять страну, откуда бежали болезнь, печаль и воздыхание, где нет ни скорби, ни тления тел, ни грызущей зависти, ни злонамеренного врага, где нет ни порока, ни тьмы, где свет истины и сияние благолепия, где благоустройство и благое делание, где спасение и нетление. Для чего и меня вместе с вами не предал мукам богоборный мучитель? Почему и я, сын, не умерла этой блаженной смертью и не стала блаженной? Почему и я не включена в это светлое пиршество и не могу насладиться? Ужели потому, что обнажена я, грешная, или что достойна я слез и крайнего сожаления? Но не по сей причине не прихожу я с вами (Призвавший вас нищелюбив), а потому, что вы не требуете восполнения, стали для Бога единой четыредесятницей, по десяти и десяти призваны на пир Евангельский, по числу четыреличных животных назначены носить богоносную колесницу и всегда говорить: свят, свят, свят Господь, Царь славы! Итак, сын, поскольку удостоен ты таковой славы, то помолись о мне Спасителю Христу, когда скажет Он вам: приидите, наследуйте Царство Мое, которое уготовал Я вам. Вспомни о мне, сын мой, вместе с равночестными тебе и испроси мне награду у Отца светов, чтобы как плоть твоя на мне испустила дыхание, так на меня дохнули с небес Христовы щедроты, и как кровь твоя обагрила мое рубище, так оросило меня свыше Господне милосердие, и как с тобой перешла я это одно поприще, так с тобой же достигла обители святых, чтобы и мне вместе с сими мучениками воспеть и сказать: несть свят, яко Господь наш (1 Цар. 2:2), и яко призре на смирение рабы Своея (Лк. 1:48), вознес рог всех рабов Своих, посрамил врагов и спас нищих; Ему подобает слава во веки!»

Вот какую таинственную речь изрекла сия стройногласная и доброглаголивая ластовица! Вот какие устроила в себе (скажу так) кладези для хранения меда эта мудрая пчела! Вот какую узу (уза — смолистое вещество, которым пчелы обмазывают все скважины в ульях и из которого делают ячейки для меда) собрала с цветов Писания и отовсюду обложила медом. Потому и осы своим греховным жалом не попортили у нее сладости веры, а также не могли открыть влагалища и вкусить доброты мысленного меда. Потому матерь, как мудрая царица пчел, чтобы сына своего привести к Лозе жизни, воскоделие и медоделие сохранив невредимыми и запечатлев питомца молитвами, неподдельным представила дело свое горним, на таинственную вечерю послав дар, увеселяющий Ангелов сладостью вкуса. Чем же воздадим за сие превосходнейшей жене? Что скажем на сие, возлюбленные? Она столько показала ревности и любви ко Христу, так песнословила Его! А мы из многого разве немногое можем сказать в похвалу рабе Божией. Но и из сего верного пересказа познаем, что она была верна и весьма боголюбива, горне мудрствовала, простирала взор к сокровищницам Царствия и приобрела награды нетления.