Бригадир

Бригадир. Постой, матушка. Я тебе вытолкую все гораздо яснее. Представь себе фортецию, которую хочет взять храбрый генерал. Что он тогда в себе чувствует? Точно то теперь и я. Я как храбрый полководец, а ты моя фортеция, которая как ни крепка, однако все брешу в нее сделать можно.

Явление V

Те же, Советник, Добролюбов.

Советник (к Добролюбову). Так дело твое уже решено?

Добролюбов. Решено, сударь.

Бригадир. О! Черт их побери! Который раз принимаюсь, да не дадут кончить!

Советница. Что ж вы, сударь?

Бригадир. Матушка! Это не такое дело, о котором бы я говорил при вашем сожителе. (Выходя.) Я с досады тресну.

Явление VI

Советник, Добролюбов, Советница.

Советник. Да ты как рано о деле своем сведал?

Добролюбов. Сейчас.

Советница. Как? Вы ваш процесс выиграли?

Добролюбов. Так, сударыня; состояние мое гораздо поправилось. Я имею две тысячи душ.

Советник. Две тысячи душ! О Создатель мой, Господи! И при твоих достоинствах! Ах, как же ты теперь почтения достоин!

Советница. Да не были ли вы притом и в Париже?

Добролюбов. Нет, сударыня.

Советница. Жаль: это одно все мериты помрачить может.

Советник. Однако ежели у кого есть две тысячи душ, то, мне кажется, они все пороки наградить могут. Две тысячи душ и без помещичьих достоинств всегда две тысячи душ, а достоинствы без них – какие к черту достоинствы; однако, про нас слово, чудно мне, что ты мог так скоро выходить свое дело и, погнавшись за ним, не растерял и достальное.

Добролюбов. Ваша правда. Корыстолюбие наших лихоимцев перешло все пределы. Кажется, что нет таких запрещений, которые их унять бы могли.

Советник. А я так всегда говорил, что взятки и запрещать невозможно. Как решить дело даром, за одно свое жалованье? Этого мы как родились и не слыхивали! Это против натуры человеческой… Как же ты дошел до того, что наконец дело твое решено стало?

Добролюбов. Мы счастливы тем, что всякий, кто не находит в учрежденных местах своего права, может идти наконец прямо к Вышнему правосудию; я принял смелость к оному прибегнуть, и судьи мои принуждены были строгим поведением решить мое дело.

Советник. Хорошо, что твое дело право, так ты и мог идти далее; ну, а ежели бы оно было не таково, как бы ты далее-то с ним пошел?

Добролюбов. Я бы не только не пошел тогда далее, да и не стал бы трудить судебное место.

Советник. Так хорошее ли это дело? А в мое время всякий и с правым и неправым делом шел в приказ и мог, подружась с судьею, получить милостивую резолюцию. В мое время дале не совались. У нас была пословица: до Бога высоко, до царя далеко.

Советница (к Добролюбову). Мне кажется, что вам время уже себя этаблировать, время жениться.

Добролюбов. Я ни на ком жениться не хочу, когда вы не соглашаетесь за меня отдать дочь вашу.

Советник. Друг мой сердечный, ты был недостаточен, да к тому же и мои обстоятельствы не таковы.

Советница. Я с моей стороны никогда в вашем сватовстве не препятствовала.

Добролюбов. Однако я уже льститься могу…

Советник. Теперь мне ни того, ни другого сказать нельзя. Пойдем-ка лучше да выпьем по чашке чаю. После обеда о делах говорить неловко. Я всегда интересные дела решал по утрам.

Конец третьего действия

Действие четвертое

Явление I

Добролюбов, Софья.

Добролюбов. Я великую надежду имею к совершению нашего желания.

Софья. А я не смею еще ласкаться ею. С тобою я могу говорить откровенно. Если это правда, что батюшка мой изменяет моей мачехе, то и перемена состояния твоего не может переменить его намерения.

Добролюбов. Однако я видел, с каким чувствием услышал он весть о решении дела моего в пользу мою. Я также мыслей своих от тебя скрывать не могу. Ты знаешь сама, что отец твой любит богатство; а корыстолюбие делает из человека такие же чудеса, как и любовь.

Софья. Со всем тем корыстолюбие редко любовь побеждает. Я не знаю, буду ли я столько счастлива, чтоб судьба твоя с моей соединилась; я, однако, и тем одним уже утешаюсь, что твое состояние поправилось.

Добролюбов. Мое состояние до тех пор несчастно будет, пока не исполнится мое главнейшее желание. Ты знаешь, в чем состоит оно. Тебе известно мое сердце…

Явление II

Те же и Бригадирша.

Добролюбов (видя, что Бригадирша слезы отирает) . О чем вы плакали, сударыня?

Бригадирша. Я, мой батюшка, не первый раз на веку плачу. Один Господь видит, каково мое житье!

Софья. Что такое, сударыня?

Бригадирша. Закажу и другу и ворогу идти замуж.

Софья. Как, сударыня? Можете ли вы говорить это в самое то время, когда хотите вы того, чтоб я женою была вашего сына?

Бригадирша. Тебе, матушка, для чего за него нейти? Я сказала так про себя.

Добролюбов. Нет, вы про всех теперь сказать изволили.

Бригадирша. И ведомо.

Софья. Как же это: то про себя, то про всех? Скажите, матушка, что-нибудь одно.

Бригадирша. Ты изволь говорить; а мне что?

Добролюбов. Что же вам угодно?

Бригадирша. Ничего. Я пришла сюда так, поплакать в свою волю.

Софья. Да о чем же?

Бригадирша (плача). О том, что мне грустно. Теперь Игнатий Андреевич напади на меня ни за что, ни про что. Ругал, ругал, а Господь ведает за что. Уж я у него стала и свинья, и дура; а вы сами видите, дура ли я?

Добролюбов. Конечно, видим, сударыня.

Софья. Да за что он так на вас теперь напал?

Бригадирша. Так, слово за слово. Он же такого крутого нраву, что упаси Господи; того и смотрю, что резнет меня чем ни попало; рассуди ж, моя матушка, вить долго ль до беды: раскроит череп разом. После и спохватится, да не что сделаешь.