Остатки бариганского самогона покидали его тело, и он начал ощущать ясность мыслей, не присущую снам, хотя и по-прежнему не мог понять, где он находится. — Но я же менестрель! Я не стрелял из лука с самого детства. Нет, надо немного повысить свои шансы.
Он двинулся вперед, намереваясь подойти поближе к мишени, но оказалось, что силы, управлявшие его странным сном, не терпят жульничества.
Мишень неожиданно замерцала и превратилась в громадное чешуйчатое чудовище с огромными клыками и волосатыми лапами, как у медведя. Оглушительно взревев, оно бросилось на кентавра, выбивая огромными когтями искры из каменных плит.
Первой мыслью Робина было бежать, но в воздухе вдруг образовалась вязкость, знакомая всем по кошмарным снам. Он понимал, что не сможет опередить чудовище, но ноги его ныли от желания попробовать. И все же Робин справился со своими инстинктами. Он не двинулся с места и вновь натянул тетиву. Усилием воли он заставил себя сохранять хладнокровие и тщательно прицелился. Оперение стрелы щекотало щеку. Чудовище было уже так близко, что он чувствовал его смрадное дыхание. Лук был тугой, и руки дрожали от непривычного усилия. Один выстрел, всего один… Вон туда, где нога соединяется с грудью… Зверь прыгнул с торжествующим рыком — и Робин пустил стрелу.
Чудовище перевернулось на лету и тяжело рухнуло на пол. Робин с изумлением уставился на стрелу, торчавшую из горла зверя. В следующее мгновение чудовище вновь замерцало и исчезло, а вместо него на каменных плитах возник большой серый кристалл.
— Фенвик! — Валери с проклятием вскочила в седло. — Как он мог добраться сюда так быстро?!
— Какая разница?! — крикнул Сэм. — Надо уезжать! Давай, Кайлана!
Но друидка не двигалась.
— Нам нужен Изумруд! — твердо сказала она. — Какой смысл спасаться сейчас, если мир все равно погибнет?
И в этот момент яркая вспышка зеленого света заставила их обернуться.
Робин поднял камень, похожий на дольку, — и вдруг снова оказался на поляне. Он увидел злодеев, смотрящих на него, как на чудо, — и тут его нервы не выдержали.
Бух.
— Живой! — изумленно воскликнул Арси.
Все бросились к кентавру, без чувств упавшему у подножия Фа-халли. Сэм подхватил Изумруд, выпавший из руки менестреля, и сунул его в свой самый надежный карман, а Кайлана принялась торопливо приводить в чувство несчастного кентавра. Черная Метка и Валери нетерпеливо ерзали в седлах, желая поскорее убраться отсюда. Рога затрубили снова — уже значительно ближе. Робин с трудом поднялся на свои четыре ноги. Его качало.
— Знаешь, Кайлана, мне снился такой странный сон… — начал он озадаченно.
Друидка вскочила на своего пегого конька и крикнула:
— Некогда, менестрель! Надо спешить!
Злодеи пришпорили лошадей и галопом унеслись с поляны. Кайлана скакала первой, надеясь, что ее знание леса поможет ей выбрать самый короткий путь сквозь лабиринт деревьев. Робин, замыкающий кавалькаду, ошеломленно потряхивал головой, начиная потихоньку разбираться в своем сне…
— Куда мы едем? — крикнул Арси, прижимаясь к шее своего пони, чтобы не задеть какую-нибудь низкую ветку.
— Северо-запад! — откликнулась Валери. — Если память мне не изменяет, мы попадем прямо к Салтагнуму!
— Пересекать Салтагнум? — заржал Робин. — Зачем?
— А ты предпочел бы, чтобы эльфогончии разорвали тебе брюхо? — огрызнулся Сэм.
Робин замолчал. Конечно, он знал, что благородный охотник Фенвик со своими людьми не причинит ему зла, но Миззамир обязал его повсюду следовать за злодеями, и если они собираются спасаться бегством, он должен бежать вместе с ними.
Это какой-то кошмар, с тоской думал Сэм. Ветки хлестали его по щекам, Дамаск тяжело дышал, а налетая на паутину, Сэм содрогался от отвращения и вытирал лицо краем плаща: он с детства терпеть не мог пауков. Звуки рожков и лай эльфогончих становились все громче, а над головами беглецов парила огромная птица, похожая на коршуна. Нет, скорее похожая на орла…
Под сенью священного Фа-халли Фенвик объявил пятиминутный привал. Он упустил из виду, что его отряд, несмотря на постоянные тренировки, слегка растерял форму: ведь им уже несколько лет не приходилось участвовать в серьезных сражениях. Ночной воздух туманился от тяжелого дыхания лошадей и собак. Остро пахло потом.
Солнечный орел, крайне недовольный тем, что его заставили летать ночью, хлопая крыльями, приземлился Фенвику на запястье и сбивчиво заклекотал, торопясь рассказать о том, что видел. Принцу пришлось долго успокаивать его, пока орел наконец не начал внятно изъясняться на языке пернатых. Услышанное навело Фенвика на отличную мысль.
— Значит, они поскакали к Салтагнуму? — проговорил он, поглаживая орла по голове. — Хотят пересечь Салтагнумский брод и думают, что я не отважусь на это?
Он жестом подозвал к себе Таузера, который никак не мог прийти в себя после быстрой скачки. Его зеленый балахон измялся и сбился. Волшебник, кряхтя, поднялся и подошел к командиру.
— Таузер, старый друг, прости, что побеспокоил, но я хочу, чтобы ты со своими волшебниками кое-чем занялся. Кстати, как они себя чувствуют?
— Зантир упал с лошади и ушиб руку, — смущенно доложил главный волшебник. — Впрочем, ничего страшного. Сэр… — Он неуверенно помолчал, а потом протянул Фенвику небольшую веточку. — Мелла нашел это на Памятном Камне.
Принц посмотрел на ветку. Вместо листьев на ней были зеленоватые иглы необычной формы.
— Не понимаю… Что в ней особенного?
— Сэр… — Таузер с трудом заставил себя продолжать. — У нас возникли подозрения, и Маркус воспользовался чарами Иного Зрения… Это… Это вершина Фа-халли, сэр.
Повисло молчание. Потом Фенвик медленно сжал в руке ветку. Она хрустнула, и в воздухе остро запахло смолой.
— Таузер, — произнес принц голосом холодным как скалы перед рассветом, — Таузер, бери своих магов и второй взвод. Воспользуйтесь магией. Перенеситесь прямиком к броду. Там разделитесь на две части и займите позиции в пределах видимости друг друга по обе стороны брода. Если злодеи попытаются пересечь Салтагнум, вспомни свое замечательное заклинание «Высокие Волны Вейтана».
— Сэр! — Таузер изумленно заморгал. — В это время года там полно речного мусора — бревен, ила, веток… Это будут не волны, а лавина грязи, которая сметет все на своем пути.
— Да. — Фенвик свистнул, давая команду окончить привал, и вскочил в седло. — Друидка спасется: силы природы повинуются ей… А менестреля, я знаю, Миззамир обеспечил чем-то, что тоже его обезопасит. Но злодеи, осквернившие Фа-халли, погибнут, и трупы их выплывут по Салтагнуму к нашим ногам.
— А если они все-таки уцелеют? — спросил Таузер.
— Тогда они пожалеют, что не погибли.
Преступники мчались во весь опор, но воины Зеленого отряда были гораздо опытнее в скачках по лесу и, кроме того, лучше знали местность. В воздухе уже разливался жемчужно-серый предутренний свет. Звуки рожков говорили, что погоня все ближе.
— Это просто безумие! — пропыхтел Сэм. — Как можно убежать от лучшего охотника Шестиземья среди ночи, на его земле да еще и без отдыха…
— А почему они вообще за вами гонятся? — воскликнул Робин, чье любопытство и досада превозмогли усталость и страх.
Его вопрос остался без ответа: дорога пошла под уклон, и ветер донес запахи соли и грязи.
— Салтагнум впереди! — крикнула Кайлана.
— А позади Фенвик, — коротко бросил Арси, придерживая шапку рукой, чтобы не слетела. Валери отважилась оглянуться и увидела, как из леса рекой вытекают белые гончие и всадники. Из кривого
