преодолев дворик, устремились к леску. Поравнявшись с деревьями, я оглянулся — посмотреть, не следует ли кто за нами. Кто-то включил свет на кухне, и я увидел, как Антоний молотит мускулистого белого призрака в грудь. Но в этот момент сзади на него навалились двое. Шелла нигде не было видно.
Я отпустил Исабель и бросился назад к дому, но не успел сделать и пяти шагов, как Антоний головой вперед выпрыгнул через дверь, перелетел через ступеньки, упал на землю, перекатился через голову. Через секунду он уже стоял на ногах и бежал в мою сторону. За ним из дверей выскочили двое, но я поднял пистолет и выстрелил наугад. Они пригнулись, и этих секунд хватило, чтобы Антоний добежал до меня. Он схватил меня за руку, почти что оторвал от земли и потащил к деревьям. Когда мы добежали до Исабель, он ухватил за руку и ее.
Оказавшись среди деревьев в рощице, мы оглянулись и увидели, что никто нас не преследует. Антоний запыхался так, что теперь согнулся и стоял, уперев руки в колени и пытаясь перевести дыхание. Я был ошарашен и тоже хватал ртом воздух, а Исабель задала вопрос, который задал бы и я, если бы мог.
— А где мистер Шелл? — прошептала она.
— Мы должны вернуться, — смог наконец проговорить я.
Антоний выпрямился, хотя все еще тяжело дышал.
— Дай мне пистолет, — сказал он; я протянул ему оружие, и он покачал головой. — Шелл предполагал, что они появятся. Поэтому-то он и просил меня проверить пистолет. Правда, я не думаю, что он ждал их появления так скоро… или в таком количестве.
— Так или иначе, но его схватили. Мы должны что-то делать, — настаивал я.
— Он сказал мне так: если что-то случится, я должен вывести из-под удара вас двоих, а потом ждать, пока все не стихнет. Именно это я и делаю.
— Они же его убьют! — закричал я.
Антоний тыльной стороной ладони хлестнул меня по лицу.
— Заткнись. Мне платят за исполнение, а не за планирование.
Из дома — почти из всех комнат сразу — донеслись звуки потасовки.
— Пригнитесь, — сказал Антоний. — Если мы не увидим, что они идут сюда, то тут и останемся.
Антоний пригнулся, и мы с Исабель сделали то же самое. Было холодно, и мы с ней дрожали не только от страха, но и от холода. Ожидание нового выстрела было настоящей пыткой.
— Что они там делают? — спросил я.
— Ищут Морган, — ответил он.
— Будем, ради Шелла, надеяться, что они ее не найдут, — сказал Антоний.
Прошло десять, может быть, пятнадцать минут, и мы услышали, как на дороге взревели моторы и машины рванулись с места, выкидывая из-под колес гравий. Антоний поднялся.
— Ладно, пойду посмотрю, что там к чему. Ждите здесь, пока я не подам вам ясный знак.
Когда он, выйдя из рощи, оказался во дворе и пошел по нему в своей ночной одежде, подняв руку с пистолетом, повалил снег — громадными мокрыми хлопьями.
— Потерпи еще немного, — сказал я.
Пока мы ждали, чтобы они убрались, я ни о чем не думал, а теперь воображение рисовало мне жуткие картины того, что могло произойти в доме. Перед моим мысленным взором мелькали то Шелл, то Морган — они, убитые, лежали на полу кухни. Наконец я поднялся и сказал Исабель:
— Больше я не могу ждать.
Мы вышли из рощицы как раз в тот момент, когда из задней двери появился Антоний, одетый в рубашку и брюки, и подал нам знак, что в доме все чисто. Прежде чем повернуться к дому, он громко сказал:
— Не вижу нигде ни Шелла, ни Морган. Наверное, их увезли.
В доме был полный кавардак — когда-то уютное жилище Шелла превратилось в черт знает что. Мебель была перевернута, лампы и картины разбиты, десятки бабочек вылетели из Инсектария и теперь порхали над всем этим хаосом, быстро погибая от холода, проникавшего с улицы через открытые двери. Первым делом я нашел одеяло для Исабель и укутал ее, но Антоний тут же сказал:
— На это нет времени. Одевайтесь. Мы сматываемся отсюда — они могут вернуться.
Одевшись, мы помогли Антонию еще раз обыскать дом, но никого не нашли. Вдруг силач сказал:
— Черт, я тут вспомнил кое-что.
Мы пошли за ним в спальню Шелла, где он сразу направился к уже открытому шкафу, порылся там, вытащил целую кучу костюмов и бросил их на кровать. Снова заглянув в шкаф, он надавил на его верхнюю стенку.
— Тут где-то должна быть кнопка, — пояснил Антоний, шаря рукой.
Я об этом понятия не имел. Минуту спустя панель в задней стенке шкафа отошла и открылось небольшое помещение, где помещалась Морган Шоу в длинной ночной рубашке из белого шелка. Антоний протянул ей руку и помог выйти.
Первыми ее словами были:
— Где он?
— Они его увезли, — сказал Антоний.
Морган закрыла лицо руками и разрыдалась.
— Сейчас не время для слез, сестренка, — сказал Антоний. — Одевайся. А я пойду заведу машину.
К счастью, нападавшие не тронули «корд». Когда мы погрузились в него, Антоний сообразил, что если бы они собирались возвращаться, то по меньшей мере прокололи бы покрышки и не дали нам уехать. И все же он настаивал на том, что уезжать нужно. Уже в пути Антоний открыл нам, что у Шелла есть маленький рыбацкий домик в Вавилоне на южном берегу, рядом с заливом.
— Это только сараюшка, но там есть камин и плита, — сказал Антоний.
Для меня это стало еще одним откровением.
— Шелл никогда мне об этом не говорил, — сказал я, и слезы навернулись мне на глаза.
— Черт возьми, малыш, у него есть секреты, которыми он даже с самим собой не делится. Не обижайся, — сказал Антоний, выруливая на дорогу.
В свете фар поблескивал тонкий слой снега, лежащего на дороге, — снегопад уже прекратился.
— Дело не в этом. — Я уже не скрывал слез.
— Но одна хорошая новость все же есть, — добавил Антоний. — Сегодня я неплохо разглядел так называемого призрака. Он никакое не чудовище. В этом я уверен — послушать только, как он завопил, когда Шелл кинул в него перо. Просто он какой-то урод с рыхлой кожей и большой шишковатой головой. К тому же ему давно пора к дантисту. Правда, он в отличной форме и силен как бык. Хреново, наверное, шляться в одних трусах в такую погоду — а на нем, кроме трусов, ничего не было. Но ничего особенного в нем нет — пара пуль уложит его как миленького.
— Они его убьют? — спросила Морган, наклоняясь к переднему сиденью.
— Кого — Шелла? — переспросил Антоний. — Не знаю.
Морган откинулась к спинке и снова принялась плакать. Я повернулся и посмотрел на Исабель — она еще не вышла из шока и сидела, уставившись перед собой пустым взглядом. Только Антоний вел себя так, будто мы ехали на обычное дело.
Путь от северного берега острова к южному был довольно долог. Исабель и Морган в конце концов задремали, нервы у обеих были на пределе. Меня тоже одолевала усталость, глаза моргали со страшной скоростью, мозг стал неповоротливым. Я старался не уснуть, чтобы не оставлять Антония одного, но усталость брала свое.
Антоний долго молчал, но где-то в середине пути повернулся ко мне и спросил:
— Ты не спишь?
Я тряхнул головой, прогоняя сон, выпрямился и ответил:
— Нет.
