Мудрость йоги

пытавшиеся смягчить их противоречия и из очень древних положений извлечь новые идеи, находя религиозные истины в самых обыкновенных утверждениях; но сами тексты оставались неизмененными и представляют собой в настоящее время самое редкое в мире поле для исторических исследований.

В священных писаниях почти всех других религий с течением времени и с ростом и развитием мысли тексты изменялись, одни слова заменялись другими, а понятия, не соответствующие духовному прогрессу времени, совсем выбрасывались, и это происходило совершенно независимо от смягчающего влияния комментаторов. В литературе Вед этот процесс, вероятно, никогда не происходил, а если и происходил, то результаты его почта незаметны. Таким образом, здесь мы имеем огромное преимущество – можем изучать идеи в их первоначальном значении, замечать их постепенное развитие, как из материалистических идей возникают все более и более тонкие идеи духовные, пока не достигнут наибольшей высоты в веданте. В этих Упанишадах приведены также некоторые старые нравы и обычаи, правда, в небольшом количестве. Язык же их отличается особенным изяществом, способствующим их запоминанию.

Но создатели этих книг, желая напомнить читателю какие-нибудь факты или истории, которые они считали хорошо известными, не излагали их, а ограничивались подстрочными ссылками на них. И это представляет теперь неудобство, состоящее в том, что мы лишены возможности узнать подлинный текст какого бы то ни было из преданий, на которые они ссылаются, так как сведений о них почти уже не осталось, а то немногое, что осталось, сильно изменено. Эти притчи подверглись стольким новым толкованиям, что в Пуранах фактически уже развернулись в целые поэмы. В истории западных стран политическое развитие выражается в неприятии идеи единоличного управления государством. Переходя постепенно к демократическим формам правления и более широким понятиям о свободе личности, Запад демократизировал свое общество. В Индии замечается то же явление, но только в области метафизики и духовной жизни. Сначала первоначальное множество богов уступает место Единому Богу Вселенной, а затем, в Упанишадах, поднимается восстание и против одного Бога. Для мыслителей этого периода становится невыносимой идея о многих Правителях, каждый из которых управляет своей областью. Более того, их умы не выносят и предположения о том, что одна личность может управлять Вселенной. Так, по- видимому, возникла эта идея, а затем все более развивалась, пока не достигла предела. Почти во всех Упанишадах раньше или позже мы встречаем идею о низложении Единого Бога Вселенной. Личный Бог исчезает, и Его заменяет Безличный. Он уже не лицо, не человеческое существо, занимающее место Правителя миров, как бы оно ни было возвеличено и распространено, а принцип, воплощенный в нас и во всех существах и присущий всему космосу. После этого, отвергнув Личного Бога ради Безличного, было бы нелогично продолжать смотреть на человека как на личность; и, следовательно, понятие о человеке как о личности тоже должно быть отброшено, и человек в свою очередь должен рассматриваться как принцип. Снаружи личность, внутри принцип – таково должно быть истинное представление о нем. Так одновременно в двух направлениях шел процесс разрушения идеи личности и перехода к принципу: Личный Бог переходит в Безличного Бога и личный человек – в безличного человека. Так последовательными ступенями развивалось великое представление о Боге и человеке. Мы видим две сходящиеся линии, Безличного Бога и безличного человека, и Упанишады объединяют их последовательно так, что наконец они становятся одной. Последнее слово каждой Упанишады: «Ты – Тот!» Есть только Один Принцип, Один вечно блаженный и этот Один Принцип проявляет Себя во всем этом разнообразии.

Задача Упанишад на этом, по-видимому, кончается, и дальнейшее – уже дело философов и ученых. План работы Упанишадами дан, и исследователям остается разработать только подробности. При этом естественно возникает много вопросов. Например, признавая, что был только Один Безличный принцип, проявляющий себя во всех множественных формах, как объяснить факт, что Один стал многим? Это тот старый вопрос, который возникал в человеческом сердце в примитивной форме, как потребность объяснить происхождение зла: «Почему зло находится в мире?» и т. д. Но здесь вопрос этот стал более отвлеченным и утонченным. Теперь его задают не с эмоциональных позиций – почему мы несчастны, – но спрашивают с философской точки зрения: как произошло, что Единый Принцип стал Множественностью? И ответом, который дала Индия, – лучшим ответом, какой только мог быть дан, – является теория майи. Единый не стал в действительности Многим. Он не утратил ни одной части своей существенной природы. Эта Множественность только внешняя. Человек только внешне является личностью, в действительности же он – Одно Безличное Существо. Только кажется, что Бог личный; на самом деле Он – Безличная Сущность Вселенной. Но даже в этом ответе были последовательные стадии, и взгляды философии менялись. Не все индийские философы признавали теорию майи. Возможно даже, что большинство отвергали ее. До настоящего времени у нас существуют дуалисты с прямолинейным образом мышления, которые не допускают даже постановки подобных вопросов. Им кажется, что мы не имеем права ставить такие вопросы, не имеем права требовать объяснения. Все происходит по воле Бога, и наше дело смиренно подчиняться. Для человеческой души нет свободы. Все предопределено, и все, что мы должны делать, это терпеть и радоваться. Наш долг – спокойно выносить страдания, иначе мы будем наказаны. «Почему вы так считаете?» – спрашиваем мы их. «Потому, что так говорят Веды», – отвечают они. Так они и стоят, закованные в броню текстов и традиционных объяснений, стараясь только усилить их.

Но есть и другая школы философии, хотя не признающая теорию майи, но стоящая на полпути и старающаяся объяснить эти проблемы теорией последовательных проявлений – последовательного развития и деградации человеческой природы. Все души, говорят философы этой школы, могут быть рассматриваемы метафорически как то расширяющиеся, то сокращающиеся. Творение образует как бы тело Бога. Бог – Душа всех душ, Душа всей природы. Создание есть расширение или распространение этой природы Бога. Расширяясь в течение некоторого времени, она затем сокращается. В случае отдельных душ это сокращение производится дурными поступками. Каждый раз, когда человек поступает неправильно, его душа теряет в силе, и это продолжается до тех пор, пока он не начнет совершать добрые дела; тогда начинается расширение.

Всем индийским системам философии, всем философским учениям в мире, равно как и моим личным воззрениям, свойственна одна подразумеваемая идея, которую я назвал бы идеей о божественности человека. Нет ни одной философской системы в мире, ни одной религии, которая бы так или иначе не учила – в форме мифологии, аллегории или изящным языком философии, – что человеческая душа, какой бы она ни казалась и каково бы ни было ее отношение к Богу, по существу, чиста и совершенна, что по своей природе она сильна и свята, а не слаба и несчастна, и что ее представление о страдании и слабости требует объяснения. Примитивные учения призывают к ответу за это падение личное зло, Сатану или Аримана. Другие без всяких объяснений стараются представить Бога и дьявола как одно лицо, заставляющее одних страдать, а других наслаждаться. Наконец, третий – более рассудительный – тип признает теорию майи и т. д. Но во всех них ясно проглядывает одна мысль, которую мы и должны рассмотреть. Философские системы и идеи – только гимнастика, простые упражнения для ума. Во всех этих системах и даже во всей массе суеверий, распространенных в разных странах и верах, мне кажется, просвечиваег одна мысль, что человек божествен и что эта божественность есть сущность нашей природы. Все прочее в нас – просто наслоение, как называет его веданта. Нечто может быть наложено на эту божественную природу, но она все-таки никогда не умирает. Она присутствует в самом развращенном, как и в самом святом, человеке. Надо только позвать ее, и она проявится. Люди считают, что огонь в кремне как бы спит, и что удар стали необходим для того, чтобы разбудить его, или что огонь уже есть в сухих кусках дерева, и трение двух кусков друг о друга нужно только для того, чтобы он проявился. Совершенно так же и природная свобода и чистота есть в каждой душе; она составляет ее сущность. Это более чем качества, так как качества могут быть приобретены, а следовательно, и потеряны. Душа и свобода – одно; Душа и существование – одно; Душа и знание – одно. Это Сат-Чит-Ананда: Существование, Знание и Абсолютное Блаженство – есть самая сущность природы, самое прирожденное право души, и все проявления, которые мы видим, только выражение природы души, обнаруживающееся ярко или туманно, как случится. Даже сама смерть представляет собой только проявление этого действительного существования. Рождение и смерть, жизнь и разрушение, вырождение и возрождение суть также проявления этого Одного. Так, знание, как бы оно ни проявлялось, – как невежество или как образованность – только выражение Чит, или сущности знания. Различие этих проявлений состоит только в степенях, а не в роде. Знание самого низшего червяка, ползающего у нас под ногами, отличается от знания самого великого гения, какого только небо может послать нам, только в степени, а не в роде. И мыслитель-