Началась беготня, суматоха, крики. Ангелина причитала больше всех, носясь по квартире с тряпкой в руках. Рита не успевала менять ведра, ванная комната напоминала Ниагарский водопад.
– Мама, не бегай по комнатам, там все в порядке, иди сюда.
Соседей, естественно, дома не оказалось, их удивленные лица растрепанная Катка лицезрела лишь в полдень. После чего пришлось потратить два часа на приведение санузла и кухни в божеский вид.
К Мишуковой Катарина попала без четверти три. К дому Лены детектив-любитель подъехала в отвратительном настроении. У подъезда ее ждало первое препятствие в виде висевшего на дверях домофона. Копейкина дернула ручку. Закрыто.
«Ну почему, куда бы я ни пошла, везде сталкиваюсь с домофонами? И везде эти штуковины в исправном состоянии, тогда как у меня в подъезде этот самый домофон работает через раз».
Сев на скамейку, Катарина стала ждать, когда кто-нибудь выйдет или зайдет в подъезд. По всей видимости, у жильцов был тихий час, так как в течение сорока минут ни одна живая душа не прошла мимо. Совсем отчаявшись, Копейкина с силой пнула дверь ногой. И, по всем законам подлости, именно в этот момент она открылась. Взору Катки предстала высокая хмурая дама лет шестидесяти. Уперев руки в бока, женщина пробасила:
– Ты какого хулиганишь, едрит твою во вторник!
– Не могу попасть в подъезд.
– Поэтому надо пинать дверь? За каким лядом тебе в подъезд нужно?
– Я приехала к подруге.
– К подруге, – передразнила тетка, – знаем мы этих подруг, ходят тут всякие. Правильно домофоны повесили, а то житья от вас нету.
– От кого – от нас?
– От бомжей проклятых, шарите по дому, заразу разносите, ни мусор вынести, ни чаю попить!
Копейкина оскорбилась:
– По-вашему, я похожа на человека без определенного места жительства?
– А хрен вас разберет, – прогнусавила тетка, окинув Катку пристальным взглядом. И, придя к мысли, что на бомжиху она действительно не тянет, проорала: – Значит, поссать приперлась, паразитка! Весь подъезд изгадили такие сыкуны, как ты, до дому потерпеть не могут, козлы! Иди отсюда, пока я милицию не вызвала!
– Мне нужно к Лене Мишуковой, вы что, издеваетесь, какое право имеете не пускать меня?
– Во-первых, я главная по подъезду, а во-вторых… – она на секунду замолчала. – …я сразу поняла, что ты шалава! Ни стыда, ни совести! Ленку, проститутку, давно пора выселить из дома…
Катарина хотела как следует ответить наглой собеседнице, но из подъезда вышел рыжеволосый парнишка. Воспользовавшись ситуацией, Катка быстро прошмыгнула внутрь.
– А ну, вернись! Я кому сказала! Считаю до трех, раз… ах ты, стерва, ну, погоди, я тебя еще встречу, тогда по-другому поговорим!
Пешком поднявшись на пятый этаж, Катка позвонила в висевший слишком низко звонок. Дверь открылась сразу.
– Э… добрый день, вы Лена?
– Она самая, а вы кто?
– Катарина Копейкина, мне необходимо с вами поговорить.
– Вы от кого-то убегали?
– Можно сказать, и так, ваша общественница, ну, та, главная по подъезду, сначала обозвала меня бомжихой, потом проституткой…
Лена засмеялась:
– Тогда понятно, Зинаида Львовна в своем репертуаре. Катарина, а вы, собственно, по какому вопросу пожаловали?
– Лена, вы знали Татьяну Карпову?
– Я ее и сейчас знаю.
– Понимаете, мы с Танюшей были знакомы почти пятнадцать лет…
– Были? Почему вы говорите о Таньке в прошедшем времени?
– Таню похоронили две недели назад.
– Как?! – Покачнувшись, Мишукова закрыла рот ладонью.
– Я бы сообщила о трагедии, но, к сожалению, адрес ваш узнала совсем недавно.
Лена посторонилась, пропустив Катку в просторную прихожую.
– Проходи, – она перешла на «ты».
В комнате Лена предложила:
– Давай выпьем, помянем Танюху.
– Я за рулем.
– А я опрокину, в голове не укладывается… Танька на том свете! – Мишукова подошла к бару, достала початую бутылку водки.
– Как она умерла? – спросила Лена, залпом осушив рюмку.
Ката вкратце пересказала события того рокового дня.
– Невероятно, не могу поверить: Танька покончила жизнь самоубийством – это из разряда фантастики! Если вы дружили, тебе должно быть известно, как Карпова любила жизнь, и сводить с ней счеты, да еще таким способом, она не стала бы.
– Полностью согласна, поэтому и пытаюсь разобраться, что же произошло на самом деле.
– Как ты узнала обо мне?
– От Идеи Карповны, она сказала, что вы дружили, и еще она видела тебя на студии незадолго до того дня…
– Идея, наверное, поведала тебе и про мою личную жизнь?
– Да, – честно призналась Копейкина.
Мишукова вновь наполнила рюмку.
– Лена, когда ты разговаривала с Таней…
– Она хотела мне помочь, хотела вытащить меня из того дерьма, в котором я оказалась. Танюха была настоящей, она совсем не походила на высокомерных, насквозь фальшивых актрисулек.
– Каким образом она хотела помочь, это как-то связано с Кристиной?
– Откуда тебе известно о Кристине, Танька рассказывала?
– Я читала ее дневник, там говорится, что Кристина может помочь.
– Да, у Карповой имелись соображения на ее счет. И хотя я сильно сомневалась, что из этого что- нибудь получится, Танюха была настроена решительно.
– Можно поконкретнее: кто такая Кристина?
Повертев в руках рюмку, Лена шепотом произнесла:
– Если Танька начала действовать, тогда я знаю, кто мог ее отравить!
– Кто? Кристина?
– Нет, не она. – Мишукова смотрела прямо перед собой. – Для того чтобы стало ясно, какое отношение ко всему имеет Кристина, нужно начать с самого начала. Тебе может показаться, что я скажу много лишнего… но это не так.
– Я вся внимание.
Лена в третий раз потянулась к бутылке.
– Может, тебе не стоит больше пить? – осторожно заметила Катка.
– Не боись, я свою норму знаю.
Опрокинув очередную порцию горячительного, Мишукова начала говорить.
Глава 15
Кристина Градская родилась в семье кинооператора и актрисы. Являясь единственным чадом в семье, девочка росла до невозможности избалованным, капризным ребенком.
Кристя много времени проводила на съемочной площадке, с интересом наблюдая за работой отца. Частым гостем бывала она и в театре, глазея из-за кулис, как на сцене играет мать. Уже тогда Кристина определилась с выбором будущей профессии: она станет настоящей актрисой. Что, впрочем, и произошло
