– И где он спит?
– Так со мной, в кровати.
– Вы спите со свиньей?!
– Ну да, а что такого?
Розалия закатила глаза.
– Давайте сразу поставим точки над «i». Кто, кроме вас и свиньи, живет в квартире?
– Никого.
– Коров, баранов, овец нет?
– Нет, конечно.
– Уже хорошо.
Поросенок начал вырываться.
– Вы ему понравились, – засмеялась пенсионерка.
– А он мне – нет. Уберите его из комнаты, я до жути боюсь свиней.
– Гошка маленький, он не причинит вам вреда.
До сегодняшнего момента Ката и не предполагала, что маленькие поросята способны создавать столько шума. Вырвавшись из рук хозяйки, Гоша снова запрыгнул на кровать и с диким визгом начал зарываться в складки одеяла.
– Он чокнулся?
– Днем он любит спать на этой кровати.
– Заберите! Заберите его немедленно!
Попытки Светланы выдворить питомца из маленькой комнаты не увенчались успехом. Гоша визжал как резаный, а когда Розалия, наплевав на свои страхи, схватила поросенка и выбросила его в коридор, начался настоящий конец света.
Поросенок носился по квартире, издавая душераздирающие вопли. Но стоило открыть дверь в маленькую комнату, как Гошка притих и в третий раз обосновался на мягкой постели.
– Пусть спит здесь, а вы идите в мою комнату, – блеяла Светлана, потупив взор.
Перемещение не принесло желаемого результата.
Как только Катка с Розалией закрыли дверь, поросенок взбунтовался с новой силой. Теперь ему нестерпимо захотелось попасть в гостиную.
В три часа ночи наступила долгожданная тишина. Воспылав внезапной любовью к Катарине, поросенок успокоился лишь тогда, когда расположился под боком у Копейкиной.
Видя, что Катка едва сдерживает смех, Розалия метала молнии.
– Что ты ржешь, любимица свиней?!
– Он так забавно похрюкивает во сне.
– Хрюкай вместе с ним! Вы наконец нашли друг друга.
– Вы так и будете стоять всю ночь у окна?
– Представь себе. Ни один нормальный человек не заснет в помещении, когда рядом дрыхнет свинина!
Катарина накрыла лицо одеялом.
Утром она проснулась от хрюканья Гоши. Повернув голову, Катка едва не закричала. Картина, открывшаяся взору, поражала и пугала одновременно.
Очевидно устав дежурить у окна, Розалия сдалась и под утро все же улеглась на кровать. А Гоша, не придумав ничего лучшего, подсуетился и прильнул к свекрови.
От выпавших на ее долю приключений Розалия спала как убитая. Какие именно сновидения к ней пришли, остается загадкой, но факт был в том, что в данный момент она прижимала к себе поросенка, а он, в свою очередь уткнувшись пятачком в ее намакияженную щеку, шершавым язычком освобождал личико свекрови от косметики. Покрывшись холодным потом, Катарина попыталась оттащить Гошу от спящей Станиславовны и… Пронзительный визг оглушил комнату.
Розалия открыла глаза, увидела напротив своего лица рыло свиньи, и двухэтажное строение, в котором, помимо бабы Светы, проживало еще семь семей, содрогнулось от неслыханного ранее ора неизвестного животного. Почему именно животного? Да потому что, после того как Копейкины уехали в гостиницу, местные жители еще долго гадали, какой зверь проносился утром мимо их жилищ, напугав своим хрипом всех обитателей.
Глава 2
В воскресенье вечером, расположившись в купе, Розалия Станиславовна выудила из сумки один из бутыльков, купленных у бабы Светы.
– Старуха сказала протирать лицо трижды в день. Не будем откладывать дело в долгий ящик и приступим немедленно.
Ката попыталась возразить:
– Потерпите до дома. Какая необходимость заниматься омолаживающими процедурами в поезде?
– Детка, давай договоримся: ты закрываешь рот и до самой Москвы молчишь как рыба. В противном случае я отселю тебя в тамбур.
Копейкина скривила губы в ухмылке:
– Вы хорошо подумали, прежде чем принять окончательное решение касательно настойки?
– Не поняла.
– Надо протирать чистую кожу, а у вас наложен толстый слой косметики. Неужели вы пойдете на жертвы и смоете с лица всю боевую раскраску?
Розалия задумалась. Но уже через секунду уверенно закивала головой:
– Пойду! Ничего страшного не случится. Все продумано до мелочей. Сейчас умоюсь, а перед самой Москвой накрашусь вновь.
Катка едва было не сказала, что в таком случае Розалии надо начинать краситься сразу же, как только ее лицо станет девственно-чистым, но, сдержавшись, промолчала. Посудите сами: дорога от Питера до Москвы занимает пять часов, а свекрови, для того чтобы предстать пред взором окружающих во всей красе, требуется не менее ста пятидесяти минут.
Пару часов они уже едут, выходит, до конечной остановки осталось всего каких-то три часа. Любая другая женщина за это время успела бы не только накраситься, выспаться и проштудировать журнал, но и начала бы скучать. Розалия же дама штучная – у нее все не как у людей.
Она даже утром, перед тем как выйти из спальни к завтраку, проводит перед зеркалом не менее двух часов. Почему-то свекрови кажется, что, покажись она на глаза домочадцам в неприглядном виде, как с нее сразу же слетит налет гламура.
Катарина внимательно наблюдала, как Розалия, поставив на стол круглое увеличительное зеркальце, принялась аккуратно снимать грим. Минут через семь возле зеркала покоилось не менее сорока ватных дисков, смоченных в специальном косметическом молочке, предназначенном для снятия макияжа. Если учесть, что Катке в среднем для очистки лица обычно требовалось максимум пять-шесть дисков, то можно представить, какое количество косметики имелось на физиономии молодящейся свекрищи.
Накладные ресницы Розалия положила в коробочку, а контактные линзы ядовито-зеленого цвета были помещены в специальные контейнеры с раствором. Если кто-то подумал, что у свекрови плохое зрение, то он глубоко ошибся. Видит Розалия Станиславовна – дай бог каждому. Линзы она носила, по ее собственным словам, для гламурного антуража.
Снимать русый парик Станиславовна не захотела. Собрав локоны в хвост, она стянула их на затылке резинкой и удовлетворенно посмотрела на свое отражение.
– Красотка, правда?
Ката обкусывала губы. Насчет красотки свекрища, конечно, погорячилась. Узрев Розалию без грима, Копейкина едва не спросила: «Вы кто?»
– Посмотри, у меня ни одной морщинки, – хвасталась Станиславовна. – Лицо как яблочко налитое! Теперь посмотри на себя. Вечно морщишь лоб, отчего он напоминает карту мира.
В купе постучали.
– Нельзя! – взревела свекровь. – Мы голые! Обнаженные! Как нудисты! Не входить!
За дверью стояла проводница.
